— Н-Е-Т, — процедил маг.
Или Смерти. Ну что же, тонуть не придется.
Высокий парень хладнокровно повернулся и скомандовал:
— Ищем брод. Он должен быть где-то рядом.
А брод знает, что он что-то должен?
Путешественники шустро разбежались по берегу. Смерть, естественно, никуда не пошел, а сел на бревнышко, мрачно скрестив руки. Он был не в духе. Такое оскорбление! Задать такой бестактный вопрос! Воду колдуны не любят. Не в том смысле, чтобы умываться, хотя к Смерти и подходит; утопление — официальная казнь черных магов. Так и только так от них и можно безопасно отделаться.
Составлять компанию злому колдуну не хотелось. Я неспешно двинулся вдоль берега к мосту, решив найти тихое местечко и поспа… то есть сымитировать полезную деятельность, конечно же.
Яркое, но не жаркое августовское солнышко, легкий ветерок приносит прохладу с реки. Вода поблескивает, окрашивая противоположный берег в синюю дымку. Спать охота до одури. Пологая песчаная коса переходит в густые заросли, а дальше идут сплошные страх и мука: зеленый мрак до самого горизонта.
Мост когда-то стоял на семи опорах. Теперь он обваливался перед второй, превращаясь в скелет и соединяясь с ней только паутиной железного каркаса. Вблизи налет, покрывающий металл, распался на крупные зеленоватые пятна. Каменоломка. Ясно. Мост уже не спасти: Великий Лес успел первым.
Сообразуясь с требованиями времени, невзрачное растение с таким же успехом крушило и сталь, и бетон, и даже пластмассу. Помнится, именно из-за него Совет впервые рассорился с друидскими братствами. В отличие от черных, белые маги трезво смотрели на вещи и понимали, что никакой Зверь из своей Бездны не вылезет и ничего нам не построит, сколь его не вызывай и не приноси кровавых жертв, и призраки тоже ничего не построят, будь они хоть трижды ниморскими призраками.
Не один я нагло отлынивал от поисков: рядом с мостом стояли и спорили знакомая парочка и незнакомый наемник, тыкая пальцами в непонятное светлое пятно у второй опоры.
— Это плохая примета, — мрачно сказал парень с алебардой и зачем-то уставился на меня. Я вздрогнул, присмотрелся к пятну и согласился:
— Встретить труп не очень хорошо, наверное…
— Да говорю же вам, дятлы: он еще жив, — громко сказала Крапива. — Жив, поняли?
— Спорим? — с ленцой предложил темноволосый невысокий наемник.
— Ха, Тмиша, за дуру меня держишь? Как мы это проверим, а? А, впрочем, давай!
Пятно шевельнулось, и наемник разочарованно присвистнул:
— Ты знала.
Крапива рассмеялась:
— Конечно же я знала, я же целительница! А теперь гони мне…
— Спорим, что продержится еще полчаса? — перебил Тмин.
Девушка азартно сощурилась:
— Десять минут.
Я недоумевающе переводил взгляд с одного спорщика на другого.
— Вы не собираетесь ему помочь?
— Умереть? — недоуменно нахмурилась самонареченная целительница. — Ну, Лоза, мы что, звери какие?
— Спасти!
— Зачем?
— Плохая примета — связываться с мертвецом…
— Мост забрал Великий Лес. Зачем он туда полез? — Крапива осуждающе покачала головой. — Теперь он тоже принадлежит Великому Лесу. Ему уже не поможешь.
Я приготовился возразить…
— Что вы здесь делаете? — голос, раздавшийся за спиной, напугал меня до фиолетовых демонов.
Девушка подпрыгнула:
— Ой, Клен, а там человек!
Тот самый парень, что разговаривал со Смертью, скользнул равнодушным взглядом по мосту и обернулся к нам:
— Заканчивайте маяться дурью и ищите брод.
— И мы его там оставим? — получилось чересчур громко, но мне было плевать.
Клен поднял на меня холодные серые глаза:
— Конечно. Я не пойду против Великого Леса и не позволю никому из команды. Я запрещаю приближаться к мосту! — негромкий голос разнесся по берегу, усиленный магией.
— Но там же…
Светловолосый наемник спокойно отвернулся:
— Он уже мертв…
Мертв так мертв, приказ так приказ. Вот пускай те, кто в команде, ему и следуют. Раз уж Великий Лес, что тут поделаешь…
— Эй, Лоза, ты куда?! — крикнула девушка мне в спину.
Однажды, когда я в очередной раз валялся в больнице, меня едва не загрызла домашняя герань. Ненавижу Великий Лес.
Первые десяток шагов я пробежал на одном дыхании, боясь, что спутники преодолеют робость, догонят, поймают и принесут в жертву, чтобы умилостивить Всеединое Древо; когда путешествуешь по стране, расположение елок и коряг жизненно важно. Но идиотов не нашлось.
В асфальте появились дыры, которые я сначала огибал, потом пришлось перейти на шаг, а потом и вовсе прижаться к железному заграждению, боком переступая по осыпающейся кромке. А все не так страшно, как я думал, вроде и в-вовсе н-ничего…
Хру-у-у-усь! Ржавое железо легко проломилось под пальцами, и я остался без опоры. За спиной открылась пустота, тело начало заваливаться назад… По пальцам ударила твердая поверхность, щека повстречалась с бетоном, а я обнял фонарный столб как самое великое сокровище.
Несколько минут я молился, закрыв глаза, и только потом осмелился посмотреть назад. От мысли о следующем шаге меня просто трясло. Зачем я полез на этот мост? Зачем?!
Демоны, это все демоны, дождались-таки секундного помутнения сознания, чтобы пропихнуть самоубийственную идею! Карма, я знаю все… Это ты виновата!
На берегу стало оживленней: Крапива подпрыгивала и что-то кричала, но звуки уносил ветер; Кактус зачем-то достал алебарду, Тмин стоял столбом, Клен быстрым шагом уходил прочь, а к мосту, напротив, спешили остальные. Я еще раз посмотрел на алебарду и понял, что возвращаться мне не то чтобы так уж сильно хочется.
Я отлепился от столба. О, никто никогда не узнает, сколько сил для этого потребовалось. Меня трясло, тряслись перила, шатался мост, асфальт ходил ходуном под ногами. Усилием воли я подавил нервную дрожь и сделал крошечный шажок. Потом второй.
Мне казалось, что я ползу по мосту уже целую вечность, когда фонарные столбы закончились. Впереди меня ждала мешанина из железной арматуры, остатков бетона и грязно-зеленых пятен каменоломки, и где-то там, в немыслимой дали, мелькала вторая опора и белое пятно. Держась за столб, я наклонился вперед, пытаясь прикинуть, какой путь не безнадежен прямо так сразу… Жуткий скрежет раздался будто со всех сторон. Столб качнулся и стал заваливаться на меня.
Удар сердца я смотрел на то, как сверху валится большая бетонная чушка. А потом рыбкой прыгнул вперед.
И полетел вниз.
Уй-й-й… падать на железяки, да еще и лицом, так больно… я очнулся от шока и рванул вперед, извиваясь и цепляясь за все подряд, как большая бешеная мокрица со множеством лапок. Столб с шумом проломил каркас в двух шагах и полетел вниз, распадаясь на кусочки.
