Он представлял странное зрелище — смуглый гигант в плетеном травяном кильте с внушительной палицей и сумкой, в которой погромыхивали камни, придавленные сверху птичьей тушей. Представители высшей цивилизации могли бы принять его за охотника-дикаря, исконного обитателя этих равнин, странствующего в поисках новых угодий или вражеских скальпов. Однако эти могущественные существа никак не обнаруживали свое присутствие. Вчерашней ночью, врубаясь в камыши, Блейд не нашел в зарослях ничего подозрительного — как и в утке, которую он подбил. У этой птицы было отличное мясо, которого ему хватит еще на пару дней, но внутри нее никаких телепередатчиков или скорострельных лазеров не замечалось; только печень, селезенка, желудок и прочие потроха.
Однако делать окончательные выводы еще не стоило: гипотетические обитатели планеты могли вести наблюдение только за границами заповедника, предоставив обширные внутренние районы природным силам. Блейд предпочел бы добраться до их хрустальных дворцов по реке, но пока что не видел подходящего материала для строительства плота или лодки. Самым оптимальным решением было бы потратить два-три дня на рекогносцировку, а затем отправиться пешком вниз по течению. Разведчик не сомневался, что водный поток рано или поздно выведет его к обитаемым местам.
Существовала, однако, проблема, мешавшая осуществить этот план. Гигантская кошка! Он мог наткнуться на нее днем; ночью же зверь, рыскавший по равнине, почти наверняка отыскал бы его лагерь. Несмотря на изобилие травоядных, человек, не способный состязаться в беге с оленем или антилопой, являлся более легкой и доступной добычей — во всяком случае, по мнению хищника. Оспорить его Блейд не мог; тут инициатива находилась не на его стороне.
Уйти? Отправиться на юг, отшагать вдоль реки сорок или пятьдесят миль — в надежде, что охотничья территория неведомого зверя не простирается так далеко? Но почти наверняка там будут другие хищники, столь же опасные и свирепые, и, рано или поздно, ему придется вступить с ними в бой либо обосноваться на вершине какой-нибудь скалы, спускаясь вниз только для поисков пропитания. Такая ситуация Блейда не устраивала. Он решил, что разберется с ночным чудищем в ближайшие дни, как только пополнит свой арсенал копьем и дротиками.
Удалившись от реки миль на пять, странник обнаружил превосходное место для лагеря. Небольшое озерцо с проточной водой, которое питал ручеек, полукругом обнимал скалистый гребень; за ним росли лиственницы и еще какие-то деревья с толстыми и прямыми белесоватыми стволами и похожими на зонтики кронами. Ручей протекал через водоем с севера на юг, потом резко сворачивал к западу и не спеша устремлялся к реке. Его берега заросли высокой травой, теми же самыми изумрудными стеблями, похожими на клинки, из которых Блейд соорудил свое одеяние. Это было очень удобно; он уже убедился, что гигантская прочная трава является ценным материалом, который лучше иметь под рукой.
Обследование рощицы подарило ему новые открытия. Первым был большой муравейник в рост человека, которым Блейд полюбовался с почтительного отдаления. Его обитатели, черные юркие твари, имели весьма внушительные размеры — с мизинец длиной — и могли оказаться весьма опасными. Правда, ручей находился недалеко, и он полагал, что насекомые вряд ли сумеют преодолеть водную преграду.
Вторым сюрпризом явились те самые деревья с белесой корой и зонтикообразными кронами. Разведчик попробовал ковырнуть один из стволов и с удивлением убедился, что его каменный кинжал способен рассечь древесину. Она была пористой, но гибкой, как резина, и очень легкой, Пробка? Вырезал основательный кусок, Блейд направился к озеру и произвел испытания,
Эти деревья великолепно подходили для строительства плота! А изумрудная трава являлась не менее великолепным материалом для канатов! Итак, дело за малым, решил он, окинув взглядом прямой тридцатифутовый ствол свалить полдюжины таких деревьев, отсечь верхушки и доставить бревна к реке, протащив несколько миль.
Невесело ухмыльнувшись, Блейд вернулся к скалистой гряде и принялся рассматривать ее. Похоже, это был базальт, плотный и темный, почти без трещин и расселин, надежды обнаружить тут пещеру убывали с каждой минутой. Наконец он избрал в качестве убежища одиночный утес в четыре человеческих роста с гладкой поверхностью и плоской вершиной, на краю которой торчал конический зубец. Нарезав изумрудной травы, странник пару часов трудился над веревкой; потом сделал петлю, забросил свое лассо на остроконечный зуб и взобрался наверх.
Места там было немного, но все же он мог вытянуться в полный рост. С севера над площадкой в восемь квадратных ярдов нависал каменный клык, с трех остальных сторон утес обрывался почти отвесно, но ни голова, ни ноги не болтались в воздухе. Надежное убежище — для того, кто не вертится во сне и не страдает лунатизмом.
Вполне удовлетворенный, Блейд несколько раз спускался вниз и снова залезал наверх, втягивая на канате охапки травы, небольшой запас хвороста и камней для пращи. Когда ложе на каменном насесте было готово, он развел костер у озерка и пообедал птичьей ножкой, умяв фунта два мяса. Солнце еще стояло высоко, до сумерек оставалось четыре-пять часов светлого времени, и разведчик решил совершить небольшую экскурсию по окрестностям.
Он двинулся к северу от своего убежища и, преодолев милю, решил сделать широкий круг по степи. Тут и там на равнине торчали живописные группы скал, окруженных лиственницами и пробковыми деревьями, в невысокой траве мирно паслись стада копытных по крайней мере пяти разных видов. Здесь были небольшие животные, похожие на ланей или безрогих гладкошерстных коз; олени с пятнистой шкурой и полосатые антилопы — те и другие с остроконечными рогами, загнутыми на конце; довольно крупные быки — бурые, мохнатые и грозные с виду, наконец, изредка попадались длинноногие мощные звери с гигантским костяным украшением на голове, которых Блейд, за неимением лучших аналогий, назвал лосями. Ему показалось, что все травоядные пугливы — или, во всяком случае, осторожны, козы, олени и антилопы не подпускали его ближе чем на двадцать шагов, быки и лоси переставали кормиться, сбивались в кучки и раздраженно трясли рогатыми головами.
Похоже, они успели познакомиться с человеком! Вот только чем были вооружены охотившиеся на них двуногие — копьями или бластерами?
Вскоре странник получил ответ.
Обогнув свой лагерь по широкой дуге, он уже собирался поворачивать к западу, когда заметил в траве кровавый след. Казалось, здесь проволочили чье-то тело, истекающую кровью жертву; бурые пятна уже засохли, и Блейд понял, что с момента драмы прошло три или четыре дня. Без колебаний он повернул вдоль полосы примятой травы, бдительно оглядываясь по сторонам и сжимая свою дубину. Не приведет ли этот след прямо к логовищу хищника? Во всяком случае, запах подскажет, решил он, определив, что ветер устойчиво задувает ему в лицо.
