– Агата, наша младшая жрица, – отрекомендовал девушку сэр Артур. – А это – сержант стражи Квентин Уиллис и капрал… как там тебя, парень?
– Илис, – ответил тот хрипло. – Илис Зорр.
– Очень приятно, – сказала Агата.
– Ты можешь идти, – сказал сэр Артур и Агата, кивнув стражам, вышла.
– Итак? – спросил сэр Артур, когда дверь за ней закрылась.
– Итак… – повторил за ним Квентин и толкнул товарища локтем в бок, – Илис, протокол давай.
Тот оторвал взгляд от закрывшейся двери, вздохнул и достал свой блокнот.
– Начнем вот с чего: вы курили в тот вечер? – спросил Квентин у сэра Артура. – Я имею в виду, перед советом, в гостиной.
– Хм... не ожидал такого вопроса, честно сказать. Курил, да, – ответил сэр Артур.
То ли для того, чтобы продемонстрировать стражам, как он курит, то ли из-за того, что вопрос Квентина вызвал в нем желание покурить, сэр Артур достал из кармана кожаный кисет и маленькую трубку и принялся неторопливо набивать ее табаком.
– А форточку вы закрыли, когда покурили? – спросил Квентин.
– А вот оно что... Да, закрыл.
– Точно?
– Абсолютно. Закрыл на шпингалет, и задернул занавеску.
– А после при вас эту форточку никто не открывал?
– Нет. А что, была открыта?
– Была.
– Хм. Маловата она для того, чтобы в нее кто-то пролезть мог. Да и рама там хлипкая. Но вам виднее, конечно.
Сэр Артур закурил с большим удовольствием и выпустил в воздух струю сизого дыма. Илис шмыгнул носом, но говорить ничего не стал.
– Следующий вопрос, – сказал Квентин. – К камину, на котором стояли подсвечники, подходил кто-нибудь?
– Мммм... Энжел и сэр Крис, потом сэр Крис и Бастиана, – ответил сэр Артур. – Шептались о чем-то. Может быть, еще кто-то, но я пришел в четверть двенадцатого, когда почти все были в сборе.
– А кого не было?
– Не было Дары, не было Мануэлы, и не было Филипа, – ответил сэр Артур.
– Не было ли чего-нибудь странного в чьем-нибудь поведении? – поинтересовался Квентин. – Может быть, нервничал кто-то, в сторону подсвечников смотрел пристально или еще что-то в этом роде?
– Да нет, – пожал плечами сэр Артур. – Все – как всегда. Эра слегка повздорила с Дарой, сэр Крис и Баст глазки весь вечер друг другу строили, Том от похмелья страдал, Генрих и Энжел воздушные шары обсуждали... Разве что Гай на себя стакан сока опрокинул – так и в этом ничего такого необычного нет, парень в присутствии Мануэлы всегда голову теряет и неуклюжим становится.
– Ну а вообще, что вы думаете? Кто мог бы похитить подсвечники?
– Что думаю? Ну, понятно, что это кто-то из своих сделал. Либо – приглашенный профессионал. Их, конечно, никто не охранял никогда, подсвечники эти, да и в комнату, при большом желании, попасть так, чтобы никто не заметил – раз плюнуть. Но про подсвечники знать надо, смекаешь, Красотка? Знать, где стоят, знать, когда лучше зайти, как лучше уйти... Не с улицы это человек был. Либо кто-то на заказ их увел, либо кто-то свой. Второе – скорее. Потому как спереть мало, надо же еще, чтобы не нашли. То есть прятать надо так, чтобы там, – сэр Артур ткнул мундштуком своей трубки в небо, – не знали, где они.
– У вас есть конкретный подозреваемый? – спросил Квентин.
– Ну, первое, что на язык приходит – это Энжел, – усмехнулся сэр Артур, делая хорошую затяжку. – Но я его обвинять не буду. Не потому что он не мог, он-то как раз лучше всех с такой работой справился бы, но ему серьезная причина нужна, чтобы на такое пойти. Приказ сверху, например. Но дело-то в том, что любой из нас, получи такой приказ, спорить с ним не станет, так что, получается, подозревать Энжела оснований не более чем кого другого.
– И вы бы их украли, если бы был приказ? – прищурился Квентин.
– Если надо – значит надо, – рубанул ладонью воздух жрец.
– Слушайте, сэр Артур, – сказал Квентин, – а вообще, какой смысл их воровать? Ну, я бы понял, если бы человек с улицы их украл, потому что серебра в них на восемьдесят грифонов. Но если вы правы, то причина явно какой-то другой должна быть. Что это за причина может быть?
– Хороший вопрос, – кивнул сэр Артур. – Не зря тебе сержанта дали. Только я тебе на него не отвечу. Потому как тут не угадаешь. Если тебе кто будет вчесывать, что это сделали, чтобы Расте насолить, то не слушай – это полный бред. Не потому, что там Ей никто насолить не хочет, а потому что глупо это. Когда Она узнает, кто это сделал, тому, кто их украл, сладко не будет. А она обязательно это узнает, рано или поздно. Так что и там, у Них, тоже причина очень веская должна быть, я тебе так скажу. Гнев Расты – это тебе не выволочка от Тарана, это много, много серьезнее.
– Кстати говоря, а чтобы скрыть от Расты ее подсвечники, обязательно пользоваться чьим-то высоким покровительством? – спросил Квентин.
Артур задумался.
– Не знаю, – ответил он, после некоторого молчания. – Может быть, какой-нибудь сильный маг может и без покровительства обойтись. А если вор убежденный атеист, то ему и магом быть не обязательно.
– А это-то как помочь может? – удивился Квентин.
– Для бога душа верующего человека – как пламя свечи, а душа атеиста – как дырка в кармане старого мундира, что висит в шкафу, в комнате, куда никто не ходит, – ответил сэр Артур. – Если человек вообще не верит в богов, то и они его почти не видят, да и повлиять на него прямо не могут. Но у нас, тут, таких людей, чтобы совсем в существование богов не верили, найти сложно. Я скорее поверю, что вора демоны прикрывали, чем в это.
– Демоны? – нахмурился Квентин.
– Кстати, да. Вот уж кому бы такая кража на руку пришлась, так это им, – кивнул сэр Артур.
Квентин покидал Храм Войны в легкой задумчивости, что касается Илиса, то он постоянно крутил головой и шмыгал носом, а когда они вышли на улицу, несколько раз оглянулся.
– На тебя посмотреть, так скажешь, что ты девушку впервые увидел, – заметил Квентин.
– Рыжая, – не очень понятно объяснил Илис, вздохнул и махнул рукой.
– И не жалко тебе своей косы? – поинтересовался Эрик.
Он расположился в удобном кресле, с чашечкой кофе в руках, поглядывая то на стены, увешанные портретами привлекательных барышень, то на Селену, укрытую до подбородка белоснежной простыней, то на человека в сером кожаном фартуке, ловко орудовавшего ножницами. Барышни были, все как одна, красиво причесаны, Селена сидела напротив зеркала, в котором, конечно, не было ее отражения, а человек в фартуке был высок, худ и черноволос. Если уж говорить точнее, был он вовсе не человеком, а эльфом, судя по форме ушей, из южной ветви.
