Два последних дня у меня не было времени даже открыть дневник. Преподы как с цепи сорвались. А из меня собираются сделать козырную карту, причем вторую. Основная ставка – на Лару. Он, хоть и продолжает бредить, выкладывается на полную.
Финал каждого года в «Пути» – это концентрированное сумасшествие, помноженное на терминальную стадию мании величия. На нас, несчастных, имевших неудовольствие выделиться над общим нулевым уровнем, пробуют все возможные методики, теоретически способные заставить хронических лузеров стать победителями. В результате все равно все заканчивается одним и тем же, но прошлый год воодушевил этих маньяков до предела.
Полагаю, разумнее было бы подкупить парочку темных. Но никто не вынесет это здравое предложение на общее обозрение – хотя бы потому, что светлым нечем заинтересовать темных. Разве что бесперебойными поставками кристалкосодержащих напитков, но наша школа их не производит, только потребляет. Причем в большем объеме, чем «Врата».
Похоже, я зря так налегала на учебу. Меня уже обещали полудесятку светлых команд – и это притом, что я для большинства направлений работы тысяча сто пятнадцатого не подхожу по тестам.
Я ведь всего лишь хотела стать одной из работниц аналитического отдела... Хотя я больше не уверена, что там найду смысл жизни. Я вообще ни в чем не уверена, кроме того, что мы опять проиграем темным. Но я буду идти до конца.
Блин, как глупо выглядят эти слова, когда пишешь их в очередной раз. Но у меня больше ничего нет.
–Не поделили игрушки? – похоже, Мэлис и не предполагала, на что на самом деле была похожа жизнь Пейнджела среди девятнадцати братьев. – Или место у компьютера?
–Мэл, – Рингил хотел было рассказать кое-что из вещей, которые сам узнал не слишком благовидным путем, но понял, что идеальная хейтерша продолжает рассматривать Галиара. Дядя чуть повернул голову и встретился с Мэлис взглядом. – Ты с ним разговариваешь?
–Я его читаю, – она по-прежнему смотрела в сторону. – Кажется, у нас появилась возможность договориться...
–В смысле? – только не сделки с беспредельщиками! Рингил подозревал, что Мэл может предложить взамен, и чувствовал себя не слишком хорошо заранее. Хоть и понимал, что речь будет идти скорее всего об обмане.
–Я буду им управлять, – просто ответила идеальнейшая из демонов. – Твой дядя – безуровневый, сопротивляться не сможет, а в иерархии беспредельщиков он стоит достаточно высоко, чтобы организовать нам красивое прикрытие перед лицом Алары. Ты же еще хочешь образумить свою сестру?
–А... да, – с трудом выдавил из себя Рингил. Мэлис чуть заметно улыбнулась.
–Тогда нам нужна погоня на пятках. А по своей воле этот парень не станет за нами гоняться. Особенно за тобой. Кстати, о тебе он думает: «Глаза б мои его не видели», дальше сплошной мат в твой адрес.
–Правда? – Рингил покосился на дядю. Тот уже не пялился так откровенно на Мэлис, а вел себя вполне естественно. – И как это окрашено?
–Ну... Не знаю, как сказать, – Мэлис замялась, опустила взгляд и принялась сосредоточенно двигать стакан. – Он сейчас подумал о том, что подписать разрешение на лечение полоумного братца – это одно, а смотреть, как из племянника делают объект эксперимента – другое. Он что, видел, как тебя... ну, тогда, в первый раз?
–Видел, – выдохнул Рингил. И не только видел, но и был в составе команды. Левая щека зазудела, словно оплеуху хейтер получил не три года назад, а только что. Галиар тогда был среди тех, кто поймал вредителя в пределах непредельского здания... и первое, что он сделал, поймав племянника, – дал тому по морде. Возможно, в воспитательных целях...
Интересно, будь тогда дядя один – может, просто отпустил бы Рингила и прикрыл все его шалости?
Хейтер тряхнул головой. Как вообще можно думать так о демоне, образ которого покоится в самом дальнем уголке сознания с пометкой «сволочь последняя»? Сегодня позволишь себе оправдать Галиара, а потом – ту голубокожую... Которая вовсе не безымянная. Беспредельщики виновны уже тем, что продолжают идти ложным путем. И прощать можно только тех из них, кто честно свернул... Как Славка. Рингил вспомнил этого странного демона нехотя – воспоминание не относилось к приятным. Нельзя было назвать хорошим чувство зависти к неудачнику, так и не привыкшему к своей демонической сути, так и не получившему ничего, кроме свободы...
Да, Слава, бывший близкий друг Пейнджела, не был кем-то, кому вообще можно завидовать, пребывая в здравом уме. Но кто может сказать это о любом из хейтеров? Особенно о ком-то из тех, кто отчаянно ищет идею, за которую мог бы умереть, и боится признаться себе, что одну уже нашел... Только она недостаточно велика для всех, кроме него самого.
Омерзительное ощущение – чувствовать, что в твоей голове правит бал мнение, обычно называемое общественным. Честное слово, куда лучше, когда тобой управляет кто-то с четкими и не завышенными требованиями. Интересно, а каково это – когда тебе отдают команды? Наверняка Мэлис научили делать это так, чтобы жертва ничего не замечала...
Рингил мысленно усмехнулся. Ничто не было способно так качественно вызвать смешок, как предположение, что один полосатый хейтер мог бы обучаться во «Вратах». Конечно, туда можно было совершенно спокойно прийти и поступить, сдав экзамены, но сама мысль казалась до невероятия дикой. Учиться чему-то, что так и не удастся применить в жизни? Пусть те, кто собирается жить вечно, учатся. Он умрет, и это решено. Было решено – до того, как начали приходить сомнения.
–И ничего не сделал? – Мэлис криво усмехнулась. Похоже, удержание контроля не составляло для не никакого труда. – Тогда он имеет полное право считать себя подонком и трусом.
–Пси большое, – Рингил уставился на свои пальцы. – Я чуть не начал его оправдывать.
Честность – лучшая политика. Когда можешь себе ее позволить.
–Родственники, Рингил, это большая головная боль... или мигрирующая. Ты не его оправдываешь, ты считаешь, что он хороший, чтобы не беспокоиться о своем внутреннем мире. А на самом деле энергоматрицы[ 3 ] двух демонов могут серьезно отличаться, даже если они – близнецы, – Мэл излагала то, что в большинстве компаний сочли бы прописными истинами. – А если учесть то, что все братья твоего отца прошли коррекцию, о чем ты мне сам рассказывал...
–Да, – взгляд поднять так и не удалось. Наверняка у Мэл появилась еще одна причина презирать мальчишку по имени Рингил Джайнис. Может быть, не стоило так категорично решать насчет образования? Ему еще и десяти нет... А во «Врата» принимают в двенадцать. Для вундеркиндов скидка... Нет, на гения он не тянет, скорее на клинического кретина, значит – придется выждать еще два года. И идти не во «Врата», а в «Путь», уж слишком осчастливленный тем фактом, что его стены покинула старшая сестра Рингила.
