— Я вижу, ты со вкусом жрешь, боров, — нагло наклонился к самому его уху вожак этой жалкой стаи нищебродов.
Маркиз дернул щекой. Они все были в курсе тех отвратительных прозвищ, которыми их так бессовестно наградил народ, но еще никто не смел говорить им что-то подобное прямо в лицо.
— Поглядим, как тебе на вкус мой кулак! — с этими словами простолюдин крепко стукнул по столу, заставив всю посуду со звоном подпрыгнуть вверх.
Вальдор промолчал. Когда он ел, то был глух и нем, все его подчиненные об этом знали. Потом он проглотил и недобро глянул на простолюдина через плечо, а неведомая сила подхватила наглеца за шиворот и швырнула вверх, пробив его телом хлипкий деревянный потолок.
Киморо вздрогнул. Время снова стало тягучим. Но на этот раз, оно не остановилось вовсе, а лишь слегка замедлило свой ход для троих героев. Бойкая мелодия, которую наигрывал местный бард, стала неторопливой и тягучей; мухи, испуганные внезапным столотрясением, лениво размахивали крыльями, спасаясь бегством от оживших бутербродов; брызги вина, которое небрежно пролил застигнутый врасплох Мартен, неспешно кружились в воздухе, предвкушая сладкое воссоединение с чистой скатертью. Кулак Киморо с хрустом вонзился в челюсть первого попавшегося под руку простолюдина, сминая его глупую рожу будто гнилую тыкву. По тыкве пошли волны, словно от упавшего в воду камня, отчего выглядеть она стала еще глупее. Как же это здорово — чувствовать такую богатырскую силу в своих собственных руках! Неужели это все происходит взаправду?
— Ма-а-чи-и ка-азло-ов! — раздался откуда-то протяжный вой.
Простолюдины двигались медленно, плавно, будто и не дрались вовсе, а исполняли какой-то замысловатый бальный танец. Неторопливо размахивали руками, делали странные движения ногами, в качестве партнера используя бутылки, табуретки и вообще, все что еще под руку подвернется. Киморо, не долго думая, тоже подхватил со стола череп недоеденного кабанчика и принялся молотить им лица надоедливых смердов. Мартен лениво кружился в воздухе, будто воздушный элементаль, прыгал по головам и раздавал пинки ногами. Ревский вообще прогуливался по трактиру, словно никакой драки не происходило. Зато вокруг него все пребывало в постоянном движении — простолюдины спотыкались, сталкивались лбами друг с другом и мебелью, или просто кубарем летели в произвольном направлении. Несколько раз Киморо даже приходилось добивать таких летунов: Вальдор по неосторожности запустил нескольких в его сторону. Серьезно, такое впечатление, что эти двое просто расслабляются, а он один вынужден вкалывать за всех!
Стало жарко. Киморо расстегнул ворот рубахи и даже скинул за ненадобностью тяжелый кожаный нагрудник. Какая же это все-таки изнурительная работа — сражаться. Раздался грохот — кто-то выбил входную дверь. В трактир стали толпами вваливаться вооруженные солдаты. Кажется, появление этой троицы в крепости перестало быть секретом. Нужно поспешить, или Владыка просто задавит их числом!
Маркизы выскочили во двор, проломив стену трактира. Но здесь битва стала еще более ожесточенной. У некоторых солдат было дальнобойное оружие: луки, арбалеты, метательные ножи. Постоянно уклоняться от снарядов было хлопотно. Несмотря на замедление времени, пробиваться через толпу статуй, вооруженную мечами и копьями оказалось совсем непросто. Киморо уже трижды пожалел о том, что избавился от нагрудника. Ситуацию еще больше осложняли несколько неприятных противников. Они двигались намного быстрее прочих солдат, и даже умудрялись кое-как уклоняться от неуклюжих атак маркизов. Справиться с ними мог один лишь Вальдор.
Киморо тяжело дышал. У него уже противно кололо в боку, а сердце било тревожный набат. Голова предательски кружилась и перед глазами поплыли круги. Руки и ноги стали ватными, а звуки стали доноситься откуда-то издалека. Остальные маркизы выглядели не лучше. Тяжелый физический труд — это не то, чем стоит заниматься после обильной трапезы. Особенно если перед этим ты целую неделю ничего не ел. Спать… Как же хочется спа-а-ать…
— Киморо, ты должен остановить время! — прокричал Ревский. — Полностью! Ты слышишь меня? Киморо! Да что с тобой?!
Но маркиз уже ничего не слышал. Его глаза закатились и он бесчувственным кулем рухнул прямо на мостовую.
* * *
Киморо очнулся от того, что кто-то окатил его водой. Во рту снова оказался кляп. Руки и ноги противно ныли. Живот крутило так, как будто внутри порезвился бешеный кабан. Но ни свернуться клубком, ни даже взвыть от боли маркиз не мог. Теперь его собственное тело был намертво приковано к каменной стене, как совсем недавно заложники Владыки. Киморо повертел головой. Его товарищи находились совсем рядом и тоже находились не в плачевном состоянии. Мартен явно уже никуда не сможет улететь. Разве что, вместе со всей крепостью. Хуже всего пришлось Вальдору. Его руки неестественно заломлены назад и по локоть замурованы в камень. Похожая судьба постигла и его ноги. Должно быть он сейчас испытывает нестерпимую боль. Глаза маркиза плотно завязаны, а голова задрана вверх и зафиксирована так, чтобы он не мог ею вертеть и видел только потолок.
Перед ними стоял сам Владыка в теле юного Грэмиана и издевательски аплодировал.
— Браво! Нет, серьезно, браво! Получить способности нефилимов, скрыться с острова, преодолеть по воздуху почти тысячу километров, незаметно проникнуть в замок и легко справиться с несколькими сотнями моих бойцов. А потом так же эпично обнулить все эти достижения — из-за своего неуемного обжорства! Неужели вы не знали, что нельзя так объедаться после длительной голодовки? О, боги, и эти невежды правили моими землями больше десяти лет!
— М-м-м, м-м-м-м, м-м-м, — промычал Киморо, оглядываясь на товарищей.
— О, можешь не извиняться, Киморо. Ты не единственный пал жертвой чревоугодия. Мне пришлось откачивать всех троих! Ведь теперь, когда вы получили такие аппетитные способности, разве я могу позволить вам погибнуть столь бездарно? Сразу три нефилима, о таком урожае можно было только мечтать! За это я даже готов отпустить на свободу ваши семьи, просто так, по доброте душевной. Я же не чудовище.
Он криво улыбнулся. Правда, было в этой улыбке что-то противоестественное и жуткое. Ни один нормальный человек не может улыбаться так широко. Очертания внешности Владыки стали меняться. Прическа, пропорции тела и даже форма головы. На лице почему-то проступили миниатюрные прямоугольные усы. Шея стала резко удлиняться, поднимая голову все выше, ноги и руки тоже стали расти, сгибаясь в совершенно неположенных для человеческой анатомии местах. Оборотень! Вот как ему удалось изменить свой облик до неузнаваемости! А на похоронах, наверное, погиб настоящий сын Владыки. Да и вообще, существовал ли он в действительности, этот самый Владыка Абырвалгар?
— Киморо, — простонал Вальдор. — Киморо, ты должен нас вытащить. Только тебе это по силам. Верни нас назад, в прошлое. Я верю, ты сможешь… Он сейчас нас убьет. Или еще хуже — поглотит наши души, чтобы отобрать способности.
Оборотень становился все больше и больше. Его кожу покрыла прочная чешуя, на руках и ногах выросли чудовищные когти, появился хвост. Это ящер? Нет, скорее, дракон! Через несколько секунд в лица маркизам уже дышала огромная зубастая пасть. Длинные прорези янтарных глаз смотрели на них с равнодушием хищника, твердо знающего, что жертве уже не скрыться. Пасть заговорила ужасным утробным голосом, от которого по телу непроизвольно побежали мурашки:
— А теперь и я смогу… Немного перекусить.
Словно во сне, стены и потолок стали стремительно удаляться, а чудовищная пасть, полная острых зубов, напротив, приближалась, закрывая собою весь окружающий мир.
— Киморо, сейчас! — крикнул Ревский.
Послышался грохот. Стены крепости задрожали, а с потолка стали сыпаться крупные камни. Кажется, Вальдору удалось сорвать с глаз повязку. Дракон взвыл, взмахнул крыльями, и каменный свод башни взорвался, разлетаясь во все стороны мелким крошевом. Ящер набрал полную грудь воздуха. Чешуйки на его шее стали раскаляться от нестерпимого жара, который уже готов был выплеснуться на бедных пленников. Кошмарная пасть снова широко распахнулась и…
