и страдания, которые он принес всем, особенно Марси, будут напрасными.
С осознанием этого Джулиус ощутил, как паника выживания угасла. Желание биться или бежать осталось, гремело в его груди, но уже не было главным инстинктом, ведь впервые в жизни Джулиус хотел победить. Он хотел показать миру, что он был прав, что все, что он говорил, было не просто банальностями и горячим воздухом. Если он хотел доказать, что компромисс и работа вместе были сильнее насилия драконов, то ему нужно было сделать это. Здесь. Сейчас. И это не могло произойти, если он спасался бегством.
Правда ударила его, как кулак. Джулиус перестал убегать. Он повернулся в воздухе, взмахнул крыльями и спокойно посмотрел на брата, который тоже остановился.
— Что ты делаешь? — прорычал с подозрением Грегори.
— То, что ты просил, — ответил Джулиус. — Я замер.
— Почему?
— Мне надоело убегать, — Джулиус гордо поднял голову.
— Ты будешь биться? — спросил он, зеленые глаза загорелись.
Джулиус покачал головой.
— Я не буду с тобой биться.
Грегори ощущал подозрения, но Джулиус не мог его винить. Если бы он был на месте Грегори, он тоже не поверил бы ему. Но он говорил правду, и ему нужно было заставить его злого брата поверить в это.
— Я не пытаюсь тебя обмануть, — серьезно сказал он, поднял лапу и убрал когти, показывая, что был без агрессии. — Но я не буду с тобой биться. Ты — мой брат, а семья не должна убивать друг друга. Потому я создал Совет. Ситуации, как это, глупые и неправильные, и нас не должны заставлять участвовать в них.
— Думаю, ты не понимаешь, — прорычал Грегори. — Никто не заставляет меня убить тебя. Я хочу убить тебя.
— Почему? — Джулиус смотрел в его зеленые глаза. — Ты даже не знал мое имя два дня назад. Теперь ты вышел из клана, чтобы убить меня, и ты веришь, что сделал это, потому что хотел этого? Все это, — он указал на следящих драконов, которых теперь было видно на балконах, — личная вендетта?
— Что ты знаешь? — взревел Грегори. — Ты все разрушил! Мы были сильными, пока…
— Мы никогда не были сильными, — сказал Джулиус. — Мы боялись. Друг друга и Бетезды. Но так не должно продолжаться.
— Что ты знаешь? Ты еще ребенок, — прорычал Грегори, щелкнул зубами, но Джулиус улетел от него. — Я думал, ты не боролся.
— Это не означает, что я позволю тебе укусить меня, — Джулиус выровнялся.
— Что ты будешь делать? — оскалился Грегори. — Уклоняться?
— Это одна часть, — сказал Джулиус. — Но я еще и поговорю с тобой, потому что, хоть ты не ведешь себя так сейчас, я знаю, что ты — умный дракон, а умные драконы не позволяют другим использовать их ради своей власти.
Это ударило сильнее, чем хотел Джулиус, потому что, едва слова вылетели из его рта, Грегори взорвался. Он открыл пасть с ревом, ударил стеной огня по небу, и кончики перьев Джулиуса почернели, но он успел отлететь.
— Ты не можешь уклоняться вечно! — закричал Грегори, бросаясь за ним с еще одним шаром огня. Когда Джулиус уклонился и от этой атаки, его брат потерял терпение. — Это позор! Отбивайся!
— Нет, — сказал Джулиус. — Я же говорил, я не буду…
Грегори напал, не дав ему закончить, выдохнул конус огня на участок неба, где летел Джулиус. Хоть Грегори был большим, огонь не был очень горячим, и Джулиус понял этот финт позже, когда нырнул в безопасность, а Грегори уже ждал его там.
В этот раз даже скорость Джулиуса не могла его спасти. Он едва успел понять, что его обманули, и Грегори укусил его за левое крыло, ломая тонкие кости под прочными синими перьями. Атака была быстрой, как удар кобры, и такой же опасной, потому что Джулиус теперь был в сотнях футов в воздухе со сломанным крылом. Когда брат отпустил его, он рухнул, как камен, на песок внизу.
Джулиус много раз падал, но не с такой высоты. Он вспомнил сжаться в последний миг, чтобы защитить голову, но это не помешало ему рухнуть на землю, как жуку врезаться в лобовое стекло. Если бы он был драконом меньше, это убило бы его, но Джулиус был не таким мелким, как раньше, и он как-то выдержал это. Удар лишил его воздуха, и он тяжело дышал, растерянный. Даже сломанное крыло не болело из-за смятения, хотя это быстро изменилось, когда Грегори приземлился рядом с ним и сжал крыло, перевернул, потянув за него, Джулиуса на спину.
— Вот и уклонился, — прорычал он, прижал когти к открытому горлу Джулиуса. — Я победил.
Его легкие были заняты дыханием, Джулиус не мог говорить, так что покачал головой.
Грегори не знал, что с этим делать.
— Ты на спине, — прорычал он. — Ты побежден. Я победил!
— Как ты мог победить? — выдавил Джулиус. — Я не бился.
— Я дал тебе шанс, — рявкнул Грегори. — Ты мог бороться.
— Но не победил бы, — сказал Джулиус. — Нет победителей, когда бьются братья, Грегори, и ты это знаешь. Но еще не слишком поздно.
— Уже слишком поздно, — оскалился его брат. — Твой человек и Джастин унизили меня! Все, что я строил веками в клане, рушится, и я уже покинул клан. Я могу спастись только через тебя. Когда ты умрешь, матушка примет меня, и я займу место власти и уважения.
— Ты в это веришь? — спросил Джулиус, глядя на брата. — Ты видел, как Бетезда относится к тем, кто ниже нее. Так ты хочешь жить? Вечно подчиняясь ей? У нас есть шанс сейчас сделать что-то лучше. Клан, где мы атакуем врагов, а не друг друга. Ты хочешь уважения, понимаю, но как это, — он дрогнул сломанным крылом, — даст тебе что-нибудь? Ты побил дракона меньше, слабее и младше, который не отбивался.
— Молчи! — взревел Грегори, ударил когтями по животу Джулиуса, оставляя четыре длинные раны от его лап до места, где крылья встречались с плечом. — Ты думаешь, что намного лучше нас! — он ударил снова, оставив раны глубже на ребрах Джулиуса, делая его синие перья уродливыми пурпурно-черными, их пропитывала кровь. — Если ты такой сильный, останови меня.
Точки плясали перед глазами Джулиуса. Из-за боли и сильного запаха его крови он не мог соображать, и от этого было сложнее подавлять желание укусить Грегори за открытую шею и сбежать. Но, хоть инстинкт выживания был сильным, Джулиус преследовал цель крупнее.
С момента, когда он отказался убивать мать, он пошел по этому пути. Для дракона, который отказывался биться и кланяться, был лишь один логический конец, и Джулиуса обрушили в это.
