Ознакомительная версия.
В темноте пылает погребальный костер. Люди, замотавшись во все мыслимое тряпье, стоят вокруг. Телеги забиты скарбом, лошади фыркают, но никто не тронется с места, пока не догорит костер. Последняя дань уважения покойным. Последние мгновения старой жизни, отмеченные сожжением тех, кто не нашел силы покинуть дом.
Мужчины хмурились, несколько женщин плакали. Притихшие дети жались к родителям. Тишину нарушал треск горящих дров. Но вот захлопали крылья. Люди принялись вертеть головами. Стая… Нет, две стаи летучих мышей влетели в освещенный огнем круг и, пометавшись, приняли вид двух мужчин. Один, тот, что постарше, отступил ближе к костру, жестом пригласив другого действовать. Тот выступил вперед. Несмотря на испуг, женщины отметили, как он красив. Волосы почти до плеч, мягкие черты лица. Он окинул взглядом собравшихся.
— Кто староста? — послышался приятный сильный голос.
Люди указали на костер. Мужчина склонил голову, не то выражая скорбь, не то — разочарование.
— Я — герцог Кастилос Вэссэлот, — заговорил он, чуть более глухо. — Вы могли обо мне слышать.
Некоторые кивали, но большей частью переглядывались и жали плечами.
— Незадолго до смерти король Эмарис поручил мне отыскать и сберечь двух детей. Сейчас им по тринадцать лет. Мальчик такого роста, — показал рукой. — Глаза необычные, желтого цвета, будто золото или янтарь. Девочка чуть ниже, глаза зеленые, волосы разного цвета — золото с серебром. Приметная пара. Не проходили они здесь?
Люди качали головами. Нет, никого не было. Никто сюда не заходит.
— Может быть, вы видели их спутника? — не сдавался Кастилос. — Огромный такой, выше меня, в плечах шире раза в два. Зовут Ратканон. Его не видели?
Тот же ответ.
Подал голос Аммит:
— Мне это уже порядком надоело. Целый месяц — одно и то же. Ты уверен, что мы ищем там, где нужно?
Кастилос отмахнулся, и Аммит со вздохом уставился в огонь. Сделал нервный жест пальцами, над костром возник пылающий дракончик. Вздох восхищения прокатился по толпе.
— Не глумитесь над покойными! — чей-то дрожащий крик. Аммит обернулся и увидел девушку лет семнадцати. От нее отступились, полагая, что расплата за дерзость окажется скорой и страшной.
— Извини, — улыбнулся ей Аммит и щелчком пальцев отправил дракона в небытие. — Продолжай, Кас.
— Еще раз так меня назовешь — убью, — тихо сказал Кастилос, прежде чем обратиться к деревенским:
— Я знаю, что Эрлот собирает деревенских в города. Вы знаете, какая жизнь ждет вас там?
Они не знали.
— Вы будете жить в загонах, как скот, по первому требованию подставляя шеи баронетам. Те, кому повезет больше, станут фаворитами — великая честь стоять на коленях рядом с хозяином и служить пищей лишь ему. Такой жизни вам хочется? Такую судьбу уготовите вы своим детям? Жрать брошенный на землю хлеб, спариваться по приказу?
Аммит посмотрел на лица людей. Те прятали глаза, переминались с ноги на ногу.
— А что поделать? — неуверенно начал один, молодой мужчина в толстенном тулупе, надетом поверх уймы рубашек и кофт. Руки не прижимались к бокам, и выглядел он так, будто собирался всех обнять. — Донаций больше не будет, денег не заработать толком. Да и то — сами не уйдем, так вампиры придут, угонят силой.
— А ты что — корова, чтобы тебя силой угонять? — обратился к нему Кастилос.
— Не драться же с ними…
— Почему?
— Убьют ведь…
— Лучше так, в загоне? Смотреть в глаза жене, когда баронеты будут рвать ее плоть и обливаться кровью?
Вперед выскочила женщина — видно, жена притихшего обладателя тулупа.
— А тебе-то что? — заорала она. — Ты нас, что ли, содержать будешь? Ты от остальных защитишь?
Симпатии толпы на стороне женщины. Люди кивали, со всех сторон раздавалось одобрительное ворчание. Почувствовав поддержку, женщина еще больше осмелела:
— Стоишь, такой красивый, речи двигаешь! А чего же ты короля-то своего спасти не сумел? Видать, кто сильнее — у того и власть! А нас-то на что подбить хочешь? Мы-то не улетим, как ты! Да, пойдем и будем в загонах жить. И шею подставлять, и хлеб с земли жрать станем. Нехай, и к такому привыкнем. Что? Не нравимся? Ну так возьми и убей всех, ты же сильный — с людьми драться!
Кастилос смотрел на перекошенное от ярости лицо женщины и с трудом сдерживался. Убить всех казалось благом. С жизнью они распрощались, а умерев, хоть лишат эрлотову клику крови.
Повернувшись к Аммиту, Кастилос кивнул. Аммит взмахнул руками. Струи огня рванулись во все стороны, ударили по крышам, пробежали по заботливо прикрытым ставням. Деревенька запылала. В панике люди кричали, кидались к повозкам. Одни падали — их топтали другие.
— Гори, прежняя жизнь! — провозгласил Аммит. — Пылай, обращайся в пепел! Никто не отдаст за тебя ни капли крови, но всю ее отдадут даром тем, кого ненавидят! Бегите, люди! Спасайтесь!
Лошади понесли. Кого-то забыли. Несчастные с воплями бежали вслед за повозками. Деревня опустела. Лишь трое тех, кто не хотел меняться, догорали в большом костре. Быть может, они бы откликнулись.
— Спасибо, — сказал Кастилос, когда Аммит подошел к нему.
— За что? — удивился тот. — Неужели ты думал, что я буду жечь людей?
— Ну…
— Послушай, дорогой друг! — Аммит положил ему руку на плечо. — Мне очень жаль, что здесь у тебя ничего не вышло. Поверь, я сам был бы рад увидеть среди людей тех, кто будет защищать свою свободу. Я готов стать на их сторону и объявить Эрлоту войну. Но той силы, на которую ты рассчитываешь, не существует. Мы одни. Ты, я, малышка И, да этот паренек Левмир, если он еще жив и не сошел с ума. Все, что нам остается — это собраться вместе и бежать куда-нибудь подальше. На Восток, где живут люди, не слышавшие о вампирах. Может быть, там мы найдем покой и счастье. Но, впрочем, если хочешь — мы можем продолжать пари. В конце концов, так гораздо веселее.
Кастилос улыбнулся, кивнул.
— Летим дальше, — сказал он. — Успеем одолеть большую часть пути до следующей деревни.
— Молодые никогда не сдаются, — покачал головой Аммит. — Летим. Кто первый — тот начинает играть. Как тебе?
— Принимаю!
Две стаи летучих мышей, стремительно наращивая скорость, полетели дальше на запад.
* * *
Туман собрался в плотную массу. Глаз не успел отследить мига, когда грязно-серое облако обратилось вампиром. Ватные штаны, тулуп, голова без шапки, седые волосы — все это сразу отпечаталось в сознании Левмира. И лишь потом — лицо. Бледное до серости, искаженное. Клыки торчат наружу. Склеры глаз черные, а посреди пылает ненасытное пламя.
Ознакомительная версия.
