— Похоронили! — проворчал Гвидо Аладанский, не заметивший потасовки за своей спиной, — Если бы! Завтра еще урну с прахом будут тащить по всему городу и торжественно устанавливать в усыпальнице королей. Как же эти занбаарцы любят пышные затянутые церемонии по любому поводу! Это они от чародеев набрались, хоть и твердят, что терпеть их не могут. Хорошо хоть поминальный обед предусмотрен в перерыве между этими занудными действами. Надеюсь, он плавно перейдет в поминальный ужин. Все-таки Кальдиен был солидным правителем крупной державы и заслужил, чтобы на поминках угощали как следует.
— Эк вас разбирает! — ворчание Гвидо вернуло Мирену хорошее настроение, он скривил губы в ядовитой улыбочке, — Никак нервничаете, ваше величество?
— Да с чего? — Гвидо возмущенно встрепенулся, ожег князя обиженным взглядом и понес свою упитанную тушу к погребальному костру на поклон.
Его свита из царедворцев и воинов устремилась за ним. Мирен проводил короля понимающей ухмылкой. Вслед за похоронами прежнего правителя Занбаара должно было объявить имя нового. Кто бы ни был им назван, Гвидо заранее яростно ненавидел человека, занявшего место, на которое он сам так рассчитывал.
Площадка на скале вскоре опустела. Только ветер гулял, разжигая последние вспышки догорающего пламени, и воины Крылатого Льва, неподвижно замерев, стояли в карауле вокруг черного мраморного постамента.
* * *
Как и надеялся король Гвидо, поминальная тризна в замке Аводор по богатству и пышности не уступала остальным траурным церемониям. После этого невеселого, но обильного яствами и винами пира, не все приглашенные смогли утром присоединиться к процессии, проводившей урну с прахом короля Кальдиена к месту вечного упокоения. Мрачный и величественный чертог из черно-красного базальта, возведенный на высоком холме за городом, исстари служил усыпальницей занбаарских королей. Туда под бой барабанов, в сопровождении огромной толпы жителей Азатана был доставлен прах почившего короля. Тяжелые двухстворчатые двери погребального святилища затворились за ним, и лишь служители, состоявшие при усыпальнице, были допущены внутрь. В длинном зале, едва освещенном огнем масляных ламп на бронзовых треножниках, в стенных нишах установлены были черные мраморные урны с прахом королей и королев. В промежутках между ними зал украшали каменные статуи государей в два человеческих роста. Вскоре к ним должна была добавиться и статуя Кальдиена.
Похороны завершились, но приглашенные короли и вельможи не спешили разъезжаться. На следующее утро в Зале совета по обычаю должно было прозвучать имя преемника Кальдиена — нового короля Занбаара. Этого события все ожидали с нетерпением, любопытством и страхом. Все знали, что прямого наследника у короля нет. О том, кто займет место на троне, ходило множество всевозможных слухов и домыслов от самых мрачных, до самых нелепых. Но все они так или иначе имели отношение к Гвендалю Рено, Чародею в Красном плаще. Он, как было известно, и будет тем, кто назовет нового монарха. Вечером того же дня, когда прах короля был перенесен в усыпальницу, Гвендаль, ни мало не волнуясь о том, какой ажиотаж разгорается вокруг его особы, отдыхал в покоях, выделенных ему на время пребывания в королевском замке. Многие, не находившие себе места в ожидании завтрашних событий, были бы изрядно удивлены, если бы увидели, что молодой румяный чародей по-стариковски сладко дремлет в кресле у камина, завернувшись в плед. Он удобно полулежал, склонив голову на грудь, его посох стоял в углу за книжным шкафом, а красный плащ, столь гордо развевавшийся по ветру на людях, висел у окна на спинке стула. Пригревшись у жарко натопленного очага, Гвендаль видел десятый сон и уже начинал похрапывать, как вдруг его блаженный отдых прервал настойчивый стук в дверь. Чародей пробудился не сразу. Какое-то время он пытался убедить себя, что стук ему снится, и пытался захрапеть еще громче, но в дверь продолжали требовательно стучать. Пришлось открыть глаза.
— Ну, сколько можно барабанить? — раздраженно спросил Гвендаль, поворачиваясь в сторону двери, — Может, меня нет?
— Тогда не храпи так громко, — ответил за дверью голос Вернигора, — Раз уж ты все-таки есть, то, может, откроешь?
— Что за вздор? Я вообще никогда не храплю! — возмутился Гвендаль, подвигал бровями, и дверь отворилась.
На пороге стоял Вернигор, на сей раз одетый в неприметную темную одежду простого воина. За его спиной в полутьме коридора Гвендаль увидел Веда, Евглена и королеву Эрию.
— Целое посольство! — удивился Чародей, откидывая плед, — Чего это вы все заявились сюда?
— Дело есть, — понижая голос, промолвил Вернигор и прикрыл дверь, пропустив внутрь остальных, — Завтра ты, наконец, расскажешь во всеуслышание о событиях пятнадцатилетней давности и представишь народу сына короля Альмиена. Не хочешь ли сейчас рассказать все нам?
— Так я и знал, — протянул Гвендаль и снова завернулся в плед, — С какой это стати? Переждите ночку и завтра честь по чести, в торжественной обстановке, как полагается…
— Да-да-да, — закивал Вернигор с иронией и решительно качнул коротко стриженой головой, — Нет, уж, волшебник. Мы слишком много вынесли, чтобы этот день, наконец, настал. И заслужили право узнать все первыми.
— Чтобы завтра не переволноваться и не испортить торжественный момент, — вставил Евглен.
— Пожалуйста, Чародей, — попросила королева, — Я должна убедиться, что наша надежда на спокойствие в стране не напрасна.
— И предложи королеве сесть, — добавил Вед.
— Ах, ваше величество! — чародей вскочил, подхватил Эрию под руки, усадил в кресло и накрыл ей колени пледом, — Вам тут будет гораздо удобнее, — А вы не дерзите мне, мальчишки! — он строго поглядел на Веда и Евглена, изогнув правую бровь, — Не понимаю, чего вы-то припожаловали? Неужто тоже так не терпится?
— Не уходи от ответа, Чародей, — одернул его Вернигор, проходя к окну и усаживаясь на подоконник, — Рассказывай все, что знаешь.
— Ладно уж, — сокрушенно вздохнул Гвендаль, — А я-то готовился, речь репетировал. И вот, все коту под хвост. Мяу!
Он прошелся по комнате от окна к камину, остановился перед огнем и стал глядеть на трещащие поленья. Остальные молча наблюдали за перемещениями чародея. Их вдруг охватило волнение.
— Ну, что ж, — вдруг проговорил Гвендаль, оборачиваясь, — Как вы знаете, после смерти короля Альмиена, его родственник Кальдиен занял трон в качестве регента. А наследник престола был вскоре объявлен умершим, но на самом деле гроссмейстер Ордена Крылатого Льва Виго увез мальчика из Азатана. Он отдал его мне, чтобы я спрятал его ненадолго, а потом вернул в Орден под видом очередного сироты, взятого на воспитание. Чтобы потом узнать короля, Виго поставил на его руке клеймо — прижег руку выше локтя гроссмейстерским перстнем. Но потом переволновался и велел поставить такие же отметины всем мальчикам-ученикам того же возраста. Перед вами два юноши, — Гвендаль указал на Евглена и Веда, — каждый из которых мог бы оказаться нашим новым королем. И каждый был бы вполне достоин. Но у одного из них есть печать Виго на нужном месте, а у другого нет.
