Она завязала мне глаза.
– Теперь говори мне: «Я люблю, тебя, Тильда!» Можешь шептать, но говори эту фразу много и много раз!
* * *
Оказывается, эти китайцы – очень мудрые люди!
Уже засыпая, в полусне, я обнял ее и спросил:
– А когда пройдет твоя болезнь?
– Она неопасная. Пройдет примерно через двести сорок дней. Но бывают рецидивы. У одних через год, у других через два. Бывает, и через десять лет. Типичный рецидив – два-три раза в жизни. Все зависит от организма, питания, психологической реакцией на эту болезнь. После шестидесяти лет эта болезнь отступает.
– Она заразная?
– Да, и передается из поколения в поколение.
– Она смертельная?
– Да, но с этой болезнью можно жить еще лет сорок-пятьдесят, и вполне комфортно.
– Она излечима?
– Да. Но лучше этого не делать! Последствия бывают непредсказуемыми. Чаще всего негативные.
Я пробыл с ней до утра. Такси доставило нас до автовокзала. Я понес ее чемоданчик. Портфель со своими документами она не доверяла даже мне.
Ее симпозиум должен состояться через несколько дней. Она вполне успевала.
– Я позвоню тебе. Если получится, заеду на обратном пути, – пообещала она.
Автобус тронулся. Тильда плакала за окном. Мне захотелось бежать пешком за этим автобусом до самого Рима!
Неграми сейчас уже никого не увидишь. Не только в Москве или губернских столицах. Все чаще их можно встретить даже в небольших российских городах. Некоторые из них даже очень хорошо осваивают местный язык.
В нашей прибалтийской столице их тоже немало. Поэтому, когда я вернулся очередной раз из «Аквариума» и увидел сидящего у меня дома африканца, я этому не удивился. Правда, он пришел без приглашения и находился в моей запертой квартире, но трюки Дамиано меня научили уже ничему не удивляться. Одет он был в строгий черный костюм с белой рубашкой. Типичный клерк средней руки.
В комнате стоял какой-то странный запах, но не от пота редко моющегося африканца.
Он не снимал с головы меховую шапку. Но он не был похож на хама, не знающего наших правил хорошего тона. Скорее, на эфиопа иудейского вероисповедания, «фалаша». Его «штраймль» был для меня очень непривычен, так как лето еще в самом разгаре. Но он был сделан из соболя, что подчеркивало его достаточно высокий статус и торжественность ситуации. Такие они одевают по субботам, в праздники и при встрече с «рабби». И я помнил, что наше «жаркое лето» для них может быть холодной зимой.
– Can I help you? What are you doing here? – спросил я его по-английски, так как не знал ни слова на иврите.
Было еще кое-что необычное в этом «хасиде». Вместо подобающих для такого костюма черных изящных туфель на нем были необычные, мощные сапоги. Даже американские армейские боты можно было назвать «мини» по сравнению с тем, что на нем было надето. Но у его ботиков были весьма короткие носки. Вполне возможно, там были костыли, как у легендарного летчика Мересьева.
Он мило улыбнулся и ответил мне на чистом русском языке:
– Я приношу извинения за то, что нарушил неприкосновенность Вашего жилища. Но так уж сложились обстоятельства. В качестве компенсации примите это. Это только мельчайшая часть компенсации, и не воспринимайте ее как взятку.
Он достал литровую бутылку «Абсента» и небольшой стаканчик.
– Вы извините, я не смогу сейчас с Вами разделить трапезу, так как я на службе.
Он достал и аккуратно упакованную порцию шашлыка, который пах так невозможно вкусно, что я не удержался от соблазн, и сразу выпил и стал закусывать.
– Мне говорили уже, что Вы любите острые коктейли, и даже спиртом с горящей бертолетовой солью Вас не испугать!
Я посмотрел на него внимательно. О своих снах я рассказывал только Тильде.
– Меня не испугать и стаканом медицинского спирта. На спор я могу поджечь его и выпить. В своем баре я как-то на спор сожрал пять стручков горяченного красного перца «чили», запивая только водкой. Восемь мужиков обломались на втором, побежали лечиться соком со сметаной. А я съел и шестой!
– Я слышал про Ваше факирство в том баре.
– У меня был и другой знакомый. Сам не видел, но мне достоверно доложили, что он на бензоколонке сожрал горящий факел, прожевал его и выплюнул смолу.
– И про эту историю я тоже слышал!
Я еще внимательнее посмотрел на него. Слишком он осведомлен обо мне. Это не к добру!
Я немного подождал, пока в моем организме усвоится все принятое, немного расслабился, и только сейчас стал задавать те вопросы, которые имел полное право озвучить и раньше:
– За выпивку и закуску благодарю. Но кто Вы такой, на каком основании и как проникли сюда, и что Вам надо? И почему Вы шляпу у меня дома не снимаете? Вы не в синагоге!
«Лиловый негр» мне опять мило улыбнулся:
– Я не перепутал Вашу квартиру с синагогой. Они сильно различаются, поверьте мне! Я это знаю. В отношении шляпы, позвольте мне некоторое время в ней находиться, ради Вашего же блага. О ней поговорим в последнюю очередь. Теперь ответы на другие Ваши вопросы. Проникнуть к Вам не представляет особого труда, хотя Вы живете и на седьмом этаже. Вы оставили дверь на балкон открытой, а конструкция Вашего дома позволяет проникнуть сюда снизу при некоторых физических стараниях. А форму я пока не потерял.
– Вы бы вымазались в известке, пока лезли! А на Вас идеальный костюм!
– Я почистил его в Вашей ванной. И даже заново погладил брюки. Счет за перерасход электроэнергии и воды я готов оплатить в любой валюте, которую Вы укажете.
– Бросьте паясничать! Вы подобрали ключ, но это неважно. Если бы Вы собирались меня убить или ограбить, Вы бы давно это сделали, и без Вашего «Абсента»!
Незнакомец опять очаровательно улыбнулся мне и ответил:
– Вы абсолютно правы. И именно поэтому Вы можете продолжить трапезу без опаски. Если Вы не умерли после первой стопки, то нет оснований прекращать наш диалог.
Он был прав. Киллеры действуют обычно в другом стиле.
– Меня зовут Нисрок. Я хотел бы получить у Вас несколько ответов касательно одной личности, с которой Вы общались несколько раз за последний месяц.
– И кого именно? Я со многими людьми за это время общался.
– Это не совсем человек. Речь идет об одном музыканте.
– Я давно не ходил на концерты.
– Речь идет об Амдусциасе.
Холодный пот прошиб меня.
– Кого Вы представляете? У Вас есть какие-нибудь документы?
– Я мог бы предоставить Вам любые удостоверения, хоть от «Моссада», хоть от ЦРУ. Я в некотором роде его коллега, хотя я занимаюсь больше юридическими вопросами.
