– Я так и думал, – произнес Жнец, перехватывая косу поудобней. – Что ж, быть может, так распорядилась судьба. Если ты, конечно, в нее веришь. Лично я – нет.
Не успев даже закончить, он ухватил лезвием висящую на колонне лампу и швырнул ее прямо в лицо Кенджи. Тот невольно отшатнулся и замотал головой, осыпая на пол искры и осколки. Жнец же тем временем вытащил из-за пазухи пузатый флакон, каким-то чудом оставшийся целым во всей этой заварушке. Он разбил его об пол – и зал начал заполнять какой-то едкий дым, заставляющий ноздри гореть, легкие сводить в кашле, а глаза течь ручьями.
<a name="TOC_id20262778" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>
<a name="TOC_id20262780"></a>Глава 21
Кенджи понадобилось какое-то время, чтобы отдышаться. Наконец, пелена чуть рассеялась, и он смог оглядеться. Жнеца и след простыл, а из зала в коридор тянулся длинный след из черных капель. Ладно, в таком состоянии далеко этот ублюдок уйти все равно не успеет. Перехватив меч, Кенджи уже было бросился в коридор, как его плеча коснулась чья-то рука. Он резко развернулся, замахнувшись клинком – и тот замер в волоске от шеи плечистого незнакомца из числа тех, кто пришел им на помощь, почти оцарапав ему кожу. Лицо его было замотано шарфом, так что Кенджи мог видеть лишь серые глаза, смотревшие то на него, то на лезвие меча.
– Он ушел, – пробасил мужчина, осторожно отводя клинок подальше от своего глотки. – Мы уже все проверили. В одном из соседних залов находился телепорт, который кто-то поддерживал на другой стороне. Пускай мы и не знакомы, но у нас общий враг. Думаю, стоит хотя бы поговорить. А уж потом скрестим оружие, если ты, конечно, не передумаешь.
В тот же миг ярость, буквально переполнявшая Кенджи, ушла, словно вода из кувшина, у которого выбили дно. Он опустил меч и огляделся. Из дыр в стенах, пробитых Стражем, вовнутрь проникал свет. Пускай и достаточно тусклый, но освещающий темное пространство. Видимо, солнце уже взошло.
Всюду валялись обломки колонн, вповалку лежали тела Братьев и их противников – впрочем, сейчас их уже трудно было отличить друг от друга – кое-где стены почернели от пороха и заклинаний, а каменный пол блестел от крови. От ее густого запаха Кенджи слегка замутило. Бросив меч на пол, он только сейчас понял, как сильно устал. В этот момент к ним подошли еще трое незнакомцев – двое из которых буквально несло под руки своего приятеля – а также Рю, Шуноморо и Макото. Последние выглядели довольно сносно. А на старике и вовсе не было и царапинки.
– Если мы не враги, то и прятать лица тоже не имеет смысла, – произнес Кенджи, глядя прямо в глаза коренастому мужу.
Видимо, у остальных он был за главного, так как на него в немом вопросе тут же устремились три пары глаз. Но он лишь кивнул в знак согласия и стянул шарф, показав круглое лицо с короткой седой щетиной, чуть вздернутым носом и набухшими мешками под глазами.
На вид ему было лет так сорок, а может и все пятьдесят. Остальные воины последовали его примеру. Каждый из них был несравненно моложе своего лидера как минимум в два раза. Причем один парень – долговязый, тот самый, которого чуть не прикончил колдун – был похож на мужчину как две капли воды. Видимо, он приходился ему сыном или, по крайней мере, племянником.
– Вы из Ордена Листа? – скорее подтвердил, нежели спросил Кенджи.
– Ты прав, – ответил тот. – Мое имя – Тору. Я – глава звена, находящегося неподалеку от Нигата. Точнее сказать, – он вздохнул и огляделся, – того, что от него осталось.
– Похоже, что мой отец и несколько других воинов из моего храма были вашими собратьями, – сказал Кенджи. – Его звали Акайо. Вы его знали?
– Акайо из Тихого Потока? – лицо Тору озарила широкая улыбка, словно бы он встретил давнего друга, которого и не надеялся больше увидеть. – Я знал, что он один из немногих, кто не позабыл наших клятв! Так это он прислал тебя? Но почему вас всего четверо? Где остальные и…
– Мой отец мертв, – оборвал его Кенджи, вмиг стерев улыбку с лица Тору. – Как и все прочие из Тихого Потока. Этот… – он с трудом подавил разгорающийся огонек злобы, покуда в его голове снова послышался тот странный голос, – человек вместе со своими сподручными убил всех. Кроме меня. Точнее сказать…
В этот момент по правую руку от них раздался слабый стон. Кенджи повернул голову – и замер, увидев, как скорчившийся на полу Сато чуть шевельнулся. Боги, да он жив! Правда, едва Кенджи упал на колени рядом с Юмой, как с тоской понял, что это ненадолго. С каждой каплей крови жизнь буквально покидала Сато, и это было чудо, что после стольких ран он пока еще дышит и находится в сознании. Или жестокость – ведь можно было только догадываться, сколько мучений приносит ему каждый вздох…
– Друг мой… – Сато чуть приоткрыл глаза и даже попытался улыбнуться. – Вы все же справились с тем…
– Нет, – покачал головой Кенджи. – Этот подонок ушел. Но мы отыщем его вместе и заставим заплатить за все, что он совершил. Не тратьте попусту силы, они вам еще понадобятся. Спуск предстоит длинный, и…
– О, боюсь, что мой путь завершится здесь и сейчас, – Сато забился в кашле, и из уголка его рта на подбородок вылилась струйка крови. – Но я не сомневаюсь, что ты справишься и без моей помощи. Тем более, с такими спутниками. Господин Такэга – передавайте поклон всей семье. И не забывайте – смотреть нужно не только ввысь, но и под ноги. Там иногда тоже может попасться что-нибудь интересное. Что же касается вас, господа… – он обвел мутным взглядом всех прочих. – Увы, мне не довелось познакомиться с вами поближе, но я уверен, что каждый из вас – достойный человек и умелый воин, – он снова заглянул в глаза Кенджи. – Хотел бы добавить, что в тебе есть кое-что, чем не обладает, порой, самый умелый боец. Чувство справедливости. И еще: если это, конечно возможно, я бы хотел лечь под Великим Древом, чтобы в последний раз…
Сато умолк, смотря куда-то вдаль. Кенджи замер, боясь пропустить хоть слово. Но потом увидел, что грудь Юмы не поднимается уже несколько мгновений. Кенджи медленно провел рукой по его лицу, закрывая ему глаза и отдавая мэцукэ последнюю почесть, а после поднялся на ноги. Даже члены Ордена и Шуноморо выглядели подавленными, хоть и не знали погибшего лично. А Макото и вовсе отвернулся, но Кенджи успел заметить, как в глазах его что-то блеснуло.
