– А сколько тебе лет?
Он сардонически хмыкнул в стиле: «Я знал, что ты задашь этот вопрос».
– Пятьдесят пять.
Я округлила глаза. Хотя, что тут удивляться. Он еще относительно молодой, учитывая, что ириданцы могут жить до трехсот лет и вступают в брак не рано.
– А мне – не знаю сколько.
Лахрет засмеялся. Я устроила ему допрос, а он даже не пытается возмущаться, показывая, наоборот, что ему это доставляет удовольствие.
– Скажи, а где ты сейчас живешь?
– В атконноре, как и все преподаватели. Это делает процесс обучения наиболее эффективным. Мне выделена отдельная комната в соответствии с моим рангом.
Я отодвинула уже опустевшую посуду и положила на стол руки, подвинувшись всем телом вперед. Желание говорить на данную тему стремительно себя исчерпало, но неожиданно в голове возникла дикая идея. Я ее озвучила:
– Рет, а можно я тебя кое о чем попрошу?
– О чем? – он забавно дернул бровью.
– Я очень хочу полетать на ниясыти. Забава еще мала, а желание так огромно! – я сверкнула глазами и широко улыбнулась, пытаясь создать самое искреннее личико просителя.
– Так ты уже летала… - он ехидно ухмыльнулся, желая показать, что весьма осведомлен о моих эскападах.
– Так, когда это было! Надо освежить воспоминания, - я невинно помахала ресничками.
Сработало. Лахрет покорно поднялся, взял меня за руку и повел прочь из столовой. Я догадалась, что он ведет меня выполнять мою просьбу. Мы проходили мимо столов, где еще сидели запоздавшие с ужином или обедом (это у кого как) студенты. Они проводили нас любопытствующими взглядами. Интересно, а слышали они наш разговор с Лахретом, о чем я и спросила его.
– Нет. Я изолировал нас.
– Как?
Он пожал плечами:
– Просто могу, ведь это могут делать все специально обученные наездники. Не забывай, я – ятгор. Мне такое надо по статусу. Многую информацию, которую я знаю и обговариваю – нельзя слышать посторонним. Она достаточно секретная, чтобы иметь основания ее скрывать. Я уже давно имею такую привычку закрываться ото всех во избежание случайностей, - он покосился на меня с легкой снисходительной улыбкой.
– Но я тебя всегда слышу!
– Когда используешь Забаву?
– Да ладно тебе! – махнула я, виновато пряча взгляд.
Я всегда сокрушалась от того, что не могу прямо читать мысли других, поэтому не гнушалась помощи своей малышки. И совсем этого не стыдилась! Забава ничего против не имела, ей даже нравилось это проделывать. Да и она сама частенько проявляла инициативу, искренне сочувствуя моему «недостатку».
Мы вышли в холл, где уже почти никого не было и подошли к огромному окну почти у выхода. Он неожиданно остановился, развернулся и посмотрел мне в лицо серьезным взглядом.
– Что? – поджала я губы, ожидая такой же вопрос, как и его взгляд.
– Я хочу тебе кое-что предложить.
– Что? – не люблю я, когда, вот так глядя, что-то говорят. Ощущение, что я в чем-то провинилась и меня будут воспитывать.
– Можно мои званцы прибудут к твоей семье на шестой день этой недели?
– Ты так торопишься?
– Есть причины…
– Ууу… ты меня пугаешь… - я скосила подозрительный взгляд.
– Не пугайся… - он тепло улыбнулся. – просто это… - и тут я впервые увидела как Лахрет смущается! Удивительное зрелище!
Он опустил глаза и зарделся. Но с чего это он вдруг?
– Почему ты так торопишься? – повторилась я. – Ведь брак – это важное событие, и к нему нельзя подходить в спешке, - я поучительно нахмурилась. – Вдруг, я тебя не устрою, обижу, спустя время, и ты во мне увидишь кучу недостатков! Тогда тебе не захочется со мной быть. Что тогда? Ведь развод невозможен!
Лахрет поражено вскинул на меня все тот же смущенный взгляд. В нем царило смятение.
– Недостатки? Я знаю о них, - в его глазах мелькнул страх. Да, что с ним? В один день я увидела в этом человеке то, что не замечала за всё то недолгое время, когда пыталась за ним наблюдать. – Обиды неизбежны, конечно, но их можно простить… - он недоверчиво наклонил голову, сведя в ровную линию брови. - Однако если ты так решила мне отказать сейчас… - нервно сглотнул, - как же тогда мне быть, когда ты подсадила меня на себя?.. когда мне нет возврата…
– В смысле?.. – вздернула я брови. – Что ты имеешь в виду?
Он стиснул челюсти, раздув в досаде ноздри – Лахрет явно не мог что-то сказать, что-то настолько явное и очевидное, что о нем трудно говорить. Что-то щекотливое? Он шагнул ко мне ближе, сократив дистанцию к минимуму и навис надо мной, обхватив за предплечья. Я неловко сжалась, испугавшись его непредсказуемых действий. Чего он хочет? Или я знаю, чего он хочет?
– Я заболел тобой…
Пфф! Будто это что-то мне объяснило! Ясный перец, что его тянет ко мне, я это и без телепатии вижу, но почему он говорит, что нет возврата? Что я не так сделала?
– А что ты скажешь о том, что я вредная, строптивая, непоседливая, упрямая и шумная? – я попыталась вывернуться из его рук.
Он шумно с досадой выдохнул, опалив горячим дыханием мою щеку, и резко выровнялся, повернувшись в сторону лифта. Сжал мою ладонь и повел к нему. Я семенила за ним как привязанная, и, насупившись, глядела на него из-под лба. Я его совершенно не могу сейчас понять. Ни его действий, ни его поведения, ни взглядов, ни жестов, ни мимики. Как же мне с ним общаться? Если я сейчас не могу с ним общий язык найти, то как же я буду дальше с ним жить? У лифта мы стояли, молча. Он отвернулся от меня, нервно постукивая носком ботинка по полу. Когда приехал лифт, к нам хотел присоединиться еще один студент, но встретив недовольный взгляд ятгора, попятился назад, почтительно кивая нам и показывая, что дождется следующего. Затащив озадаченную меня в кабину лифта и дождавшись, когда он закроется, послав его на верхний этаж парфлета, только тогда заговорил, видимо придя к своему какому-то консенсусу сам с собой:
– Недостатки есть у всех, Лана, но их можно прощать, если плюсы перекрывают минусы. Понимаешь меня? – я коротко кивнула, не отводя от него немигающего взгляда. Он продолжил: - У тебя плюсов больше, чем минусов… тем более, что ты… ввела меня в зависимость от себя. Мне нет пути обратно, Лана. Ты потом поймешь…
– Что пойму? Может, ты объяснишь мне? – я возмущенно поджала губы.
Он закрыл веки и втянул мой аромат. Потом открыл их и с затаенным желанием уставился на мои губы. Я вздрогнула от его взгляда, почувствовав это самое желание, но он ничего не делал, просто стоял и смотрел, ничего не ответив мне.
– Лахрет, ты меня пугаешь… - прошептала я ему.
Вместо ответа он любовно склонил набок голову и тыльной стороной ладони коснулся моей щеки, провел ее до скулы и вниз до угла челюсти. Запустил пальцы в мою кудрявую гриву за ухом и трепетно поцеловал меня в лоб. Его мягкие теплые губы оставили жгучий след на коже. Переместив свое лицо к моей шее, он втянул шумно ноздрями воздух, наслаждаясь моим запахом. А мне пришлось пустить лавину из миллиона мурашек на спину. Мамочки!!! От его касаний волосы на голове зашевелились, будоража дивные чувства и желания, до этого мне не знакомые.
