– Что еще более важно, баллады вернулись к своему первоначальному состоянию. Наше прошлое и традиции сохраняются должным образом.
– Как я слышал, леди Тион покинула город. Как отнесся к этому Каладорн? ~ спросил Данила.
– Он снова отправился в море, – ответил архимаг.
– Перемены пойдут ему на пользу, – добавила Лаэраль, входя в кабинет. – Хоть твой дядя и не всегда помнит об этом, но за пределами Глубоководья существует бескрайний мир.
– Хьюн тоже уехал, – проворчал Хелбен, игнорируя насмешки своей супруги. – Мы бы не выпустили его, если бы знали, что он причастен к тому, что случилось с Лариссой.
– С куртизанкой? – уточнил Данила.
– Она не только куртизанка. Ларисса – наш верный друг и один из Лордов Глубоководья. Она была жестоко искалечена и много дней находилась на грани смерти. Лишь вчера она очнулась от тяжелого сна и смогла рассказать, кто все это подстроил. Служители Сьюн молятся об ее полном выздоровлении. Они уверяют, что со временем к ней вернутся былое здоровье и красота.
– Я навещала ее вчера вечером, и Ларисса выглядит намного лучше, – снова вмешалась Лаэраль. – Она даже просила жрецов немного укоротить ее носик, если это тебе о чем-то говорит.
– Это похоже на Лариссу, – согласился архимаг. – Текстер тоже вернулся в город. Он долгое время провел в скитаниях. Самое любопытное, что он не имеет представления, где был последние недели.
– Это не совсем обычно для Текстера, – заметила Лаэраль.
– Но зато он утверждает, что у него осталось странное ощущение, будто все было замечательно.
– А вот это действительно странно, – сдержанно сказала волшебница и повернулась к Даниле. – Текстер не самый популярный из всех Лордов Глубоководья.
– Да, в городе распространяются самые невероятные слухи, – смущенно кивнул юноша. – Но разве эти имена не должны сохраняться в глубочайшей тайне?
– И Мирт тоже вернулся, – продолжал Хелбен, словно не слыша племянника. – И привез с собой дочь Аспер. Ты должен повидаться с Аспер, она – наши глаза и уши в Бальдургейте.
– Постой-ка, она работает на Арфистов?
– Этого я не говорил. – Архимаг немного помолчал. – Дан, теперь, когда задание выполнено, нам надо обсудить твое будущее.
Данила кивнул и наклонился вперед:
– Я тоже хотел поговорить с тобой об этом. Недавно я советовался с Халамбаром, мы говорили о возможности восстановления бывшей бардовской школы в Глубоководье. Несколько бардов, вернувших память, тоже проявили интерес к этому начинанию. Как вы понимаете, они не особенно довольны той ролью, что им пришлось играть в недавних событиях. Барды хотели бы вернуть свой долг городу и тебе, дядя.
– Понимаю. А какова твоя роль в этом деле?
– Пока совсем незначительная. Я помогу собрать средства на постройку школы, пока мои выступления с балладами все еще пользуются большим успехом. А потом, с разрешения Арфистов, я смогу посвятить большую часть времени изучению эльфийского волшебства. Возможно, со временем я смогу обучать других искусству песни-чары.
– На первый раз у тебя неплохо получилось, – одобрительно кивнул Хелбен.
Несмотря на ворчливый тон, он был горд за племянника.
Данила ответил ему пристальным взглядом:
– Дядя, ты учил меня много лет и ожидал, что я стану магом. Скажи откровенно, ты не разочарован, что я не собираюсь идти по твоим стопам?
Архимаг пожал плечами:
– Одним магом больше, одним меньше, что от этого изменится?
– Нет, серьезно, – настаивал Данила.
– Серьезно? Хорошо. Я считаю, что тебе все же придется пойти по моим стопам, но в ином направлении. Хотя в целом я не в большом восторге от этой идеи.
– Не уверен, что я тебя понял, – нерешительно сказал юноша, озадаченный такой несерьезностью архимага.
Хелбен запустил руку под стол и вытащил большую прямоугольную коробку.
– Вот это поможет тебе понять, – пояснил он, пододвигая коробку к племяннику.
Данила приподнял крышку и вытащил черный колпак с вуалью – принадлежность Лорда Глубоководья. Арфист в молчании уставился на волшебный головной убор.
– Что же ты? Примерь его?
Данила покачал головой.
– Я не хочу, – неуверенно ответил он.
– А кто хочет? – сердито спросил Хелбен.
– Но я не подхожу для этого! Что я могу понимать в управлении городом?
Лицо архимага стало очень серьезным:
– Больше, чем ты сам об этом подозреваешь. Скажи, ты доверяешь Элайту Кроулнобару?
– Ни в коей мере, – ответил Данила.
Такой резкий поворот в разговоре окончательно сбил его с толку.
– Но вы работали вместе, и довольно неплохо. Способность сплотить разные группы и личности – важная черта характера.
– И что с того? Любой хозяин дома развлечений – мастер в этом деле. Тебе лучше поискать подходящую кандидатуру Лорда во Дворце Пурпурного Шелка!
– Это не единственная причина твоего выдвижения. Есть еще кое-что, – добавил Хелбен тоном, который всегда предвещал поучительные наставления.
Арфист печально вздохнул:
– Всегда найдется «еще кое-что».
– Существует старая поговорка: «Позвольте мне писать песни для придворных, и я не стану заботиться об их законах». За последние месяцы мы имели возможность убедиться, насколько верно это изречение. Искусство бардов и искусство управления невозможно разделить. Без баллад мы позабудем прошлое и не сможем верно оценивать настоящее. Даже мрачный юмор рисунков Моргаллы дает возможность определить, насколько верны принимаемые нами решения.
– И вдобавок ко всему, без слухов об интригах и борьбе правителей, а также без героических деяний, следующих за ними, мы, барды, скоро останемся без работы, – заметил Данила.
– Останутся любовные романсы, – вставила Лаэраль, кокетливо опуская серебристые ресницы.
Данила улыбнулся ее озорству:
– Лаэраль права.
– Есть еще Равновесие, – спокойно добавил Хелбен. – Хоть методы Гарнет и были ошибочными, Ириадор, или Гарнет, если тебе так удобнее, не была так уж не права. При нашей заботе о процветании и безопасности Фаэруна мы перестали должным образом поддерживать искусство.
– А разве обращение барда в политика не способствует этому?
– Не совсем. Ты все равно останешься бардом, но в качестве Лорда Глубоководья будешь обладать достаточной властью, чтобы обеспечить воплощение своего замысла о восстановлении школы бардов.
Некоторое время Арфист молча разглядывал лежащий перед ним черный колпак.
– Вот теперь я действительно выбрал свой путь, – медленно произнес он. – Я-то собирался полностью посвятить себя бардовскому искусству. Эльфийская магия требует серьезных усилий, и мне еще многому надо будет учиться.
