— О, а вы работаете за бесплатно? Вооружённый альтруизм на другом конце мира для защиты американской демократии? Перестаньте, прошу вас…
Штайнер небрежно отмахнулся:
— Мы давно вышли из первобытных времён. Человечество живёт сообществами, устанавливая приемлимые всеми правила. Государство — логическое развитие человека. Да, мы пока не построили совершенное общество, но мы движемся к этому. В отличие от вашего подхода, основывающегося на насилии и к нему-же приводящего, не оставляющего слабым шанса на выживание.
— Строители совершенного общества… что-то напонимает, не находите? — улыбнулся Спартер. — Разве немцы не пытались достичь этого? А потом русские? И чем они закончили? Именно тем, против чего ваше агентство борется. Любое государство, как красиво его не называй — суть большая банда, обладающая силой. Полиция для насильного внедрения законов. Армия для гарантии невмешательства других и собственной возможности вмешиваться куда нам захочется. Формирование общественного мнения, воспитывающее людей в выгодном направлении.
Наёмник наклонился вперёд.
— Между нами и вашим правительством разница только в том, что мы отдаём себе отчёт в собственных поступках, имея смелость называть вещи своими именами. Вам-же нужно прятаться за идеологией, от страха взглянуть правде в глаза. Ну и конечно — мы действуем с куда меньшим размахом.
— Знаете что, Спартер? Такие как вы противны мне. Двадцать лет назад…
— Пркратите!!
Сара Эвертон слабо хлопнула по столу ладонью, но в исполнении обычно сдержанной женщины это произвело сильный эффект.
— Прекратите ваши… студенческие споры! Мне наплевать кому вы, Штайнер, служите, или сколько вы, Спартер, берёте за убийство! И наплевать как оправдываете сами себя! Я сидела всё это время, в надежде что ваш идиотский спор приведёт к чему-то, но теперь мне надоело! Рассказывайте вашу историю, и увозите меня обратно домой, чёрт вас побери!
Штайнер смущённо замолчал, Спартер не выглядел смущённым, но тоже замолк и показательно склонил голову. Этот разговор был интересен, в определённой степени позволяя составить представление о собеседнике, и о том, что от него можно ожидать, но слишком увлекаться не стоило. Взгляд Штайнера упал на Сару. Серые глаза женщины смотерли сейчас со стальной твёрдостью, и он почувствовал непонятную грусть утраты.
Собравшись с мыслями и вспомнив где остановился, он продолжил:
— Салливан работал на эту преступную организацию. На его счету убийства, похищения, терроризм — по всему миру. Команда Салливана была одной их лучших, чтобы отследить их потребовалось два с половиной года. И даже когда мы вычислили их, действовать пришлось очень осторожно. Чтобы уничтожить эту группу, агентство создало в одной из засекреченных государственных лабораторий видимость работы над неким препаратом, возможно — потенциальным биологическим оружием.
Доктор Эвертон ахнула, и он кивнул:
— Да, Сара, всё что вы видели было качественной подделкой. Люди, с которыми вы работали, согласились сотрудничать с нами. Мы инсценировали их гибель, создавая видимость что вы — единственная член команды, способная воссоздать препарат. Через агентов влияния был возбуждён интерес у одной исламской организации, пожелавшей купить если не сам препарат, то учёную, которая сделает его для них. С другой стороны очень осторожно до противника была доведена идея похищения учёных, с последующей продажей их на восток. Инсценировка гибели почти всего коллектива во первых обеспечивала безопасность этих людей, во вторых — гарантировала что мы знаем каким будет следующий ход организации.
— Но почему именно я? Профессор Грин… я хочу сказать — неужели я самый подходящий кандидат в… — губы женщины плохо её слушались, Спартер аккуратно пододвинул к ней стакан с коктейлем, в который Сара вцепилась как утопающий в протянутую руку.
— Я не участвовал в выборе, мне всего-лишь сообщили что это вы, — хмуро ответил Штайнер, вспоминая досье учёных на экране монитора компьютера в звуконепроницаемой комнате. Свет торшера в углу и вопрос "Кого вы посоветуете?". Он выбрал блондинку тридцати с небольшим. Бездетна, в процессе развода, почти не поддерживает близкого контакта с родственниками — меньше путаницы. Салливан также неравнодушен к женщинам, по некоторым сведениям любит покрасоваться перед ними, разыгрывая галантного разбойника. Выбор оказался удачным.
— Мы инсценировали ваше похищение и увезли в Малайзию, создавая впечатление что в игру вмешались конкуренты, собирающиеся продать вас исламистам со дня на день. Это должно было подстегнуть организацию, заставив действовать быстрее и не давая времени на раздумья.
— Значит никакой Южной Кореи, никакой секретной встречи?..
— Разумеется нет. Это была легенда, призваная успокоить вас. Согласно плану вы вернулись-бы домой, так ничего и не заподозрив.
— Вы рисковали моей жизнью, даже не уведомив меня об этом?!
— Зачем вам было знать? Это никоим образом не помогло-бы операции, и только зря испугало вас.
— Я не понимаю вашей… бесчеловечной логики! Именно так — бесчеловечной!
— Прошу вас, — голос Спартера звучал проникновенно, — Успокойтесь. Пусть он закончит рассказывать.
— Дальше я допустил ошибку, — мрачно продолжал Штайнер. — Устранение Салливана должно было произойти в…
Он запнулся, но за него тут-же докончил наёмник:
— В отеле "Касабланка". Он обыграл вас, не так-ли?
— Да. И в чистую. Сейчас я понимаю что слежка, которую мои люди засекли, на самом деле была наживка. Салливан проверял нас, и подводил к отелю, где сам готовился к операции…
— Я читал полицейские рапорты — судя по всему бой был тяжёлым. Вы потеряли всех своих людей?
— Почти. Остальные погибли при вашем, доктор, похищении.
— Хорошо, вы понимаете что с оставшимися силами шансов против Салливана, который неминуемо скоро нанесёт ответный визит, у вас практически нет. И решаете обзавестись пушечным мясом. Как вы вышли на нас? Эта история с таинственным ночным посетителем…
— Это правда, — воскликнула доктор. — Он действительно возник у меня в комнате, передал сообщение и исчез.
— Исчез? — очки Спартера хищно блестнули, — Очень интересно. Значит у меня в городе есть неизвестный благодетель. Продолжайте пожалуйста.
