Металл звякнул дважды. Пока пятки Понти бороздили грязь в отчаянной попытке остановиться, даже отскочить, она ощутила жар в груди, расползшийся на спину, а затем все чувства... исчезли. Еще миг, и она лежала на земле.
Услышала слова морпеха, Аникс, круглое лицо с раздутыми щеками смотрело сверху. - О чем она думала?
- Думанье не проблема, - сказал подошедший Бенжер. - Виденье - вот проблема.
- Что ты сделал?
- Ну, она видела тебя вместо меня и наоборот, и стояли мы как бы спинами к ней.
- То есть она нападала на тебя, намереваясь ударить в спину?
- Боюсь, да.
Они пялились на Понти, но единственное, что она контролировала, были глаза. Глаза словно плавали отдельно в грязной луже у ног двух морпехов.
- Еще жива? - небрежно спросил Бенжер.
- Рассечен позвоночник. Если она не жива, как объяснишь вертящиеся глаза? Фу, меня уже тошнит, как бы не облевать тут всё.
- И? - настаивал Бенжер. - Ты ее добьешь?
- Полагаю, так и надо сделать.
"Нет!" подумала Понти. "Такая чудная ночь... звезды..."
Но Аникс подошла ближе и повернула клинок острием вниз. Не было никакого чувства, что она сделала что-то еще; но меч поднялся, блестя свежей кровью.
Звезды мигнули и погасли.
Оруле выждал, пока морпех распрямится после удара в сердце Понти. Два ножа вылетели из рук.
Оба попали в женщину по имени Аникс, в правое плечо и над бедром. Завопив, она развернулась и упала, меч вылетел из руки.
Пока Бенжер оглядывался, Оруле уже достал мешочек. Бросил правой рукой, закрутив. Пыль вылетела, окружив иллюзиониста, тот попятился, кашляя и бранясь.
Выхватив новый нож и топорик, Оруле рванулся на него.
Бенжер все же ухитрился вынуть меч из ножен. Не отступил, но пошел прямо на Оруле.
Удивленный Оруле тут же замедлился, принял оборонительную стойку, готовый парировать выпады.
Топоры плохо годятся для защиты, так что Оруле рубанул по запястью Бенжера, едва морпех выбросил вперед меч. В то же мгновение Оруле поднял нож, чтобы отразить выпад.
Топорик встретил лишь воздух. Нож замер.
Короткий меч Бенжера пронзил левую руку Оруле, над локтем, в мясо. Он ощутил жестокий укол, и как рвутся мышцы и сухожилия. Топорик звякнул о почву, Оруле развернулся, ударяя мага в живот. Нож лязгнул о кольчугу.
Меч вернулся, коснувшись шеи, и вышел на другой стороне в потоке крови.
Кровь хлестала из горла, полная алой пены. Оруле шатнуло, он сорвался с острия меча; но грудь наполнил тяжкий жар, мешая попытке дышать. Он упал на колено, поднял глаза, чтобы увидеть мокрый блеск железа, летящего к правому виску.
Колющий толчок, голова откинулась и ночь стала темнее темного.
Бенжер стоял на коленях у Аникс Фро. - Прости, дорогая, меня неуклюжего.
- Хотя бы Тварь не пострадала. Давай, заткнись и цели меня, дурак.
- Не смогу. В легких пыль отатарала. Могу никогда не оправиться.
- Тогда тащи к Глиняному Тазу.
Бенжер выпрямился. - Не хотелось бы трогать. Кровоточащая рана на бедре выглядит серьезно. - Он быстро оглядел улицу. - Кажется, за нами наблюдали. Вот! - Он возвысил голос: - Вам Хана! Иди и разыщи Глину! - Бенжер снова склонился над Аникс. - Помощь идет, милая.
Аникс Фро застонала, пожевала катыш во рту. - Тот парень бросает метко.
- Видел.
- А что потом?
- Я его убил.
Аникс вздохнула. - Забываю.
- О чем?
- Всё это магическое дерьмо, Мокра там, Мокра сям. Но с тобой и старый добрый меч. Кошмарный ужас - вот кто ты такой.
Бенжер пожал плечами. - Думаю, полезно иметь разносторонние таланты.
Где-то затопали сапоги. Бенжер торопливо встал. - Не подходи ближе, Глина, здесь отатарал. Пыль, ставшая грязью. Я весь в ней. Нужно помыться, и быстрее.
- Впервые за все годы, - пробормотала Аникс Фро.
Вам Хана подошел и потащил Аникс из коричневой лужи за левую руку. Голова Твари выскочила поглядеть, что творится, и снова спряталась.
- Осторожно! - бросил Бенжер. - Глина, сперва ту, на бедре.
- Сам вижу, - ответил Глиняный Таз. - Клади здесь, Вам. Я поработаю.
Еще сапоги. Бенжер увидел Фолибора и Кожуха, лбы нахмурены. - Проблемы?
- Нет, в том и дело, - отозвался Фолибор.
Кожух торжественно кивнул. - Ага, в том и настоящая проблема.
- Интересно, - почесал Фолибор в бороде. - Отсутствие проблема само становится проблемой, но не той проблемой, о которой подумал Бенжер. Совсем иной проблемой. Двусмысленность понятий, Кожух, таится в сердце всех жалких человеческих страданий.
- Я определенно страдаю, - буркнул Бенжер, - слушая вас двоих. Какого хрена происходит? Прошу, выражайтесь яснее.
- Нашли тело, - тяжело вздохнул Фолибор. - Думаем, это маг.
- Мертв как настоящий мертвец, - вставил Кожух.
Фолибор кивнул. - Именно так. Горло перерезано, вся кровь вытекла...
- Где-то не там.
- Тоже правда, - согласился Фолибор. - Без крови, весь белый. И еще была монета. Не странно ли, Кожух?
- Да. Странно на самый неожиданный и поразительный манер.
- Что за монета? - воскликнул Бенжер, прежде чем Фолибор открыл бы рот и вывалил еще кучу чепухи в добавление к выданной Кожухом.
Кожух нахмурился. - Ну, не так, Фолибор. Не настоящая монета.
- Коротыш.
- Череп кверху. Неудача. Ха! Понятно? - Кожух хлопнул Фолибора по спине. Улыбнулся Бенжеру, шевельнул плечами. - Так там и лежит.
- На лбу, куда и положили.
- Тщательно.
- Обдуманно.
Кожух кивнул: - И еще намеренно. Глина, Аникс Фро мертва? - Брошенный на Бенжера взгляд заставил целителя вздрогнуть. - Ты допустил гибель нашей соратницы, Бенжер?
- Нет, не допустил. Двое на охоте. Наша ловушка поймала первую, но не второго. Глиняный Таз?
- А?
- Она будет жить?
- Не знаю. Давай спросим ее. Аникс Фро, будешь жить?
- Не дыши в лицо чесноком, Глина.
Глиняный Таз поглядел на Бенжера и тяжеловесов. - Скажу, что это весьма вероятно.
- Залатай получше, - облегченно вздохнул Бенжер. - На заре нас может ждать новая драка. Лично я иду в баню.
- Думаешь, на нас больше не охотятся? - спросил Вам Хана, деловито очищая пальцы от грязи.
- Думаю. Тот маг был их главной затычкой для всех дыр. И, похоже, кто-то его славно обтесал.
- Водичка? - спросил Вам Хана.
- Нет, - разом сказали Аникс, Фолибор и Кожух. Фолибор добавил: - Не ее стиль.
- Тогда где она и почему не помогала охранять тебя, Бенжер?
Бенжер пожал плечами: - Догадываюсь, где-то еще. Ну, давайте скорее покинем грязную улицу?
Большой шатер у шатра командного мерцал и, решила Водичка, мерцал неправильным образом. Она хмурилась, осматривая его с нескольких шагов, почти касаясь солдата на посту у входа. Верно, шатры обычно не мерцают, разве только от фонарей внутри. Но здесь было не желтое мерцание "привет, я обычная лампа", но какое-то пульсирующее, красивое, светло-голубое.
Морщины на лбу Водички стали глубже. Что она видит? Какие-то магические чары? Но таких она еще не встречала. Она подалась ближе. В некоторые места просачиваются иные садки. В древних святилищах, там, где приносили жертвы. И в местах, запачканных болью и страданием, где сама почва сожжена нездешним взором бога или демона.
Скаббе нашел отличное место для своего шатра. Поблизости хаос, да, и какой бы садок здесь не проявлялся, в нем пенится хаос.
Убить его, решила она, будет сложным трюком. Этот Скаббе настоящий параноик. Вообразил себе все сорта лазутчиков, охотников и наемных убийц, что тянутся к нему. И нашел место, черное от древней крови, где каждый садок прогнил насквозь. Как можно вообще спать в таком месте?
Она сместила фокус взгляда в Эмурланн, поглядеть, как место выглядит оттуда. И разочарованно застонала. Безотрадная черная равнина здесь уступила место ровному кругу мрачных гранитных плит, в середине зияющая пасть колодца. Голубое мерцание исходило снизу. Вызов был в том, чтобы не упасть в колодец, а значит, ей нужно половину внимания держать в Эмурланне, пробираясь по внутренностям шатра.
