Кирилл Кащеев - Спасти дракона

– Ты мне хвост выдерешь! – орал кот.

– Закрыть ворота! – громовой рев Шена сотряс небо и землю. Пролетевший мимо Ирки порыв ветра вымел из воротного проема пеших, всадников, телеги, заметались стражники, и ворота в форме Симаргловых крыльев начали медленно затворяться. Олень, не сбавляя ходу, мчался прямо на стальные створки.

– Кровь! Брызни кровью! – завопил кот. Ирка привычно полоснула себя когтями по запястью… тонкая алая струйка побежала по руке… и Симурана качнулась, будто вслед за ожившими берныклями собиралась взлететь вся, помахивая улицами и роняя в полете дома будто перья. Воротные створки заскрежетали, парусами выгнулись в пазах, с треском лопнули искореженные засовы – и ворота распахнулись, словно каменный Симаргл взмахнул крыльями. Олень пронесся под воротами. Выложенные блестящими камешками глаза надвратного пса сверкнули, будто прямо в них ударили солнечные лучи. Раздался скрежет. Симаргл запрокинул громадную собачью башку, оскалил клыки, и из каменного горла вырвался рык – настолько чудовищный, что уносящий Ирку олень споткнулся, едва не вывалив своих седоков на землю. Проносящуюся поверх ворот драконью погоню закрутило в вихре. Ирка успела увидеть беспомощно молотящего крыльями Шена, оранжевого дракона, вертящегося, как белье в стиральной машине. Олень бежал по аллее между садами. Ирка обернулась на скаку и вскинула руку:

– Найди, морока, з кожного бока: з сходу та заходу отведи глаза тридцать три раза паутиной туманной, для очей обманной!

Осыпавшийся к подножиям деревьев пестрый весенний цвет шевельнулся, словно его поворошил ветер. Опавшие лепестки начали подниматься от земли разноцветными закрученными спиралями. Они взмывали все выше, выше – и вот уже над Симураной повисла яркая, как калейдоскоп, дымка из танцующих лепестков, окутала собой город и сады. Под прикрытием дымки олень ринулся к лесу. В сплетенном из лепестков разноцветном туманном мареве над Симураной кружили смутные крылатые силуэты. Время от времени полыхал огонь, прожигая прорехи в пестрой завесе, но дыру тут же затягивал новый вихрь лепестков.

Пестрый ковер лепестков лежал на земле. Голова каменного пса над воротами Симураны застыла в обычной неподвижности. Только развороченная мостовая и разбросанные тут и там покореженные, разбитые, застывшие в причудливых позах статуи берныклей напоминали о недавних событиях. Огромный оранжевый змей кружил над далеким лесом, точно пытаясь углядеть кого-то меж деревьями. Еще два змея – изящный бледно-голубой, почти полупрозрачный воздушный и черно-красный огненный – устроились на стене, устало отслеживая кружение оранжевого собрата.

– Все ты, Шен! – наконец рыкнул черно-красный. – Надо было ее сразу сжечь, как только ты догадался, кто она такая! А теперь она может быть где угодно!

– Ее ни в коем случае нельзя жечь, – возразил воздушный, судорожно моргая, точно привыкая к тому, что он снова может видеть. – Айт умнее нас всех…

– Иди ты к Шешу! – Из пасти черно-красного вырвалась короткая вспышка пламени. – Надоела эта чешуйня! Даже сейчас: Айт то, Айт сё! Умный, талантливый, Великий…

– И девушки его любят, – невозмутимо согласился воздушный. – Если эта ведьма и правда девушка Айта, она наверняка не дура. С дурой Айт точно встречаться бы не стал.

– Надеешься, она его… найдет? – задумчиво спросил черно-красный.

– Или она его, или, что вероятнее, он ее, – кивнул бронированной башкой воздушный.

– Он пропал, – угрюмо буркнул черно-красный.

– А, то-то мы ищем-ищем, а его нигде нет, – вяло съехидничал воздушный. – Думаешь, это помешает ему снова найтись? Особенно если он за свою девушку беспокоится. В конце хвостов, Тат! – потерял терпение воздушный. – Я прекрасно понимаю, что хватаюсь за облачко, – но разве у нас есть выбор? Как ты метко подметил – Айт пропал, а это значит, что мы все глубоко-глубоко у змея Шешу под хвостом!

Под городской стеной громадный кабан поднял голову, хрюкнул – словно подтверждая эти слова – и, старательно держась вне поля зрения змеев, потрусил к лесу.

При каждом скачке оленя Ирку подбрасывало, и, кажется, только вцепившийся в пояс Пенек удерживал ее от падения. Олень ломился сквозь чащу, как сумасшедший бульдозер, Ирка только успевала пригибаться, пропуская очередную ветку над головой. Только слышался свист, и упругий удар, как от розги, и сдавленный «ойк» не успевшего увернуться Пенька.

– А! КУДА! МЫ! ТАК! НЕСЕМСЯ? – проорала Ирка, в такт оленьим прыжкам дробя фразу на слова. – ЗА! НАМИ! УЖЕ! НИКТО! НЕ! ГОНИТСЯ!

– Вы так думаете? – с сомнением поинтересовался олень. Его ветвистые рога въехали в свисающее с ветки осиное гнездо. Раздалось басовитое жужжание, и из гнезда начали вылетать желто-черные осы – примерно втрое крупнее тех, что водятся в Иркином мире. Хищно подергивались жала толщиной с сапожную иглу. Олень сиганул вперед, вылетел на крутой речной берег и, припав на задние ноги, точно на санках, съехал вниз по склону и рухнул в воды Молочной. Кот с протяжным мявом взвился оленю на голову и засел между рогами. Волна подхватила Пенька, норовя унести прочь, – Ирка едва успела цапнуть его за ногу.

– Опять вода! – простонал он.

Рой пронесся над ними – олень погрузился по глаза. Пара ос с противным хряском врезались в рога, пытаясь всадить в них свои жала, жужжание стало громче – точно рой ругался. Потом заложил крутой вираж над водой и струйкой черного дыма утянулся обратно.

– Хватайся! – потребовала Ирка. Пенек обеими руками вцепился оленю в хвост – бедный зверь аж дернулся, но не обернулся, лишь поплыл быстрее, рассекая могучей грудью сверкающие воды.

– У тебя… звезды в волосах! – неожиданно простонал Пенек. – Ты… очень красивая!

– Ты совсем дурак?! – рыкнула на него Ирка. – Нашел время на комплименты!

– И ничего я не дурак! – обиделся болтающийся на оленьем хвосте Пенек. – Я вот сообразил, а вы, умники, нет! Чего мы тут в воде болтаемся, когда Ирка может взлете…

Ирка извернулась и пнула Пенька под водой так, что тот отпустил олений хвост, Пришлось снова ловить его за волосы и волочь обратно.

– Что он говорит? – обернулся олень.

– Ну что вы! Он молчит… совершенно как рыба! – ласково заверила его Ирка, в доказательство приподнимая над водой и предъявляя судорожно разевающего рот Пенька с по-рыбьи выпученными глазами.

– Не волнуйтесь, уже почти доплыли! – объявил олень, и Ирка тут же почувствовала, как ее ноги цепляются за дно. Олень поднялся и вышел на берег. Потоки сверкающей воды стекали с его боков – Ирка могла поклясться, что видела, как обратно в реку вместе с ручейками бегут крохотные звездочки.