— Как же красиво.
В воздухе потрескивало сексуальное напряжение. Я очень расстроюсь, если это произойдет раньше, чем он ляжет ко мне на кровать, но мне не пришлось долго ждать.
Он опустился одним коленом на кровать возле моего бедра. Лаская себя, он прикоснулся ко мне между ног.
— Пожалуйста, скажи, что у тебя есть презерватив, — сказал он, скользя в меня одним пальцем.
Задыхаясь, я выгнулась.
— Нет. Ни одного. Не было нужды.
— Дерьмо, — он медленно ввел еще один палец.
— У тебя нет?
— Я пришел к тебе, ни на что не надеясь. Какой же я идиот, — он сверкнул мне улыбочкой. — Мы не...
— Я на таблетках, — быстро сказала я. — Я принимаю их с семнадцати. Ежедневно.
Его зеленые глаза удержали меня пламенным взглядом.
— Я чист.
Я верила ему. И, по правде говоря, после сегодняшнего утра уже поздно беспокоиться об этом, но я действительно верила ему. Я доверяла ему.
— Пожалуйста?
— Боже, — он прикрыл глаза. — Айви, тебе не нужно просить. Я здесь, с тобой.
Мое сердце затрепетало, когда он опустился, операясь грешными руками напротив моей головы, и разместился между ногами. Смотря на него, я чувствовала совершенную гордость, которую он излучал. Он вновь вернул все свое внимание к моему телу: посасывал и покусывал каждый его сантиметр, будто пытался запомнить все с помощью губ.
И я абсолютно не возражаю насчет этого.
Я выгнулась под ним, ноющая и пульсирующая, когда он обрел безоговорочный контроль над моим телом. Могущественное желание сокрушало меня, и, когда его губы вновь обрушились на мои, я почувствовала его скольжение сквозь влагу.
Рен приподнялся, глядя на меня диким, опьяняющим взглядом, в котором отражались все мои чувства. Он перенес вес на одну руку, и его бедра качнулись вперед.
Ахнув, я вцепилась ногтями в его плечи.
— Ты в порядке? — спросил он, ища мой взгляд.
Я кивнула.
— Я в порядке. Просто у меня не...
— Я знаю, — он нежно поцеловал меня. — Я знаю, Айви.
Я прижалась к нему, пока он не торопясь входил в меня, и, несмотря на то, что его тело пробирала дрожь, он был невероятно нежен. Мои глаза запеленали слезы, и я сморгнула их. Это было, как в мой первый раз... на самом деле второй раз, но это... это был мой прекрасный первый раз с Реном.
Восхитительное чувство от того, как он осторожно двигался, разрушило меня. А потом, когда он полностью вошел, я почувствовала себя живой.
Рен все еще был внутри меня, его глаза сверкали как драгоценные камни. Он провел большим пальцем по моей нижней губе. Я шелохнулась, приподнимая бедра, и мы в унисон простонали.
— Это... — прохрипел он. — Боже, ты такая узкая, чертовски совершенная.
Слышать эти слова дико эротично, и, возможно, позже я немного смущусь, но сейчас единственное, чего я хочу — это чувствовать больше... чувствовать все. Сначала он дал мне задать ритм, позволяя двигаться под ним и целовать его щеки, горло. Губами я проследовала к кожаной нити его ожерелья, целуя клевер, а после перешла на маки.
— Ты сводишь меня с ума, — прорычал Рен в мой висок. — Мне нужно войти намного глубже, намного жестче.
И он сделал это.
Его сдержанность лопнула, и он начал толкаться намного глубже, намного сильнее: точно так, как и обещал. Я никогда не чувствовала себя настолько переполненной, настолько безрассудной, как сейчас, когда его бедра встречались с моими. Погружение были интенсивными и с каждым разом становились все более лихорадочными. Единственными звуками в комнате были наше дыхание и музыка соприкасающихся тел. Обернув ноги вокруг его талии, я приняла его до конца, чуть не потеряв контроль. Моя голова блаженно металась по подушке, и это... Боже, это намного больше, чем просто оргазм. Нет никаких сомнений. Он задвигался быстрее, впечатываясь бедрами, и приподнял мой подбородок, приблизив губы к своим за секунду до того, как напряжение отступило.
Его губы поглотили мои крики, родившиеся где—то в глубине. Момент освобождения был невероятен: такой же разрушительный, как и исцеляющий. Судорога сотрясала мое тело, пока я дрожала, обернувшись вокруг него, возносясь ввысь, когда волны наслаждения прокатились по мне.
Рен встал на колени, качнувшись сильней и увеличив гамму чувств. Какое—то время я могла смотреть, как мышцы его пресса сжимались и расслаблялись, а грудь вздымалась, пока он входил в меня. Я откинула голову назад и прикусила губу до крови. Это было слишком, я словно упала с небес без единого шанса на спасение. Он толкнулся еще раз—два, а после обвил рукой мою талию и приподнял, чтобы соединить наши тела, пока он кончал. Он содрогался вокруг меня и во мне.
Мои руки обессиленно и утомленно упали.
Долгое время Рен не двигался. Его голова покоилась в изгибе моей шеи, и я чувствовала, как его сердце колотится в моих руках. Тоненький слой испарины покрыл нас, но меня это не волновало. Подняв голову, он прикусил мое плечо и засмеялся, когда я заскулила.
— С тобой все хорошо? — Рен поцеловал сначала мой подбородок, затем щеку.
— Великолепно.
Он поцеловал меня в висок, а затем в место чуть ниже брови.
— Это было изумительно. Честно. Ей Богу, сущая правда.
Удовлетворенная улыбка медленно растянулась на моих губах.
— Да... Ты... ты действительно грешен.
Его взгляд заскользил по моему лицу.
— Ты даже не представляешь, насколько, — он осторожно приподнялся и, когда я вздрогнула, нахмурился. — С тобой действительно все хорошо?
— Да, — потянувшись, я погладила его по щеке. — Я словно перерожденная девственница. Возможно, плева восстановилась, но со мной все хорошо.
Рен запрокинул голову и захохотал.
— Не знаю, возможно ли такое, но зато я точно знаю, что попробовал на вкус небеса.
Я снова рассмеялась.
— Посмотри на себя. Твои щеки покраснели от удовольствия, — перевернувшись на свою сторону, он прижал меня к себе. — Ты чертовски очаровательна.
— Замолчи.
— Ты прелестна, как...
— Если ты скажешь, как Диснеевская героиня, я сброшу тебя с кровати.
Перекинув одну ногу, он уткнулся в мой подбородок и начал целовать шею.
— А я никуда не собираюсь. Тебе придется оторвать меня от этих потрясающих бедер.
— О Боже мой.
— Это правда.
Мы лежали в объятиях друг друга, казалось, целую вечность, и болтали о всякой ерунде. Не было никаких мыслей о прошлом или будущем, и впервые за очень долгое время я почувствовала, что не хочу быть где—либо еще.
***
В среду утром Рен разбудил меня точно так же, как и вчера: его горячие и настойчивые губы блуждали по моей груди, а пальцы танцевали меж моих ног. Я проснулась в чувственной дымке, зарывшись пальцами в его шевелюре. Рен безошибочно знал, как подвести меня к краю контроля, словно проделывал это уже тысячи лет.
