– Олан, ты со своими громилами по северной тропе входишь в лагерь. Тебя подержит ещё полсотни воинов, но вы как сжатый кулак должны пробить их, – сотник сжал кулак, как бы воочию показывая, кем должны стать воины из десятка Олана.
– Не сомневайся братишка, пробьем, – заверил командира богатырь.
– Огел, – обратился Вен к северянину, – ты со своей дружиной пойдешь по западной тропе, в поддержку тебе дам десяток лучников.
И главное не связывайтесь с одержимыми, против них и десятка воинов мало будет.
Крыс, шел впереди, мягко ступая по траве, что даже идущий чуть сзади Серый, с налетом светлой зависти вынужден был признать. Так ходить умел только его нынешний напарник, и ещё может быть сам Терий.
Тем временим идущий в авангарде следопыт замер, сливаясь с лесом в утреней дымке. Разведчик, чуть постоял, повел своим длинным носом, сначала в одну сторону, затем в другую, к чему-то принюхиваясь.
К стати говоря, именно из-за этой манере и жидким длинным усам, торчащим в разные стороны, он получил свое прозвище.
Наконец вынюхав что-то Крыс, поднял кулак, после показал на глаза и указал в сторону, где, по его мнению, находился секрет. Вслед за этим он показал четыре пальца, снова сжал кулак, и сделал им круг. На языке жестов следопыт, обозначил этим десяток, после чего показал ещё три пальца.
– Учуял таки, – прошептал Серый, он не понимал, как можно учуять за тридцать шагов. Серый двинулся к засевшему секрету, обходя его чуть стороной.
Через десять тинок секрет был окружен. Тетива луков была натянута и остреё граненых стрел слегка подергивались, словно им не терпелось, поскорей вонзится в тело, и напиться теплой крови.
В самый последний момент один из дадгов поднялся и разинул во всю ширь рот, выставив на обозрение гнилые зубы. И тут он увидел стоящего в десяти шагах Серого изготовившегося к стрельбе. Дозорный так и остался сидеть с раскрытым ртом. Разведчик отпустил тетиву, стрела влетела в раскрытый рот, выбила часть черепа и попутно сломала позвоночник, заметав мозги дадга на несколько шагов. Краем уха Иган услышал хлопки тетивы и глухие удары входящих в тело стрел.
Затем вновь наступила тишина. Из кустов появились воины. Они подошли к телам дадгов, стали вытаскивать стрелы, предварительно нанося ещё по одному удару кинжалом в сердце, на всякий случай.
Когда все было закончено, передовой отряд двинулся дальше. Впереди у них было ещё много работы.
Огел стоял за широким стволом дерева и слушал, что творилось в лесу. До сего времени все шло гладко, идущие впереди следопыты засекали патрули и тайные дозоры вырезали их. Но чем ближе они подбирались к лагерю, тем лучше несли службу стоящие в дозоре. Пару раз все было на волосок, от того чтобы все рухнуло и вороги едва не подняли тревогу. Вот и сейчас сердце сжималось в предчувствии беды. Не успел он подумать, как в невдалеке взлетели потревоженные птицы.
– Плохо, – прошептал Огел.
Место, где засела дружина, была прикрыта кустарником только со стороны лагеря, с этого края они были открыты. Прятаться времени не было. Северянин, нашел взглядом командира лучников, дал знак быть готовыми. Едва стрелки заняли позиции, как на просеку ведущую к лагерю вышел отряд из человек пятнадцати. Шли они, готовые к нападению прикрываясь щитами.
Огел поднял кулак и лучники наложили стрелы, замерев в ожидании. Северянин медлил. Он ждал, когда на просеку выйдут все дадги. Стоило врагам выйти из-под защиты деревьев, Огел опустил руку. Десять стрел устремились к идущим врагам, три из них наши бреж в доспехах и на землю упали поверженные дадги. Ещё несколько стрел пробили броню и застряли в телах воинов. Но, ранение были не опасны и вражеские воины остались на ногах. Другие стрелы попросту отскочили от щитов. Дадги быстро пришли в себя. Они выровняли линию, ринулись на северян. Лучники успели сделать ещё один залп и четверо дадгов нашли свою смерь.
Противники сошлись на середине просеки, мир в один момент наполнился криком и грохотом сталкивающихся щитов. Время тишины прошло, мир наполнился звоном стали, руганью и стонами.
Огел принял на меч удар подскочившего дадга и тут же нанес удар по ребрам обухом топора, раздался хруст ломающихся костей, северянин крутанул меч, и сталь клинка перерубила горло. Но командиру дружины северян не позволили перевести дыхание, сразу двое противников атаковали его. Огел припал на одно колено и увернулся от колющего выпада, блокируя топором, нападение другого, одновременно с этим он нанос удар, мечем в пах прямо под юбку кольчуги. Раздался истошный вопль, и дадг с развороченным низом стал кататься по земле, сжимая руками промежности. Времени на разглядывание не было, и Огел, не оглядываясь, махнул, мечем назад, памятуя о другом дадге. Клинок описал круг, но так и не нашел цели, за спиной была лишь пустота. Северянин сделал шаг в сторону, резко развернулся, держа перед собой меч и топор, готовый отразить атаку. Но бой был окончен, дружина Ленгов вместе с лучниками руцев, уничтожили патруль дадгов полностью.
– Славин, Рем, – позвал своих помощников Огел, – строй людей, щиты копья вперед. Надо спешить в лагере наверняка слышали шум боя. Лучники, добегаем до лагеря, даёте залп и назад за щиты, чтобы под ногами не путались.
Едва отряд был выстроен, Огел бегом двинулся к лагерю противника. Через десять тинок впереди показался просвет. Командир остановил воинов, и перешел на шаг. Воином нужно было время восстановить дыхание, перед битвой.
Лучники, у которых из защиты были только кожаные куртки с нашитыми железными бляхами, вышли вперед и исчезли в лесу, чтобы успеть выбрать для себя удобные позиции.
Шум боя в лагери был услышан, но вместо того, что бы готовится к отражению нападения, дадги стояли возле своих шатров сонно терли глаза и животы. Некоторые, несмотря на опасность, прикладывались к бурдюкам с вином. Только вид вышедших из лесу дружинников Огела, вынудил их взяться за оружие.
Воины с севера обрушились на дадгов, как штормовая волна, сметая все на своем пути. Но чем дальше двигались они, тем больше возрастало сопротивление противника. Они словно приходили в себя после спячки. Дадги перестали по одиночке нападать на идущих в строю воинов. Наоборот они откатились назад и выстроили свои порядки, после чего перешли в наступление. Пользуясь своим численным преимуществом, дадги стали выдавливать северян, к оврагу на южной стороне лагеря.
Огел крепче сжал древко топора. Скользкое от крови оружие, так и норовило выскочить из рук. О том чтобы остановиться и вытереть рукоятку он даже не мечтал. Враги наседали все сильней и сильней, треть дружины было ранено или убито, а дадги словно обезумели, они бросались на копья. Казалось, что они просто мечтали умереть, но перед этим старались кого-нибудь прихватить с собой.
