– Кстати, об ответственности. Договоры подготовили? - спросил я.
– Да, - Захар расплылся в счастливой улыбке. - Три дня работали. Завтра подписываем. Все. Мир. А ты-то как? Сила Темного Властелина прижилась?
– Ага, - заверил я, - все отлично. Первый день тошнило, а теперь все в норме. Я, в общем-то, пришел, чтобы попросить тебя кое о чем.
– Проси, конечно, - с готовностью откликнулся он.
– Наколдуй мне диплом врача.
– Зачем? - удивился учитель.
– Хочу. Учиться я все равно не могу. Если я буду доктором, у меня будет больше возможностей исцелять.
– Что ж, хорошо, - кажется, он понял. - Каким доктором будешь?
– Не знаю, - признался я. - Я как-то не думал.
Захар задумался.
– Хирург, - пробормотал он, - нет, не то. Терапевт… Нет, большинство народу идет не через него, а сразу к другим специалистам…
– Онколог? - предложил я.
– То, что надо, - согласился Захар.
– Сделаешь?
– Да, - пообещал он. - Дай мне три дня. Подделывать документы очень сложно, иногда приходится использовать по пятнадцать заклинаний, так что придется просить о помощи Красова и Сырина.
Я кивнул. Торопиться мне было некуда.
Вечером ко мне пришла Лена. Смешно было смотреть, как она сначала поздоровалась с Пургеном, затем с Емельянычем, помахала рукой высунувшемуся из холодильнику Костику и только потом обратила внимание на меня. Это было потрясающе, то, что она видела домового и слышала кота. Я больше не чувствовал себя таким одиноким, как раньше, потому рядом был человек, готовый разделить со мной все.
– Ну что, взял Родион Романович мою сказку? - спросил я.
– Взял, сказал, до завтра прочтет, и проси тебя завтра к нему зайти. А если дословно, то он просил, чтобы я притащила тебя за шкирку, если будешь упираться. Ты должен к нему поехать. Он очень за тебя переживает. Не думаю, что он будет читать нотации, скорее, хочет увидеть тебя на прощание, ты ведь был его лучшим студентом.
– Я думал, лучшей стала ты.
Лена рассмеялась.
– Отправляя мою работу на конкурс, он сам сказал, что она моя только потому, что ты обленился.
– Что ж, - пообещал я, - схожу. Я тоже хотел бы попрощаться.
И на следующий день я подался в университет. Мои теперь уже бывшие однокашники встречали меня удивленными взглядами.
– Где это ты пропадаешь? - поинтересовался любопытный Сережка.
Я скорчил непроницаемую мину и, понизив голос, доверительно сообщил:
– Наркотой торгую.
Больше мне вопросов не задавали. И правильно, навряд ли я бы ответил. Нет никакого смысла врать, я устал от вранья, а эти люди стали мне теперь совсем чужими, чтобы сказать им правду. Подшутил над Серегой, и ладно, хватит с меня.
Я приоткрыл дверь кафедры Родиона Романовича. Повезло, он был один.
– Можно?
Он просматривал какие-то бумаги на столе и резко вскинул голову.
– Ветров? Конечно, можно, заходи.
Я зашел и захлопнул за собой дверь.
– Здравствуйте.
Преподаватель тепло улыбнулся мне.
– Здравствуй, здравствуй, рад, что ты пришел, - он выжидательно посмотрел на меня. - Вот. Прочел твою сказку.
– И как? - не выдержав, поинтересовался я.
Родион Романович очень хитро смотрел на меня.
– Если дрянь, так и скажите.
– Да нет, не дрянь, - возразил он. - Я бы назвал эту работу гениальной, а тебя круглым дураком, если ты решил бросить учебу.
– Гениальной? - изумился я.
– Конечно? - подтвердил Родион Романович, - я не оговорился. Эта работа гениальна. Я просил сказку, а ты выдал целый роман в жанре фэнтези. И сколько же ты это писал?
– Три дня, - признался я.
– У тебя талант. Тебе нельзя бросать, - воззвал он. - Ты должен писать. Это твое.
– Нет, - я покачал головой. - Не мое, вернее, мое не это. Я нашел свое, и, увы, журналистике там не место.
– Увы? - прицепился преподаватель. - Значит, ты жалеешь?
– О чем-то - да, о чем-то - нет, - пространно ответил я.
– И куда ты теперь? - поняв, что меня не переубедить, спросил он.
– Стану врачом, - честно ответил я.
– Из журналиста во врачи?!
– По-моему, я достаточно ярко обрисовал трансформацию внутреннее мира своего героя в сказке, - заметил я.
Родион Романович на целое мгновение потерял дар речи, чего с ним раньше не случалось.
– Так эта сказка о тебе? - ошалело спросил он.
– Ну что вы, - прикинулся я невинностью, - магов не бывает, я просто попытался показать в своем герое себя.
– И у тебя получилось.
– Надеюсь.
– Знаешь, - вдруг сказал он. - В твоей сказке есть момент, когда студент исцеляет своего преподавателя, который смертельно болен…
– Да.
– Я сначала решил, что это совпадение, но теперь… Так это ты! Врачи сказали, что это чудо.
– А теперь представьте, - сказал я, - сколько еще среди нас больных, которым медицина помочь бессильна. Их может спасти только чудо. А если о чуде станет известно всем и каждому, оно перестанет быть чудом. Вы ведь были на пороге смерти, вы не можете не понять.
– Я понимаю, - медленно кивнул Родион Романович. - Чудо останется тайной, можешь быть уверен… Ветер.
Я улыбнулся.
– Спасибо.
– Это тебе спасибо. Ты прав, журналистами могут быть другие, тебе же нужно заниматься своим делом.
– До свидания, - попрощался я и направился к двери.
– Денис! - окликнул меня Родион Романович.
– Да? - я обернулся.
– Ты был лучшим моим учеником.
– Прощайте, - улыбнулся я и вышел вон. Ушел, навсегда закрывая эту главу своей жизни.
А потом я встретил Лену и попросил смотаться Сол мной в одно место. Она, конечно, согласилась и, доверившись мне, даже не спросила, куда мы направляемся. Впрочем, возможно, она догадалась, каким-то непостижимым образом Лена умудрилась за очень короткий срок узнать обо мне больше, чем я знал о себе сам. Время и моя жизнь менялись, и я был счастлив, что рядом со мной был человек, которого я по-настоящему люблю и доверяю больше, чем себе, а также который любит и доверяет мне.
– Я так и подумала, что ты собрался сюда, - сказала Лена, когда мы переместились на кладбище.
– Я ведь так с ним по-настоящему и не попрощался, - ответил я.
А с фотографии на меня смотрел улыбчивый лопоухий парень.
Лена взяла меня за руку.
– Тебе очень его не хватает?
– Да.
– И ты по-прежнему винишь себя?
– Виню, но… я согнал ветром ворону, усевшуюся на памятник. - Но мою вину не убрать. Я сделал все, чтобы таких, как Сашка, не было.
– Каких - таких?
– Орудий мести между магами, - пояснил я. - Жертв обстоятельств. Людей, умерших напрасно.
– А, по-моему, он умер не напрасно, - возразила моя боевая подруга.
