Но время размышлений и воспоминаний прошло, и когда, среди ночи пришло время минотаврам сменять патрули, Кад-дим-сул напал. Простенькое заклинание сливания с землёй он вчера выполнил на высочайшем уровне, доступном лишь связанным с этой стихией существам, и поэтому за сутки лежания под землёй его никто так и не смог обнаружить. Сейчас он выскочил из своего убежища и со скоростью, доступной лишь воздушным дженази понёсся ко входу в особняк.
Минотавры старой и новой смен столпились у входа, их хозяин давно забросил попытки обучить своих рогатых стражей правильной смене караулов, и они как всегда столпились у входа в момент пересмены. Многих гостей Урба удивляло, что он расположил казармы минотавров на входе в свой особняк. Сам же гоблин рассчитывал, что рогатые охранники первыми встретят угрозу, и дадут ему время на подготовку. Частично задумка удалась, минотавры действительно первыми встретили врага, но задержать его они не смогли. Ещё до того как мохнатые любители лабиринтов его заметили Кад-дим-сул сделал резкое движение рукой, как будто держал не меч, а хлыст, и с кончика его оружия сорвалось крутящееся в разноцветной круговерти облако. Со скоростью, не различимой глазами это облако разрослось и окутало минотавров, сбило с ног бушующим в нём ветром, ослепило резким дождём и пронзило неожиданными молниями. Ворвавшийся в миниатюрный шторм Кад-дим-сул добил беспомощных охранников, и лишь один из них заставил его задержать свой бег на секунду. Крупный минотавр-альбинос, синий свет узоров на теле которого, пробиваясь даже сквозь доспехи, разогнал шторм вокруг него, смог увернуться от выпада дженази, и даже попытался его атаковать. Но неуловимый как ветер убийца увернулся от показавшегося ему нелепым взмаха топора, а его меч, подобно струйке промозглого бриза, нашёл щель в монолите доспехов, смертельно ужалив казавшегося непоколебимым стража.
Кад-дим-сул не боялся привлечь чьё-либо внимание творившейся в доме вакханалией и магическими возмущениями. Ведь закопанные глубоко под землёй, куда не проникнет око гоблина, амулеты активизировались в заранее выбранный момент и закрыли особняк пологом, который не даст разглядеть, что твориться внутри. Так же он не волновался по поводу слуг, что могли миновать полог и отправиться в совсем недалёкий город за подмогой, всего один сорвавшийся с меча огненный шар не оставлял шанса кому-либо выжить в пристройке для слуг. Так что в доме остались лишь жертва и двое её учеников, которых дженази не выпустит живыми не при каких обстоятельствах.
Кад-дим-сул летел как ветер, стремясь застать свою жертву врасплох, но он был обнаружен ещё в момент покидания земляного схрона, и как бы быстр не был дженази, его противник успел атаковать первым. Кад-дим-сул пролетал через последний коридор в конце, которого маячила дверь, где и находилась его жертва со своими учениками. Лишь интуиция, выработанная за время бесчисленных боёв, предупредила его об опасности, и став дженази водным, он чудом увернулся от пролетевшего через дверь яркого потока синего света.
"Это явно тот артефакт, о котором меня предупреждали, — пронеслось в голове у дженази. — Такая атака способна меня прихлопнуть, воплощением какой бы стихии я не был, нужно отвлечь их от атак. Получи!"
По телу Кад-дим-сула пробежали волны, как карусель сменялись огненные, ледяные и штормовые ипостаси. А потом с его, не занятой мечом, руки, слетело что-то невообразимое. Метель из пышущих жаром снежинок в которой обезумевшими змеями мечутся слепящие молнии. И с каждым стремительно пройденным метром это безумие разрасталось. Снежинки превращались сначала в льдинки, а потом и глыбы с голову размером. Жар от них заставлял загораться обои и картины. А молнии из маленьких юрких змеек превратились в гигантских удавов Чалтских [126] джунглей. И весь этот стихийный кавардак вышиб дверь в конце коридора, и ворвался в кабинет Урба.
Род Кад-дим-сула служил Каршимису долго и верно, и дальний предок дженази однажды совершил великое деяние во славу своего господина, но сейчас важен не подвиг дальнего предка, а награду, которую получил не только он, но и все его потомки. Заклинание, данное предтечей передавалось в роду Кад-дим-сула из поколения в поколение, но лишь он сам, как дженази множества стихий, смог раскрыть весь потенциал древнего дара. Который, теперь не просто опирался на власть Каршимиса над своей стихией, но еще и бы подкреплён способностью того, кто его применяет, коснуться стихии владыки Шира. В этом мире, вдали от хозяина применённой стихии, использовать это заклинание слишком часто было просто невозможно, но в данном случае это было оправданно, не дав гоблину применить свой артефакт во второй раз.
Ворвавшись в кабинет с бушующей в нём силой своего повелителя, Кад-дим-сул лишь краем сознания отметил обугленные и замороженные тела гоблинских учеников, и, не тратя ни мгновения, понёсся к своей основной жертве, которую защищал бурлящий кокон синей, похожей на жидкость субстанции. Находится в такой концентрации стихийной силы было тяжело даже для Кад-дим-сула, и он был уверен, стоит слегка нарушить, и так идущий волнами, щит коротышки, и окружающих хаос сожрёт его за мгновение. Быстрому как ветер, или почти ставший ветром, дженази не успел, гоблин сумел атаковать первым.
Щит Урба, лопнул, когда дженази оставался всего один шаг до, казалось, обречённой жертвы. Но к удивлению Кад-дим-сула, преграда, сохранившая жизнь гоблину, лопнула не продавленная силой дарованного заклинания, а лопнула как бурдюк, переполненный водой, залив всё вокруг ярким синим пламенем.
"Это был не щит, это была область заполненная энергией артефакта! И колыхался он не от внешнего давления, а от того, что с этой энергией вытворял гоблин!!! - Пронеслось в голове дженази, когда сам он летел со взрывной волной. — Странно что он смог выжить, находясь в концентрации силы, которая оказалась способна раздушить заклинание-дар. — Интуиция Кад-дим-сула опять взвыла. Не раздумывая, он, сменил свою стихийную составляющую на земную. Соскочив с взрывной волны и упав на пол, он увидел, как над своей головой промелькнул сверкающий синим светом блик. Как будто там пронёсся гигантский меч, материализовавшийся лишь на миг удара. Появившийся на обугленных стенах кабинета тонкий разрез, что проходил через три стены, дал понять, меч ему явно не показался. А то что, одновременно с этим гоблин сделал взмах своей булавой, лишь подтверждало самые худшие опасения. — Как будто из конца его дубинки вырос невозможно длинный и невесомый меч. Так он меня ещё и уделает. Хватит, игры кончились!"
