— А у тебя есть самка? — спросила она.
— Да.
— Волчья или человеческая?
— Человеческая.
— И она охотится с тобой?
— Наши самки, как правило, не охотятся.
— Что за бесполезные существа! — с презрением фыркнула волчица.
— Ну, не вполне.
— Приближаются Дарник и остальные, — предупредила Полгара. И обратилась к волчице: — Сюда идут другие из нашей стаи, сестрица. Это люди, о которых я говорила. Не бойся их — они похожи на него. — Она указала носом на Гариона. — Наш вожак и я тоже умеем изменять наш облик. Присутствие волков пугает животных, которые нас сопровождают, а им нужно попить из твоего источника. Если можно, отойди с человеком, который тебя накормил, чтобы наши животные могли попить.
— Будь по-твоему, — отозвалась волчица.
Гарион увел ее от источника, неся на руках сонного волчонка, который поднял мордочку, лизнул его в лицо и тут же заснул снова.
Дарник и Тоф разбили лагерь возле источника, покуда Эрионд и Шелк поили лошадей и привязывали их к деревьям.
Через некоторое время Гарион привел к костру настороженную волчицу.
— Пришло время познакомить тебя с другими членами нашей стаи, — сказал он ей, — так как теперь они и твои товарищи.
— Это противоестественно, — заявила она, хромая рядом с ним.
— Они не причинят тебе вреда, — заверил ее Гарион и обратился к остальным:
— Пожалуйста, стойте спокойно. Она захочет обнюхать каждого из вас, чтобы узнавать потом. Не пытайтесь к ней прикоснуться и говорите потише. Она очень нервничает. — Он повел волчицу вокруг костра, позволяя ей обнюхивать каждого из его спутников.
— Как ее зовут? — спросила Сенедра, когда волчица обнюхивала ее маленькую руку.
— Волки не нуждаются в именах.
— Но мы ведь должны как-то ее называть, Гарион. Можно я подержу волчонка?
— Думаю, его матери это не понравится. Пускай она сначала к тебе привыкнет.
— Это и есть твоя самка? — спросила волчица. — Я чувствую на ней твой запах.
— Да, — сказал Гарион.
— Она очень маленькая. Теперь я понимаю, почему она не может охотиться. А она уже взрослая?
— Да.
— И у нее уже был первый помет?
— Да.
— Сколько детенышей?
— Один.
— Только один? — Волчица снова фыркнула. — У меня было шестеро. Тебе нужно выбрать самку покрупнее. Уверена, что эта была самой маленькой в помете ее матери.
— Что она говорит? — спросила Сенедра.
— Это невозможно перевести, — солгал Гарион.
Когда волчица немного расслабилась, Полгара приготовила в маленьком горшочке отвар из трав, смешала его с пастой из мыла и сахара и приложила припарку к раненой лапе.
— Постарайся не лизать и не кусать ее, сестрица, — велела она. — Эта штука невкусная и должна оставаться на месте, чтобы исцелить твою рану.
— Спасибо, — поблагодарила волчица и посмотрела на танцующее пламя костра.
— Вы, люди, ловко орудуете вашими передними лапами.
— Да, это очень удобно, — кивнула Полгара. Взяв спящего волчонка из рук Гариона, она положила его рядом с матерью.
— Теперь я посплю, — решила волчица. Она положила морду на бочок детеныша и закрыла глаза.
Дарник подошел к Гариону и отвел его в сторону.
— Кажется, я придумал способ, как перевозить ее, не пугая лошадей, — сказал он. — Я могу сделать для нее нечто вроде саней, привяжу к ним длинную веревку, чтобы лошади не чуяли запах, и накрою волчицу и детеныша старой лошадиной попоной. Со временем лошади к ним привыкнут. — Кузнец серьезно посмотрел на друга. — Зачем мы это делаем, Гарион?
— Я даже подумать не могу, чтобы бросить их в лесу. Они бы погибли через несколько дней.
— Ты хороший человек, — просто сказал Дарник, положив руку на плечо Гариона. — Ты не только смел, но и благороден.
— Я сендариец, — пожал плечами Гарион. — Мы все таковы.
— Но ты же знаешь, что в действительности ты не сендариец.
— Меня воспитывали как сендарийца, а это самое главное, не так ли?
Сани, которые Дарник соорудил для волчицы и детеныша на следующее утро, имели широко расставленные полозья и низкую площадку, чтобы они не могли опрокинуться.
— Возможно, было бы лучше использовать колеса, — заметил кузнец, — но у меня их нет, а изготовление отняло бы слишком много времени.
— Я обшарю следующую деревню, которая попадется нам на пути, — сказал Шелк. — Может, мне удастся отыскать какую-нибудь тележку.
Они тронулись в путь сначала медленно, но, увидев, что сани уверенно скользят по сырой земле, перешли на обычный легкий галоп.
Шелк на скаку заглянул в карту.
— Впереди город, — сказал он Белгарату. — Думаю, там мы сможем узнать, что новенького в мире.
— Почему тебе нужно заезжать в каждый город, который нам попадается? — спросил его Белгарат.
— Я городской житель, Белгарат, — ответил драсниец. — Мне не по себе, если я долгое время не могу ощутить под ногами булыжники. Кроме того, нам нужны припасы. Волчица Гариона ест за двоих. Почему бы вам не объехать вокруг, а мы бы догнали вас за городом?
— Мы? — осведомился Гарион.
— Ты ведь поедешь со мной, верно?
— Очевидно, поеду, — вздохнул Гарион. — Если тебя отпустить одного, так ты обязательно попадешь в неприятную историю.
— Я? — возмутился Шелк. Закет потер небритую щеку.
— Я тоже поеду, — сказал он. — Теперь я уже не похож на свое изображение на монетах. — Император сердито взглянул на бороду Белгарата. — Как вы можете это выносить? — осведомился он, свирепо царапая щеку. — Этот зуд доводит меня до исступления.
— Все дело в привычке, — отозвался Белгарат. — Мне, напротив, не по себе, когда у меня ничего не чешется.
Путники подъехали к торговому городку, в прошлом недурно укрепленному. Он примостился на вершине холма и был окружен каменной стеной со сторожевыми башнями в каждом углу. Облачность, царящая над Даршивой, делала город серым и унылым. Ворота не охранялись, поэтому Шелк, Гарион и Закет беспрепятственно въехали на пустую улицу.
— Интересно, сможем ли мы кого-нибудь здесь обнаружить? — промолвил Шелк.
— Если нет, то, по крайней мере, обшарим магазины в поисках продуктов.
— Вы когда-нибудь за что-нибудь платите, Хелдар? — сердито осведомился Закет.
— Нет, если могу не платить. Ни один честный торговец не упустит возможность украсть.
— Тебе известно, что этот молодой человек насквозь испорчен? — обратился Закет к Гариону.
— Время от времени мы это замечаем.
Свернув за угол, они увидели группу людей в рабочих халатах, грузивших фургон под руководством потного толстяка.
Шелк притормозил лошадь.
— Куда все подевались, приятель? — спросил он толстяка.
