Удар, еще удар! Я обрушиваю на Шершня каскад простых как лом атак, раз за разом отбрасывая его на песок. Он не может завести интегратор и от этого еще больше психует. А мне нельзя давать ему даже малейшую передышку. Хрясь! Грудная пластина прогибается и лопается под ментальным молотом. Хрясь-хрясь! Левая рука безвольно виснет вдоль бока. Кажется, перебил сервопривод. Удар ногой в бедро прошел просто замечательно. Все же у меня бронекостюм куда легче и подвижнее, да еще движки работают как сумасшедшие, прогоняя через мышцы-волокна десятки килоджоулей силы. Дагбьерт присел на одно колено, не удержавшись после сумасшедшего бокового. С моей перчатки явственно слетают золотисто-оранжевые язычки то ли пламени, то ли визуализированной Силы. Я сжимаю ее в кулак и наношу последний удар в область шеи, невероятным образом срывая шлем с головы. Все, этот выбыл. Нельзя драться с человеком, потерявшим элемент защиты. Шершень как куча металлолома заваливается на бок.
А я уже мчусь на помощь Лидии, теряющей инициативу. Сделав «бочку» как заправский пилот, опускаюсь перед Гадюкой и выставляю перед собой невидимую стену, в которой вязнут кулаки норвежки. «Кисель», как его в шутку называет Куан, оказался сюрпризом для Мар. Магия, которая должна развалить плетение, не действует, и девушка запаниковала. Она просто не знала, как вывернуться из поставленной на нее ловушки.
— Заканчивай, — бросил я в гарнитуру и отошел в сторону, чтобы не мешать своей антимагией княжне. Пусть девочки сами разбираются, тем более Лидия грозилась скрутить Гадюку в бараний рог. — Только не переусердствуй.
Норвежка ничего не смогла сделать, и только вздрагивала, когда пропускала серию ударов. Кулаками Великая княжна месила по ней как профессиональный пекарь — тесто.
— На! — выкрикнула Лидия, сформировывая переливающуюся фиолетово-серебристым цветом плазменную кляксу, и врезала по сопернице.
Гадюка все-таки вырвалась из «киселя» с большим напряжением сил, и даже поставила защиту, но влила столь мало энергии, что плазма прожгла не только стихийный доспех, но и растеклась по броне, выжигая краску.
Я внимательно посмотрел на главного судью, который после недолгого колебания вскинул руку с флажком. Победа!
— Не знаю, какую магию ты используешь, — Гадюка сорвала с головы шлем и подошла ко мне, чтобы пожать руку, — но впечатлена. Молодец. Подруга!
Лида протянула свою металлическую клешню, тут же сжатую норвежкой.
— Желаю вам победить в турнире, — девушка чуть пошатывалась, когда уходила с арены, а я провел ритуал коленопреклонения, так понравившийся зрителям, а потом взял за руку уставшую княжну, уводя ее под трибуну.
Гена Берг с помощниками первым делом помог скинуть Лиде экзоскелет.
— Можете пока принять душ, Ваше Высочество, — сказал он. — А я заменю некоторые сегменты брони. Времени у нас хватит.
— А сколько мы бодались с викингами? — я взъерошил свои мокрые волосы.
— Пятнадцать минут, кстати, — откликнулся Леха, второй помощник Берга.
— Много, — поморщился я. — Девица оказалась крепким орешком. Что по броне княжны? Проблемы есть?
— Нет, справимся к полуфиналу, — успокоил меня Берг, ловко отсоединяя деформированные пластины и ставя на их место новые и блестящие. Для Лидии нет ничего хуже выйти на арену в помятом экзоскелете. Как-никак, репутация и желание выглядеть красивой барышней даже будучи облаченной в броню перед зрителями и родителями перевешивает все разумные доводы. С таким расходом запасников в финале будет выступать в неприглядном «скелете».
— Запасных деталей достаточно? — все же спросил я Геннадия.
— Не беспокойтесь, Андрей Георгиевич, захватили с избытком, — кивнул инженер. — Мы предполагали такое развитие ситуации.
— Хорошо, — я выскользнул из фиксирующих захватов и направился в душевую, потому что Лида уже вышла оттуда, обмотав голову полотенцем. В некоторых местах хлопчатобумажный комбинезон темнел мокрыми пятнами.
Четвертьфинальные бои закончились через сорок минут. Один из представителей судейской бригады зашел к нам и объявил, что сейчас пройдет жеребьевка, потом еще час отдыха, и в полдень начинаются полуфиналы.
— Пойдем? — воодушевилась Лидия. — Интересно же, кто попадется!
Я прикинул по времени, что нам хватит еще и перекусить плотно.
— Ваня, слетай на причал, купи пиццы на всех, — попросил я Гончара. — Видел там несколько лавочек, которые привозят фастфуд с материка и продают здесь.
— Еще что-нибудь взять? Воды, чаю, газировки какой-нибудь?
— Лучше воды минеральной. И гляди, чтобы никто не прикасался к покупкам, — предупредил я. — А то сыпанут отравы, весь наш героизм насмарку пойдет.
Лида фыркнула, представив, чем может закончиться поедание пиццы, которую вряд ли кто-то проверяет на доброкачественность. Но жрать хотелось неимоверно. Энергии было потрачено столько, что организм взбунтовался, и следовало как можно быстрее дать топлива для ядра.
Жеребьевку мы смотрели из-под трибуны, где ранее стояли Гадюка с Шершнем. Кроме нас и братьев Кавальканти остались пилоты из Португальского королевства и какие-то турки, непонятным образом оказавшиеся на турнире. Скорее всего, дож Мочениго, поддерживающий отношения со всеми средиземноморскими и черноморскими странами, предложил кому-то из турецкоподданных принять участие в пышном фестивале.
Откровенно говоря, не самые сильные бойцы; они прошли так далеко благодаря тем, кто методично выбивал из сетки серьезных ребят. Скромничать не буду, мы с Лидой тоже руку приложили к этому отсеву.
— Будет несправедливо, если мы встретимся с Кавальканти в полуфинале, — сжимая кулачки, произнесла Лидия, не обращая внимания на оживление среди журналистов. Ее узнали и теперь фотографировали со скоростью пулеметных очередей, только затворы трещали.
— А я бы предпочел как раз сейчас с ними сойтись, — возразил я. — Зато в последнем бою можно расслабиться. Могу даже один выйти.
— Ага, хитрый! — возмущенно воскликнула напарница. — Да и по регламенту не дадут тебе выступать. Победу присудят сопернику.
Я легонько похлопал по ее руке, успокаивая. Но самому интересно, с кем придется столкнуться в предпоследнем бою. Между тем на середину арены вытащил длинный стол и две прозрачные сферы, в одной из которых лежали четыре шара, а в другом — два. Они должны были распределить порядок выступлений пар.
Надрываясь как опытный конферансье, главный судья через микрофон умело вел мероприятие, в красках расписывая каждую пару. О нас было сказано, что появилась молодая, задорная команда, которая может прогреметь на всю Европу, если мы и в дальнейшем станем участвовать во всевозможных соревнованиях. А так как мы еще не студенты, шансы у нас просто великолепные.
Лидия хмыкнула и перевела мне все, что наговорил судья. Ну да, логика в этом есть. После лицея все идут за высшим образованием, поэтому следующие пять лет мы можем навести шороху в турнирах.
Наконец, началась жеребьевка. Ее вел сам дож Мочениго, с довольным видом вытаскивая шары из сферы. Нашими соперниками стали турки, чему я не удивился. С таким же успехом нам могли попасться португальцы, а посему вывод был однозначным. Налицо подтасовка с применением магии. В финале хотят видеть братьев Кавальканти и нас. Устроители уверены, что мы с легкостью пройдем туда и покажем самую настоящую феерию. Осуждать дожа не хочу. Люди хотят зрелищности, и они его получат.
— Уф, даже жарко стало! — выдохнула Лидия. — Я бы расстроилась, если братики попались бы нам за шаг до финала.
— Сама же хотела, чтобы Кавальканти с нами сейчас встретились, — удивился я.
Кулачок Лидии коснулся моего плеча:
— Мало ли что я говорила! Лучшего финала и не придумаешь!
— Надо еще турок одолеть, — сбил я с княжны радужное настроение. Недооценка противника может привести к печальным последствиям. Я ведь тоже не всемогущий, против меня однажды начнут выходить с особым настроем. Достаточно тщательно изучить манеру боя и применяемую тактику, и поражение станет лишь делом времени.
