— Своего князя, — мурлыкнула Малица, копируя интонации Индиры. Девушка надеялась ничем не выдать себя. Сейчас проверим, хорошая ли она актриса. — Награда достается сильнейшему.
Вампир не верил ни единому слову. Он чувствовал дрожь, пробегавшую по телу саламандры при каждом прикосновении, видел, как та кривила губы, играя в любовь, но решил пока продлить спектакль. Интересно, как далеко зайдет Малица? В любом случае, князь только в выигрыше.
— Раздевайся. — Лорд шан Теон встал, давая возможность и девушке подняться.
— Отвернитесь! — потребовала Малица.
— Нет, — категорично ответил вампир. — Я не адепт, не проведете.
Саламандра дернула плечиком и, тщательно скрывая волнение, поплелась к кровати. Подняла невесомую рубашку и немного подержала в руках. «Ну!» — взглядом поторопил лорд, и, повернувшись к нему спиной, Малица начала медленно раздеваться. Вампир наблюдал за всем отрешенно, будто и не женщина перед ним. Искоса поглядывавшая на него саламандра даже обиделась. Хорош насильник, которого собственные ногти волнуют больше жертвы! С другой стороны, и хорошо. Малица бы не пережила, если бы вампир пожирал ее взглядом, взорвалась и все испортила. Она понимала, что заведомо слабее, пошла на хитрость, перестав сопротивляться, но уже сожалела об этом. По задумке саламандры, ректор должен подоспеть до того, как она снимет чулки.
Лорд отметил упругие ягодицы. Пожалуй, процесс доставит удовольствие: формы не подкачали. Если ректор пробудил огонь, девочка все сделает сама. Пару раз направить, а дальше пожинать плоды. Вампир был высокого мнения о себе как любовнике и не сомневался, трудиться в полную силу не придется. Он уже ощущал тревожные звоночки, напоминавшие, новая жизнь не вечна, скоро земля опять позовет к себе.
Холодная ткань рубашки скользнула по телу. Прижимая руки к груди, Малица обернулась. Играть больше она не могла. На щеках пылал румянец смущения. Саламандра в первый раз разделась перед мужчиной. Она ощущала себя беспомощным затравленным зверьком, казалось, вместе с одеждой ушла и та Ведущая, которая еще пять минут назад гордо сжимала в руке огненный хлыст. Маленькая девочка перед лицом чудовища. Еще и сорочка… Малица носила совсем другие, длинные, в этой же холодно и поневоле хочется сжать бедра.
Неужели сейчас все случится? Паника медленно, но верно парализовала волю. Саламандра мысленно грустно усмехнулась. Когда раздеваешься, перестаешь быть магом, разом куда-то деваются все умения. Наверное, та же Индира не прикрывалась бы, не пыталась натянуть сорочку до пят, а смело смотрела лорду шан Теону в глаза, да что там — затеяла бы с ним поединок, но Малица сейчас могла думать только о собственной наготе.
— Ложись, — вампир потянулся к верхней пуговице рубашки. — Издеваться не стану, хотя заслужила.
Слабое утешение! И где носит ректора, давно пора объявиться!
Девушка бросила взгляд на простыни, потрогала рукой: прохладные, шелковые, алые, — и покачала головой. Она никуда не ляжет.
— Может, и ноги сразу раздвинуть? — зло поинтересовалась Малица, окончательно растеряв мнимый романтичный настрой.
За хамством скрывался страх. Разумеется, вампир его чувствовал и едва заметно улыбался. Он специально заставил девушку облачиться в сорочку, чтобы выбить почву из-под ног. Одно дело — на полу, сохранив достоинство, не сломавшись, другое — на кровати, осознанно подчиняясь чужой воле. Именно поэтому владелец замка не притронулся к саламандре, заставил все делать саму. Месть сладка лишь когда противник повержен окончательно, лорд шан Теон жаждал унизить Малицу так, как она унизила его, чтобы та ощутила свою никчемность.
— Зачем так грубо? — покачал головой вампир, продолжая неторопливо раздеваться. Круглые от страха глаза воинственно сложившей руки на груди девушки ласкали взор. — Вам обещано должное почтение, слово сдержу.
Снова на «вы». Значит, успокоился.
— Без поцелуев, сразу, — поставила условие девушку. Лучше так, а ректор… Примет лорд ти Онеш, если любит.
— До насилия не опущусь, миледи, скорее убью. Происхождение не позволяет, — усмехнулся вампир и, сняв рубашку, присел рядом с напряженной Малицей. Рука потянулась к подбородку, коснулась краешка губ, приоткрывая пальцем рот. — Ничего, саламандры горячи, в постели им не нравится только с дровосеками.
— Почему — дровосеками? — насупилась Малица. Пока лорд не торопился, можно и поговорить.
— Это старая шутка, — улыбнулся лорд и аккуратно уложил на постель, оглядывая добычу. — Если женщина в постели бревно, то ее любовник — дровосек. А теперь расслабьтесь и вытяните руки над головой, я их свяжу. Так лучше для меня и для вас. В гробу надлежит выглядеть презентабельно, без увечий. Вам тоже. Напоминаю, — пальцы всей пятерней легли на горло, заставив саламандру вернуть дернувшуюся было руку с огоньком на место, — лимит терпения давно исчерпан, миледи, за неповиновение — смерть.
— А кто вам князя тогда родит? — Кажется, вот она, больная точка вампира!
— Умру бездетным. — Лорд обнажил в улыбке внушительные клыки. — Честь дороже.
— Мне моя тоже, — и Малица ударила вампира в челюсть.
Все, хватит, спектакль затянулся! Одно дело поиграть в соблазнение, другое — дать собой овладеть.
Вампир от неожиданности не успел отшатнуться, и кулак попал в цель. Брызнула кровь. Девушка понадеялась, что сломала ему клык.
Бегать в короткой ночной рубашке оказалось трудно. Стоило вскочить, как она задралась, обнажив все прелести. И, разумеется, по закону подлости, лорд шан Теон это видел, пусть и корчился от боли — значит, зуб Малица ему таки повредила. Одернув на ходу сорочку, девушка метнулась к двери. Пол обжигал босые пятки, стыд уступил место адреналину. Видел уже, все, нечего переживать, а вот вспомнить академический курс — самое время. Как бы Малице сейчас пригодились колбочки из лаборатории! Ох бы она смешала! По такому случаю алхимию полюбишь. А что, фальшивое золото не только для фокусников полезно, им и обороняться можно. Плеснешь во врага — и деру.
Идея!
Взгляд Малицы метнулся по комнате в поисках жидкости. Нагреть не проблема, было бы, что нагревать! Есть, вино! Романтичный вампир, принес бутылку. Отчего мужчины думают, будто после бокала красного или белого близость с ними становится приятной?
— Вот ведь дрянь! — растерял аристократическое воспитание лорд шан Теон. Взбешенный вампир, наконец, оправился от нападения и, сверкая поалевшими глазами, мысленно подписал саламандре смертный приговор. — Ты чуть не выбила мне клык!
— Мертвым зубы не нужны, — сострила Малица.
