Время у меня еще оставалось, и я с удовольствием потратил его на знакомство с городом, так не похожим на наши российские областные центры. Полюбовался своеобразной архитектурой мормонских церквей, посидел в прохладном баре, в котором, к моему удивлению, не предлагали напитков крепче пива. Да и то почему-то оказалось разбавленным. Может быть, поэтому люди вокруг, как на подбор, были румяными и здоровыми?
…На место я приехал за пять минут до назначенного срока. Съехав с дороги, вышел из машины и осмотрелся по сторонам. Я знал, где прятался каждый из моих парней, но, как ни старался, не увидел никого из них. На занятиях в Школе маскировке на местности было отпущено немало учебного времени.
Огромный армейский «Хаммер», раскрашенный в камуфляжную расцветку красноватых тонов, под стать окружающей местности, вынырнул из горячего марева совершенно неожиданно, появившись будто ниоткуда. Следом за автомобилем так же ниоткуда возникла цепь вооруженных автоматическими винтовками людей. «Хаммер» остановился метрах в двадцати от моей малолитражной «Хонды», кажущейся по сравнению с ним игрушкой. Оттуда вышел начинающий лысеть крепкий мужчина с навеки застывшей на лице постной миной и вопросительно посмотрел на меня.
– Пусть ваши люди остаются на месте! – крикнул я.
– Книгу! – тихо, так, чтобы его не слышали оставшиеся в трех десятках метров за его спиной офицеры, потребовал Иеремия.
– Сначала документы! – возразил я. – И у меня до сих пор нет подтверждения перевода!
Я достал телефон и сделал вид, что набираю СМС. На самом деле я просто без всякого смысла тыкал в кнопки пальцем – меня совершенно не интересовали его миллионы.
– Ну конечно! – сказал я обиженно. – Ничего на счет не поступало!
– Деньги будут сразу после обмена! – сказал генерал оскорбленно. – Неужели вы думаете, что я буду мелочиться? А документы – вот они. Давайте книгу!
Он, не глядя, протянул руку, и из машины кто-то подал ему зеленую пластиковую папку.
– Давайте, давайте! – повторил генерал.
Я взял с заднего сиденья «Хонды» портфель. Тот самый, что однажды уже побывал в руках генерала Льва.
– Идите сюда! – предложил я.
– Лучше вы! – не согласился он.
– Тогда давайте посередине!
– Давайте! – И он сделал осторожный шаг в мою сторону.
Все это выглядело настолько по-детски, что мне стало смешно. Я представил себе, что Иеремия, один из всемогущих «властителей мира», выхватывает у меня портфель и, показав язык, убегает сломя голову, и едва удержался от смеха.
На этот раз мы хорошо подготовились, гораздо лучше, чем к встрече с генералом Львом. Иеремия шел ко мне, и непреодолимое желание скорее прикоснуться к Золотой книге притупило его осторожность до такой степени, что он не видел, как люди за его спиной опустили к земле стволы своих «М-16» и окаменели, не в силах шевельнуться.
Дальнейшее даже нельзя было назвать боем. Иеремия вдруг почувствовал, что каждый новый шаг дается ему все с большим трудом, будто он шел по грудь в воде против быстрого течения. Поняв, что дело неладно, он уронил на землю папку с документами и приготовился защищаться.
Американец оказался не слабее покойного Льва, и преодолеть его сопротивление оказалось нелегко даже впятером. Но я недаром упомянул, что в этот раз мы хорошо подготовились. В том числе и технически. Из-за камней появился Виктор, держащий в руке похожую на ручной гранатомет трубу. Но это был не гранатомет. Лейтенант нажал на спуск, из трубы вылетела развернувшаяся в воздухе сплетенная из серебряных нитей сеть и накрыла генерала. Некоторое время он отчаянно метался, как попавшая в невод акула, и мне показалось, что сеть может не выдержать. Но Слободенюк сильно дернул шнур, будто подсекая рыбу, сеть затянулась на теле Иеремии, и он затих, не в силах пошевелиться. Лишь иногда издавал приглушенное рычание – прикосновение серебряных нитей причиняло ему сильную боль.
Я прислушался к внутреннему голосу и понял – все! Больше нам ничто не грозило. Обездвиженные, но не потерявшие способность соображать офицеры хорошо знали, кого ловят серебряной сетью…
…В ближайшие три месяца невидимый миру ураган пронесся по планете, выметая из убежищ генералов-изменников. Создав вокруг себя информационный вакуум, они ничего не знали о происходящих в Службе событиях и тем самым загнали себя в ловушку. Даже получая предложение насчет Золотой книги, они ничего не сообщали коллегам, не желая ни с кем делиться вожделенным сокровищем. С каждой новой операцией мы набирались опыта, и захват проходил легче, чем в прошлый раз. А в Китай нам даже не пришлось ехать. На прием к маршалу попросился заместитель главы тамошней Службы кореец Хо и принес удивительное известие. Оказалось, что китайские оперативники, давно заметившие странности в поведении генерала Чана, разоблачили его, и сейчас генерал заключен в серебряную клетку.
Умом я мог понять гуманизм маршала, стремившегося после изгнания врага сохранить изменникам жизнь. Или он все еще надеялся на спасение их душ, или просто не мог забыть их дедов, которых помнил только-только пришедшими в Службу молодыми, чистыми душой ребятами… Но, зная, в кого они превратились и какие планы вынашивали, я всем сердцем был против этого, хотя ничего не говорил падре. И немало злорадствовал, когда после проведения обряда «экзорцизма» оказалось, что спасать уже некого. Покидая тела генералов, враг сумел произвести в их душах такие изменения, после которых они могли лишь пополнить ряды обитателей психиатрических клиник. Маршал объяснял происшедшее какими-то учеными словами, которых я не понял. У меня было свое мнение насчет случившегося. Думаю, враг инстинктивно отомстил бывшим хозяевам за долгие годы, проведенные в симбиозе с генералами в униженном подчиненном состоянии.
К Новому году с изменой в рядах Службы было покончено. Во всех отделениях вместо отстраненных генералов появились новые руководители. Маршал занимался этим лично, разрушив практику наследования должностей. Конечно, «детки» генералов, рассчитывающие на высокие посты, остались недовольны, но падре легко усмирил их.
Маршал сложил с себя полномочия главы российской Службы и, к общему удивлению, назначил вместо себя… Борю Кацнельсона. Моя надежда передать ему старшинство в нашей пятерке накрылась медным тазом.
Глава 11. А вас, подполковник, я попрошу остаться…
Прошел Новый год, за ним Рождество. Приближались крещенские праздники. Ни Боря, перепрыгнувший сразу через два звания и несколько должностных ступеней и взлетевший на горные вершины власти, ни Радзивилл, оставшийся моим командиром, не спешили воссоздавать нашу пятерку, второй раз за короткое время ставшую четверкой. Практически как боевая единица она перестала существовать. За все это время я выполнил всего одно простенькое сольное задание – обезвредил злокозненного одержимого, недалекого умом, но хитрого и изворотливого, который наводил по ночам ужас на жителей одного подмосковного городка. Остальные дни я проводил в праздном созерцании потолка в своей одинцовской квартире, куда вернулся еще до Нового года. После нашего «дезертирства» Служба перестала перечислять квартирную плату, и почтовый ящик оказался полон неоплаченными квитанциями и грозными предупреждениями о выселении. Теперь, слава Богу, справедливость восторжествовала, и бухгалтерия полностью погасила мою задолженность.
