Стефан не пытался сопротивляться, медленно отпуская от себя реальность вместе с дальнейшими планами. Он и представить себе не мог, насколько мощной бывает Сила помноженная на безграничную ярость, ненависть и жажду крови. Не той крови, которая необходима для поддержания жизни вампира, а той, что оросит собою месть, жарким костром пылающую в груди старшего Сальватое.
Франческа окинула спину друга укоризненным взглядом, но не стала настаивать. С ним всегда невозможно было спорить, а в таком состоянии и подавно. Очень трудно навязывать свою точку зрения разъяренному вампиру, особенно когда ты сама не уверена в ее правильности. Стефан заслужил хорошую трепку, и было бы глупо пытаться утверждать обратное. Довести Елену до такого состояния… Для его поступка не существует оправдания, как и прощения, кстати.
Отбросив дальнейшие разговоры с самой собой на более подходящее время, она легонько сжала ладонь девочки и потянула ее на кухню, чтобы в какой-то незначительной степени привести в чувство.
— Солнышко, давай мы спокойно выпьем чаю и немного поболтаем, пока Дамон не вернулся? — с воодушевлением предложила итальянка, стараясь привлечь к себе все внимание. И мгновенно об этом пожалела. Она и забыла, что является теперь врагом номер один, благодаря красочной картинке младшего Сальваторе. — Да-а, положеньице, — пробормотала она себе под нос, усаживая более чем покорную Елену за стол.
— Стефан здесь? — тихо, но очень отчетливо, спросила девушка, категорически отказываясь смотреть на подругу своего вампира.
— А что там за история с Кайлебом? — очень неумело перевела разговор в другое русло Фрэнки, отыскивая в шкафчиках все необходимое.
— Что Дамон собрался делать? — задала свой вопрос девушка. Сейчас ей меньше всего хотелось тратить время на бесполезную болтовню, и уж тем более на животрепещущие описания той ночи, когда пришлось очень дорого заплатить за собственное упрямство.
— Давай сразу внесем ясность, — вампирша повернулась к ней лицом, не выражающим собой никаких эмоций, кроме как сосредоточенности. — Между нами ничего нет, и никогда не было, а то, что ты видела, — она на секунду задумалась, решая, какую именно часть правды лучше преподнести, а потом продолжила. — Все не совсем так, как могло показаться на первый взгляд.
Она замолчала, ощущая себя полной идиоткой. Ну что в столь откровенном поцелуе двух вампиров можно истолковать не совсем верно? Да там к гадалке ходить не надо, чтобы правильно расставить все точки над "i".
— В общем, Дамон сам все тебе объяснит, — выкрутилась девушка, избегая смотреть Елене в глаза. Она понятия не имела, что должен будет придумать друг, дабы убедить мисс Ревность в своей верности, да и не хотела над этим задумываться. Ей итак уже пришлось стать той самой третьей лишней, от которой слишком много проблем и неприятностей, а к такому повороту событий она не привыкла.
— Я знаю, что ты его любишь, — констатировала блондинка с разочарованием. — И это вовсе неудивительно. Он из тех мужчин, в которых влюбляются мгновенно. Вроде бы данный факт должен радовать, потому что такая любовь не бывает вечной, она больше похожа на влюбленность, минутное помрачение рассудка и все в этом же духе. Но именно тут и подстерегает главная опасность.
Она прикрыла на минуту глаза, чтобы сосредоточиться и как можно отчетливее сформулировать свою мысль, когда на помощь ей пришла Франческа.
— Да, тут ты абсолютно права. Его легко полюбить, еще проще возненавидеть, но равнодушной быть не получится. И если тебе повезло настолько, что в свидетельстве о рождении стоит: Елена Гилберт, то можешь смело поддаться радостному предвкушению победы. Как только он подпустит тебя ближе к себе, даст возможность узнать, понять, пусть даже в самой незначительной степени, ты забудешь обо всем на свете. Так ведь и вышло с тобой?
Елена кивнула, плохо понимания об истинной сути этого разговора. К чему ей обсуждать свои чувства к вампиру с его же подругой, которая ко всему прочему еще и неравнодушна к нему? При этом даже не старается отрицать данный факт.
— Нет больше Стефана, нет прежней Елены, нет жизни без него, — спокойно перечисляла Фрэнки, усаживаясь на рядом стоящий стул. — Это не для меня, понимаешь? Я привыкла жить своей жизнью, полагаться лишь на себя… Мне не по душе изменения, потому что я слишком люблю себя и свою яркую жизнь. Одиночка — это про меня.
— То есть, ты хочешь сказать… — в прямом смысле слова у девушки глаза на лоб полезли от безграничного удивления, которое не дало ей закончить мысль до конца.
— Все верно, — проницательно отозвалась подруга мужчины. — Мы с ним поубиваем друг друга гораздо раньше, чем ты можешь себе представить. Я не собираюсь делить его с тобой, потому что это по меньшей мере бессмысленно. У меня нет ни твоей красоты, ни человечности, ни безграничной непосредственности, а твой наивный взгляд на мир… Он же просто с ума сходит от осознания того, что ты совершенный ребенок! — она так тепло и искренне улыбнулась на этих словах, что заставила Елену растрогаться до слез.
— Нет красоты? — недоверчиво спросила она, исподлобья разглядывая свою якобы соперницу. Если вампирша считает себя некрасивой, то ей вообще стоило бы самолично уйти из жизни с криками о неисправимом уродстве.
— Твоей красоты, — мгновенно повеселела итальянка. — Румяные щечки, бледнеющие губки, бескрайняя чувственность, смущение и вся гамма эмоций, которая в тебе есть. Ты не понимаешь его чувств к себе. Для него ты не просто красивая девушка с золотистыми волосами и голубыми глазами, ты — богиня, его смысл жизни, бесценный подарок судьбы, за который пришлось отчаянно бороться. Пафосно, правда? Зато очень искренне. Бессмертные любят не глазами, а душой. А у мистера-Я-Совершенство она безграничная.
Она лукаво подмигнула девушке и решила дать ей возможность немного обдумать услышанное, поэтому занялась приготовлением обещанного чая. Для стороннего наблюдателя их разговор представлялся набором звуков, не несущих за собой никакого смысла, на самом же деле все обстояло иначе. Им обоим удалось разобраться в природе своей любви к вампиру, и Фрэн это немало порадовало. Только сейчас она поняла, что для нее значит фраза: "Я люблю Дамона". Это своего рода бомба замедленного действия, общее действие которой сводится к одной предельно понятной миссии — отравить и разрушить ее организм. А может ли она позволить себе такую "роскошь"? Отдать сердце на живодерню только ради получения сомнительного набора эмоций и малой толики якобы счастья? Учитывая при этом тот факт, что всю оставшуюся жизнь ей придется мириться с мыслями о страдающей Елене. "Закончили, проехали и забыли" — дал верную подсказку похвальный голос разума, с которым итальянка спешно согласилась.
