Господин Икс, оправдав своё прозвище, бесследно пропал — этого фрога, кроме меня, никто больше не видел. Просто мистика, хотя — что мне до него?
Эллукан, как выяснилось, благополучно добрался до деревни; своё ранение он объяснил несчастным случаем на охоте. Не знаю уж, поверили ему или нет. Обитатели Хрустальных гор — народ простой и суровый. По большому счету, им нет никакого дела до чужаков, покуда те не мешают привычному образу жизни; ну, а если, вдобавок, платят за всё звонкой монетой — то можно и потерпеть некоторые мелкие неудобства…
Приютившая меня семья неплохо поправила свое благосостояние за счет денег старого Эддоро; полагаю даже, они сделались самыми богатыми фрогами в этой укромной долине. Впрочем, свалившиеся на голову «шальные» деньги ничуть не повлияли на их образ жизни. Не удивлюсь, если все до единой купюры были упрятаны в кубышку и прикопаны где-нибудь под крыльцом, чтобы вновь увидеть свет спустя долгие годы — на свадьбе детей, а то и внуков… Наверное, это и есть житейская мудрость.
Разумеется, имели место осторожные расспросы, на которые я давал столь же осторожные и уклончивые ответы; но по большей части, мы не докучали друг другу. Когда я уже немного оправился и встал на ноги, то вызвался помогать им по хозяйству: принести воды, наколоть дров или расчистить тропинку от снега. Они не просили меня об этом, но и не отказывались: горцы — ребята практичные, а в крестьянском доме лишних рук не бывает. Я же потихоньку приводил в тонус ослабленные после длительного пребывания в постели мускулы. Наконец, в один прекрасный день я почувствовал себя достаточно сильным, чтобы выдержать обратный путь.
Зима подходила к концу. Солнце с каждым днем пригревало всё сильней. Дороги скоро превратятся в непролазную кашу из воды и снега, на реках начнется ледоход — и огромные пространства моей родины сделаются абсолютно непроходимыми. Пускай ненадолго, на дюжину дней — но я не хотел терять ни минуты: ведь там, в далекой столице, меня ждала та, ради которой я и пустился в эту безумную авантюру…
Спешка, впрочем, не отменяла разумной осторожности. На этот раз я не стал рисковать. Спустившись по канатной дороге в поселок, я не только запасся темными очками, провизией и снаряжением, но и нанял парочку проводников — ребята как раз собирались посетить факторию, и моё предложение пришлось как нельзя более кстати. Не буду в подробностях описывать дальнейшее: скажу лишь, что добрался до Амфитриты без особых приключений.
Вечерело. Я зашел к себе домой — только чтобы вымыться и переодеться после дальней дороги. В двери торчала записка: Элисенварги желал меня видеть, причем немедленно, по возвращении из «где бы вы там ни шлялись». Всё такой же душка… Ничего, перебьется.
По дороге к Эльзе я купил цветы — большущий букет белых лилий, целую охапку. Она обожала их… При жизни. Дворик перед особняком моей возлюбленной занесло снегом, однако к крыльцу вела натоптанная тропинка. Странно! Кто же здесь ходил, да ещё так много… С невольным трепетом я достал ключ и вставил его в замочную скважину.
Стоило открыть дверь, как в ноздри мне ударил тяжелый, маслянистый запах. Светильное масло… Повсюду валялись открытые жестяные бидоны. Паркет потемнел от впитавшейся жидкости, на занавесках расплывались безобразные пятна… Князья преисподней, да что же здесь происходит?!
— Эльза! Эльза! — я кинулся вглубь дома. Светильное масло было везде; немудрено, что перед домом всё вытоптано — кто-то же притащил сюда все эти ёмкости…
— Эдуар…
Она стояла посреди комнаты — тонкий силуэт на фоне нежных лиловых сумерек.
— Любимая…
— Не ходи дальше. Пожалуйста.
— Что случилось? Эльза, что ты…
— Эта ноша слишком тяжела для меня, — её голос звучал едва слышно. — Я не могу больше. Я лишь хотела увидеть тебя… Напоследок.
— Эльза, не надо! Пожалуйста… — я сделал ещё шаг. Она чуть шевельнулась. В тонких пальцах что-то блеснуло… Зажигалка. Маленький брусочек металла, такой безобидный с виду… Такой окончательный. Я не успею выхватить его…
— Прошу тебя, не надо. Эльза, теперь всё будет хорошо! Я вернулся, я всё время буду с тобой! Наших врагов больше нет…
— Живи счастливо, Эд. И не спеши… Следом за мной.
Слова застряли у меня в горле. Маленький язычок пламени родился в её руках и начал медленно падать, а я стоял, сжимая охапку лилий, и беспомощно смотрел, как жадные голубоватые язычки разбегаются по полу, лижут подол её платья, карабкаются выше и выше… Мертвые не чувствуют боли.
Огонь подбирался к моим ногам, жар опалял лицо, осушая текущие слезы. Я пятился, роняя цветы — и их тут же пожирало пламя. Она была хорошей актрисой, моя Эльза. Даже смерть не смогла изменить это. Не знаю, чего ей стоило заказать всё это масло и подготовить финальную мизансцену…
Я выбежал на крыльцо, чувствуя, как трещат и сворачиваются от жара отросшие за время путешествия волосы. Клуб огня вырвался из дверей, лизнул притолоку. Особняк полыхал — яркая свеча на фоне окутанного лиловым вечерним волшебством города. Я знал, что он сгорит дотла. Пожарные ничего не смогут сделать…
* * *
Я плохо помню следующие несколько дней. Я пил — пил страшно, без передышек, самое крепкое и дрянное пойло, чтобы хоть как-то заглушить терзавшую меня боль; и это помогало… Отчасти. Темные воды алкогольного забвения в чем-то сродни смерти; ты просто перестаёшь быть. Но рано или поздно приходится выныривать на поверхность.
Окончательно я пришел в себя на каких-то задворках. Одежда была перепачкана грязью и рвотой; всё тело болело, словно меня избили — а может, так оно и было на самом деле, не помню… Голова раскалывалась. Кое-как встав на ноги, я потащился домой.
На то чтобы привести себя в порядок и выспаться, ушли ещё сутки. Затем я направился в кафе Лакси. Мой приятель стоял за стойкой, меланхолично протирая стаканы. Черт, а не заделаться ли и мне барменом? Тихая, спокойная жизнь, где самое худшее, что может случиться — подгулявший клиент…
— Здравствуй, дружище.
Лакси оторвался от своего занятия и секунду-другую недоуменно таращился на меня, а затем просиял.
— Что, сразу не узнать, да? Тяжелые дни, старина, что поделаешь… Ничего, потихоньку выкарабкиваюсь. Сделай-ка мне чашечку твоего волшебного напитка. Да и перекусить бы неплохо, кстати говоря…
Вместе с кофе мне на столик лег конверт плотной бумаги. Я сломал печать с фамильным гербом Эддоро и прочел послание. Старый Ло приглашал меня в свое поместье — «в любое время, когда вы сочтете удобным». Что ж, почему бы нет. В городе мне всё равно делать нечего, к тому же, он наверняка захочет узнать мою часть истории… Позавтракав, я отправился в путь.
