— Нет, — решительно отрезал Сар. — Зачем ты пришел?
— Просто так, — пожал он плечами. — Мне нужен повод?
— Тебя прислала это змея! — развернувшись лицом к нему, начал выкрикивать обвинения Сариэль.
Забавно. Но этого терпеть он не собирался! Если этот парень решил, что может оскорблять Дэриссу то, никакого почтения не заслуживает. Так что…
— Дэре плевать на то, что ты будешь делать со своей жизнью, — соврал он в ответ, — но вот я не позволю тебе совершить самоубийство, после того, как сначала я, а потом она вытащила тебя с грани. Хочешь умереть — умирай, только позже, когда доставишь прах ти-ар-эль ее родне, когда взглянешь в глаза отцу.
— Я… — начал Сар и задохнулся.
— Ты, твое право! Делай, что хочешь.
Он резко развернулся и отправился обратно к лагерю. Если этот ар-эль действительно не глуп, то он примет правильное решение, если нет — это не его проблемы.
— Здравствуй! — она вновь пришла в его сон. Это было его болезненным счастьем.
— Здравствуй, — прошептал Явальд, рассматривая свою возлюбленную.
Сегодня первая кайорана была необычайно печальна и в то же время радостна. Глаза цвета серебра возбужденно блестели, казалось, что богиня вот-вот расплачется или наоборот рассмется. Он смотрел на Дэмиану и не мог произнести ни слова.
— У меня новости, — прошептала богиня, подходя к нему.
— Какие? — жадно, просительно.
— Ударов по Эйтару больше не будет, это первое. Второе, утром вернется Дэрисса, сможешь наконец-то ее увидеть.
— То есть Дэрис разобралась с этой проблемой?! — он былудивлен.
— Да, Явальд, разобралась. Но боюсь, это не прошло для нее бесследно.
— Что?! Что с ней случилось?! — он бездумно схватил возлюбленную за руку, заставляя смотреть в его глаза.
— Не знаю точно… Прости…
— Тебе не за что просить прощения, — он был взволнован и немного зол на себя, и очень зол на Судьбу. Какого Кайна, опять Дэрис?! Разве мало того, что она так рано потеряла мать?! — Прости меня, я волнуюсь за нее, — Явальд обнял возлюбленную.
— Я знаю, — кивнула ему богиня и уткнулась в грудь, явно сдерживая слезы. — Я ничем не могла ей помочь. Опять…
— Дэми, — мягко позвал он, и девушка наконец-то подняла на него взгляд, — ты не всесильна, я знаю. И ты знаешь. Не вини себя, умоляю.
— Яль…
Он не дал ей договорить, просто накрыв губы богини поцелуем. Теперь у них точно будет время обо всем поговорить.
Дэрисса вышла из круга костра и ничего не почувствовала, вернувшись в Эйтар. Связь с Кленовым Лесом будет восстанавливаться еще очень долго, так что у нее было предостаточно времени, чтобы разобраться в себе и не пугать окружающих.
Вдруг пламя костра зашипело, яростно взметнулось в высь. А когда опало, почти потухнув, кайорана обнаружила выбирающуюся из огня ниа-эль. Дэрисса Дэра не могла ничего понять, но поспешила помочь незнакомке сбить пламя с довольно странной одежды.
— Простите, но где я? — спросила ее девушка. Дэра с трудом поняла, что от нее хотят. У незнакомой двуликой оказался сильный акцент.
— В Эйтаре, — ответила кайорана.
— Не может быть! — прошептала незваная гостья и лишилась чувств, так что Дэра едва успела ее подхватить.
Они сидели на лесной опушне на Луне Воина. Когда-то Диоран спецально создал это место, чтобы у них был свой союственный уголок "ждя двлих". Здесь никто не мог побеспокоить верховную богиню и ее мужа, здесь она могла позволить тебе быть слобой, быть просто женщиной.
— Все закончилось, — шепча это, Великая Богиня прятала лицо на плече мужа. — Тебе придется снять проклятье. Я так боялась…
— Кариана? — удивленно спросил покровитель ниа-эль.
— Я боялась все эти десять тысяч лет, боялась до безумия… Потерять тебя!
— Что за глупости? — возмутился ее супруг, покрепче прижимая к себе дрожащую богиню.
— Это не глупости, — возразила Кариана и заглянула в карие глаза возлюбленного, в которых были написаны недоумение и беспокойство, — драконы были посланы в этот мир, как противодействующая сила для богов, ты же знаешь.
— Ну и что?
— Они достаточно сильны, чтобы устроить войну, чтобы победить…
— Ты преувеличиваешь!
— Нет! — вскрикнула богиня, позволяя пережитому страху вырваться на волю. — Они многое позволяют нам, но все же драконы создания Судьбы Предвечной. Говорят, она создательница всего, а некоторые говорят, что она страж мироустройства. Я не знаю, кто прав. Там где я выросла ее почитали, так же сильно, как в Кариане почитают меня. Но дело не в этом! Драконы имеют право, услышь меня, умеют право оспаривать наши решения, решения Богов.
— И? — он осторожно гладил возлюбленную по спине, пытаясь успокоить.
Шелестела трава на ветру, шумели деревья, птицы что-то насвистывали, казалось, что они сейчас в подлунном мире на опушке большого леса. Но сейчас все это было не важно, совсем не важно, потому что для него существовала только эта удивительная женщина, его возлюбленная, его богиня. Диоран, конечно, знал, что Кариана может испытывать страх, но это было впервые, когда он видел это чувство в каждом взгляде, каждом жесте Великой Богини.
— Зинтар мог вызвать тебя на дуэль… Понимаешь, я не берусь предсказывать, кто бы тогда победил. Я могла потерять тебя! Если бы этот дракон не считал, что кара оправдана… я бы могла потерять тебя! — повторила Кариана, из глаз богини капали слезы.
— Я всегда буду с тобой, — пообещал Диоран, покрепче прижимая к себе жену.
— И как будем выбираться? — спросил его ар-эль. Анексаар только улыбнулся в ответ. Как он и думал, парень оказался не так уж безнадежен.
— Полетим, — легко ответил дракон.
— В Лес… Я могу попросить тебя об одолжении? — ар-эль был очень серьезен.
— Вполне, — кивнул Анек. Он был рад, что Сариэль оживает, это значило, что они не зря потратили силы.
— Скажи, ты действительно способен менять судьбы?
— Зачем это тебе? — насторожился дракон.
— Сам увидишь, но раз спрашиваешь — можешь. Это хорошо.
— Ты странный, — улыбнулся Анек, разглядывая ар-эля, словно видел его впервые.
Ровные черты лица казались правильными и породистыми, все тоже тренированное гибкое тело, какое было у Сариэля при первой встрече с Дэрой, а значит, и с ним. Вот только он бы никогда не узнал в этом мужчине того охранника кайораны… Сариэль изменился слишком сильно еще до того, как они с Дэриссой поработали с ео бабочкой судьбы. А теперь… теперь в нем вообще мало что осталось от того безответсвенного юноши, что сбежал из дома, чтобы не жениться на той, на которую указал его отец.
