кивнул. Это ему и было нужно.
— И как заваривать?
— Возьми порошка с ноготь мизинца и насыпь в чашу, да перемешай хорошенько. Если быстро уснуть желаешь, смешивай с вином.
— А с элем?
— С элем тоже пойдет. Только эль покрепче тогда бери.
— Понял. — Веззам сунул мешочек с порошком за пазуху. — Спасибо тебе.
— Приходи-приходи. А знаешь, если с бабами тяжко, есть у меня порошочек, от которого член колом стоит. — Она ткнула на глиняный горшок с крышкой, на котором был намалеван вздыбленный детородный орган. — Пятерых за ночь оприходовать можно за милую душу! Ваш брат-солдат очень уж этот сбор любит.
— Интересно, но как-нибудь в другой раз.
— Ну как знаешь.
Он покинул лавку и заспешил в замок. Времени оставалось немного, а подготовить он должен был достаточно. Граувер сдержал обещание и уговорил короля Умбердо сперва поохотиться. Гацонец, как полагал Веззам, согласился не без помощи супруги: Рейнхильда с энтузиазмом принялась готовиться и бог знает чего наобещала мужу. Эрцканцлер, как он и предполагал, отправился с ними — отвертеться не вышло, хотя Граувер робко пытался. Хорошей новостью стало то, что гацонцы взяли с собой на охоты почти всех военачальников, и в Эллисдоре остались гвардейцы под командованием Иццолы. Шварценберг этому обстоятельству не обрадовался — Мик наверняка многое бы отдал, чтобы не видеть его рожу.
Недовольство выразили лишь церковники: у божьих людей прямо-таки чесались руки окончательно расчистить для Умбердо дорогу к трону.
Войдя в ворота цитадели, Веззам перво-наперво осведомился у кастеляна о вине, которое выкупил за свои кровные.
— Все пять тутачки, мастер Веззам. — Кастелян указал на стройный ряд толстых бочек. — Роскошествуете, имею сказать. Вино-то гацонское, не сравнить с местным.
— Гацонцы с нами надолго, сами понимаете. И если я не вмешаюсь, Шварценберг однажды все же набьет Иццоле морду. — Ваграниец воздел палец к небу. — А это политический скандал. Нельзя допустить такого, пока эрцканцлер не на месте.
— Спорить не буду. Искра между ними пробежала недобрая.
— Вот именно. — Веззам хлопнул по крышке одной из бочек. — Поэтому выкатим сегодня хорошего вина для всех. Преломят хлеб, вкусят вина. И, даст бог, уже помирятся наконец.
— Ладно вы задумали, мастер Веззам, — удовлетворенно кивнул кастелян. — Хороший вы… Как его… Дипломат, вот!
— Чем нам спокойнее, тем всем лучше.
— Истинно так!
— Бочки раньше срока не выкатывай. Только по моему распоряжению.
— Конечно-конечно. Это же теперь ваше вино.
Покинув владения кастеляна, Первый забрался на стену, чтобы еще раз как следует осмотреть двор замка. Он знал здесь каждый камень, но присутствие чужеземных войск нет-нет да вносило небольшие изменения. То телеги передвинут, то конюшню расширят, то пристройку к казарме прилепят. Эллисдорский замок казался Веззаму живым существом и порой словно менялся сам по себе: кого ни спросишь, никто не знает, откуда выросла постройка, которой не было еще пару дней назад.
Истерд держали на втором этаже господского дома, в покоях хозяек замка. И хотя таковой теперь считалась Рейнхильда, она отказалась выгонять Истерд. Жест благородный, но неудобный. Окна в покоях королев толком не открывались из-за массивного витража. А это означало, что Истерд придется выводить из покоев и вести по коридорам. А там было много лишних глаз даже ночью. Еду Истерд приносили в покои, в замковый нужник сопровождали слуги. Прогулки разрешались лишь в старом саду, но он был отгорожен от остального двора крепкой оградой да замковой стеной, переходившей в отвесную скалу — ни одной веревки не хватит, чтобы оттуда сбежать.
Оставалось действовать самым простым, но рискованным образом. Убрать служанок, опоить стражу и воинов, загодя вывести лошадей и оставить у северной стены, а затем переправить Истерд через эту же стену. Ворота ночью открыть не получилось бы. Ситуацию осложняло и пикантное положение женщины — Веззам не был уверен, что она сохранит былую силу. По вечерам Истерд порой становилось дурно.
Он осмотрел уже примеченный дровяной сарай, что примыкал к замковой стене. Крыша у него была деревянная — выдержит вес человека. Забраться на нее модно было, встав на перевернутую бочку — утром он ее поставил и укрепил камнями по бокам. А вот перелезать через стену и спускаться на внешнюю сторону придется по веревке. Ничего. Если Истерд хочет жить — справится.
Веззам предупредил ее ждать ночи и сказал хорошенько отдохнуть. Оставалось лишь добавить порошок в вино и помирить Шварценберга с Иццолой.
* * *
Истерд прислушалась к шорохам за дверью. Со двора доносился пьяный рев солдатни — хайлигландцы, гацонцы и наемники встречали каждую новую бочку вина приветственным ором, хлопаньем в ладоши и топотом. Звучали песни, несколько человек терзали дудки и барабаны. Истерд знала, что Веззам готовил ее побег — рано утром он предупредил ее и велел быть готовой. И теперь она понимала, что он задумал.
Когда служанка унесла остатки ужина, Истерд порылась в сундуке и нашла старую рундскую одежду: в штанах, хотя они и стали тесны в талии, всяко было удобнее бежать, случись что. Заплела тугую косу, обернула вокруг головы и перевязала платком, чтобы никто не опознал ее по приметным рыжим волосам. Рубаху перетянула поясом, приторочила к нему нож и мешок с рунами. Больше всего она боялась, что снова придут слуги. Увидев ее в дорожной одежде, они бы все поняли.
Собравшись, она уселась на кровать, сделала несколько глотков отвара от тошноты и мысленно воззвала к северным богам. И хотя они давно перестали ей отвечать, Истерд надеялась на помощь. Просила она и за Веззама: ваграниец терял многое, помогая ей. Да что говорить, помогая ей, он терял все. Они оба понимали, что, устроив ее побег, Веззам не сможет вернуться в Эллисдор — схватят и четвертуют. Для них обоих этот побег станет дорогой в один конец. Истерд была уверена, что в Рундкаре его окружат почетом — отец не позволит тронуть вагранийца, что спас ей жизнь.
Но до Рундкара еще предстояло добраться, и этот путь обещал стать непростым.
В дверь постучали: два коротких стука — пауза — два стука. Заворочался ключ в замке. Истерд нетерпеливо вскочила на ноги и подбежала к открывшейся двери.
— Пора, — шепнул ваграниец и подал ей темный грязный плащ. — Надевайте.
Он вышел в коридор, знаком велел ей подождать, и, убедившись, что путь чист, кивнул.
Веззам повел ее по пути для слуг. Стараясь шагать тихо, она кралась за ним след в след. Они почти добрались до лестницы, когда ваграниец резко остановился. Истерд налетела на него, громко шаркнув ногой. Мгновение спустя она увидела огонек свечи.
— Кто здесь? — Голос принадлежал
