— Ну-ну, — сказал я, — люблю слушать, какой я замечательный.
— Но эта великая честь несколько чрезмерна, — сказал он с достоинством. — Когда королеву Ротильду привели в мой шатер.
Я сказал с пониманием:
— Так вы ж ее наверняка тут же переправили в тот, что приготовили для нее лично?
Он замялся, сказал в затруднении:
— Простите, не успел…
— Не брешите, граф, — сказал я зло. — С чего вы решили, что она останется в моем шатре?
Он дернулся.
— Ваше Величество! Как раз о таком не думал! В таком деле как-то в суматохе всяких дел ну совершенно выпорхнуло из головы…
— Ну да, — сказал я саркастически, — со свистом выпорхнуло. Мелочи все помните и успеваете, а самое главное выпорхнуло со свистом да еще закрякало. Не юлите, граф. Ноги ее не будет в моем шатре!.. Тем более в постели… Ладно, что там с ее людьми?
Он оглянулся по сторонам и ответил, понизив голос:
— Окружили так, мышь не проскользнет.
Я отмахнулся.
— Думаю, никто и не подумает сопротивляться. Наверняка все получили четкие указания.
— Да я не поэтому, — сообщил он, — чтобы не послала гонца. Вдруг не то вздумает сообщить. И не тем людям.
Я покачал головой, на столе два пустых кубка, наполнил их вином и кивнул на один графу.
— Полагаю, все они получили от Ротильды четкий приказ держаться ниже травы, тише воды в озере. Она надеется как-то переломить ситуацию, а придворных подобрала таких, что верят ей беззаветно.
Он взял кубок, отхлебнул деликатно.
— А что думаете сами?
Я пожал плечами.
— Пока в затруднении. Конечно, врет, не могла не стараться укрепить свою власть и как-то отгородиться от моего вмешательства. Однако каждый ее шаг можно интерпретировать и как ее желание укрепить и расширить наше общее влияние.
— Ну да, — сказал он со странным выражением, — имея такую жену, можно не беспокоиться за свой тыл.
— Берите, — предложил я. — Даром отдаю.
Он отшатнулся.
— Ни за что!
— Почему? — изумился я. — Зато тыл будет тот, что надо.
— Нет, — огрызнулся он. — Не надо!
— Такого тыла?
— И тыла, — сказал он твердо, — и жены. — Это же вы с нею как гром и молния, а я что, тихая овечка. Мне и жену бы овечистую…
— Так у вас же есть, — сказал я с подозрением.
— В Армландии, — уточнил он. — А Церковь разрешает брать вторую жену, если вне своего королевства пребываешь больше чем три месяца.
— Как время летит, — сказал я.
— Разве? — изумился он. — Я думал, вам за своими полуженами не так заметно.
— Знаете ли, — возразил я, — две полужены еще не совсем одна жена.
— А три?
Я подумал, ответил с неуверенностью:
— Мне кажется, и три не совсем то, что одна цельная. Это ж не совсем математика! Это, скорее… ну, что-то другое.
— А четыре?
Я сказал сердито:
— Граф! У меня что, четыре?.. Откуда могу знать? Это у вас одна настоящая, и здесь будет настоящая, а у меня все какие-то полу, а это не совсем даже, что полу, а тоже иначе. Если и математика, то не наша эта математика.
— Зато, — напомнил он, — у вас есть невеста. А вот у меня нет.
— Что? — спросил я с подозрением. — Это хто еще?
— Аскланделла, — сказал он быстро и тут же, предупреждая мою вспышку уже настоящего королевского гнева, добавил еще быстрее: — Вы сами пообещали!
Я спросил в диком изумлении:
— Я? Это когда?
— Вы поклялись на мече, — произнес он почти со злорадством, — ну ладно, не на мече и не поклялись, но разве ваше слово не крепче гранита?., что как только… ладно, если только переживете схватку с Маркусом, то сразу же вот так и женитесь на Аскланделле.
Я вздохнул, поморщился.
— Граф…
— Что, — спросил он с тревогой, — будете стараться проиграть?.. Это нечестно! А спасение мира?
— А как я сказал? — переспросил я. — Неужели так и сказал, что сразу? Не в моей манере политика сжигать за собой мосты… Другое дело, за всеми вами.
— Нет, — ответил он вынужденно, — но разве это не само собой разумеется, что победитель дракона женится на спасенной им принцессе?
Я отрезал с высокопарным достоинством:
— Граф, мы строим новое чистое общество! И ломаем старые традиции. Человек, как сказал Господь, волен в своих поступках. И никто его не волен принуждать к женитьбе на принцессах, когда будет полно глупых крестьянок и гулящих девок.
Он смотрел на меня несколько оцепенело.
— Ваше Величество, никогда не пойму, когда вы шутите… Я уж чуть не поверил, глядя на ваше серьезное лицо, что такое общество мы и строим.
Он допил вино, прислушался к голосам за шатром, лицо посветлело.
— Вроде бы шатер для королевы уже поставили, — сообщил он радостно. — Пойду перегонять ее на другое место.
— Дайте хоть ложе для нее сколотить, — сказал я. — И стол. Чтоб не на полу спала и ела.
Он посмотрел на меня несколько странно.
— Вы что, все же о ней заботитесь?
Я огрызнулся:
— Не о ней, а вам стараюсь причинить побольше неприятностей!
Он с неодобрением посмотрел, как я создал для себя большую чашку черного кофе, поклонился с самым оскорбленнейшим видом и гордо покинул шатер.
Жены и полужены, подумал я раздраженно, потягивая горячий кофе, а когда чашка опустела, наполнил ее снова. Король, как принято считать в обществе, должен стараться родить как можно больше сыновей. А потом, когда повзрослеют и обзаведутся семьями, вынужден желать им смерти, чтобы не свергли с трона и не привели страну к гибели ввиду своей молодецкой отваги и безразмерной дури.
Корону в правильном государстве король должен передавать внукам. Пока взрослеют, он продолжает править справедливо и мудро, так как уже стар, умен и бит жизнью, а когда внуки войдут в силу, он сам уходит на покой и выращивает розы.
Правда, еще до того, как внуки достигнут юности, решает, которого из них готовить в короли, а остальных сажает на скамейку запасных, обычно за щедрые пожертвования церкви пристраивает их аббатами монастырей.
Но хотя я уже и мог бы, да, но всегда что-то серьезное мешает. Да и сейчас вот как-то глупо заниматься женитьбой, когда Маркус угрожает уничтожить все на поверхности земли.
Явился сотник Гаргастер, сказал почтительно:
— Ваше Величество, я расставил вашу личную охрану у выходов из лагеря. Помня, что вы предпочитаете без свиты… они будут охранять вас не слишком заметно.
— Это лучше, — одобрил я. — Но слишком уж не тряситесь за мою жизнь. Король рискует жизнью каждый день. Во дворце даже больше, чем в лагере или в дороге, когда его чаще всего даже не узнают. Да и узнали бы… Во дворце можно все организовать и подготовить, а здесь на ходу не так просто.
