Если совсем не знаешь, что отвечать, говорил учитель географии в школе, ну не помнишь ты, как называется самый высокий водопад в мире, не молчи, называй тот, который знаешь. В действии всегда есть шанс на успех. В бездействии – шанса нет.
– Ты не хочешь это сфотографировать? – спросил Влад. – Тебе большие деньги дадут в Европе – безумный славянин против диких псов. Давай, гонорар поделим. У вас там за что больше платят – за счастливый конец с победой человека? Или зеленые накинут за торжество животного начала?
– Остановись! – теперь Мюллер сменил интонацию, не получилось с просьбой, попробовал приказ. – Мы будем стрелять.
– Я же нужен вам живым, забыл? – Влад взмахнул мечом, чтобы согреться, и сделал шаг вперед.
– Ты нужен живой... А о здоровье речи не было! Не будь дураком!
Влад чуть не шарахнулся назад, когда снег в метре от него вдруг с визгом выбросил белый фонтанчик. С мерзким звуком пуля отлетела в сторону.
– Это предупреждение!
Псы встали на лапы и двинулись навстречу Владу, расходясь в стороны.
– Насрать... – пробормотал Влад. – Пуля дура...
Еще две дуры с визгом ушли в небо справа и слева от него.
– А штык... Штык, ясное дело, молодец. Но меч куда молодцее... – Понимая, что несет чушь, Влад тем не менее не мог замолчать. – Сейчас мы будет делать шницеля по-корейски. Слышь, немец? Ты в Корее собачатину пробовал?
– Это не собаки – волки.
– Тем более...
Оборотни двигались медленно, но неумолимо. Теперь до них осталось всего пять метров. Их трудно было удержать в поле зрения всех одновременно – слишком широко они разошлись.
Двоих – получалось Третий неизбежно выпадает. Вот он и бросится первым. Максимум, что теперь можно сделать, это выбрать этого самого третьего, сосредоточившись на двух. Или, крутя головой, наблюдая за всеми, не видеть толком ни одного. И тогда прыгнет тот, кто решится.
Солнце справа. Наверное, лучше повернуться к нему спиной, чтобы не слепило. Нет?
Влад сделал шаг, поворачиваясь к солнцу лицом.
Как слепит! Недаром народ считает горный загар самым крепким, трудно смываемым. Вот и ты, товарищ капитан, загорай.
Влад прищурился. Теперь он почти не видел третьего пса... волка? Оборотня, мать его так!
Только темное пятно на самом краю поля зрения.
Два других тоже сообразили это, двинулись вперед, замыкая внимание на себе. Один из них даже взвыл коротко.
Влад держал меч перед собой, лезвием вверх. Серебряная полоса разделяла волков. Так они были не вместе, а по одному. Один справа от меча, другой слева...
Влад остановился.
Пусть теперь они двигаются сами. Идут вперед, под удар меча. У них это очень ловко получается, им не нужно осторожно ставить ноги, нашаривая под снегом камни и стараясь не наступить на скользкое. Бесшумные лапы.
Снег не хрустнул даже тогда, когда третий, невидимый волк прыгнул на Влада сзади. Взлетел бесшумно, вытянув вперед лапы.
Влад не слышал его, не мог услышать, но не зря серебром покрывали зеркала в старину, не зря...
Меч повернулся лезвием навстречу оборотню, когда до Влада оставалось еще почти полметра. Тварь не могла остановиться, не было у нее на это ни времени, ни возможностей. Не было у нее точки опоры, и мир перевернуть она не смогла.
Меч с хрустом вошел в грудь, распарывая мышцы и взламывая ребра. Бросок зверя был настолько силен, что Влада развернуло, но меч он из рук не выпустил. Тело волка по инерции пролетело дальше, освободив клинок.
Влад быстро обернулся к живым оборотням, наставив на них острие меча.
– Кто следующий?
Кровь капала с острия, по блестящему лезвию расползались алые разводы.
– Ну?! – закричал Влад и бросился вперед.
Пуля свистнула у него над самой головой, но это было не важно, гораздо важнее было достать этих тварей. Влад вспомнил деревню, залитые кровью вязаные половики, мертвые человеческие глаза, припорошенные пылью...
Оборотни атаковали одновременно, один низко, в ноги, а второй – в горло.
Влад метнулся в сторону, ударил нижнего, понимая, что тот сейчас опаснее, что стоит он на четырех лапах, а второму еще нужно будет приземлиться и повернуться...
Ударил неуклюже, словно палкой, поперек хребта и отпрыгнул в сторону, даже не пытаясь повторить. И даже устоял, хотя камень под ногу попался скользкий и «живой».
Оборотень повернулся.
Тот, что получил удар – лежал без звука, только передние лапы подергивались, когти скребли снег, а шерсть на спине быстро превращалась из палевой в бурую.
– Два... – выдохнул Влад. – Два – один... Тварь... Слышишь? И ты там будешь. Ну, или уйдешь?
Оборотень присел на задние лапы, поднял голову и завыл.
– Страшно? – начал Влад, но когда издалека, со стороны водопада донеслось завывание нескольких глоток, слова застряли у него в горле.
Бежать нельзя. Нужно отступать... До ворот тут недалеко – всего метров двадцать. Оборотень позади, между ним и обрывом, а туда он, Влад, не собирается.
Он сделал шаг назад, осторожно нащупывая ногой камни. Еще один.
Оборотень наверняка сообразил, что жертва может ускользнуть, но нападать не стал – снова завыл протяжно.
– И правильно, вой... Они ответят, и я буду знать, далеко они или нет... Давай... – Влад сделал еще три шага, на четвертом споткнулся, но снова удержался на ногах. – Немножко осталось.
Пуля ударила в нескольких сантиметрах от правой ноги.
– Дурак, что ли?! – крикнул Влад, ощущая прилив яростного веселья. – Чуть не попали, уроды. Чуть не попали! Не попали!
Они ведь целились. Мюллер перестал угрожать, а пули одна за одной выбивали вокруг Влада фонтанчики снега и каменной крошки, но били мимо. Мимо, черт возьми!
Оборотень остался на месте, когда Влад побежал – пули, часто стуча по камням, угрожали и ему. Да и зачем было рисковать оборотню, если стрелки взяли на себя его работу?
Влад бежал, оглядываясь, делая рывки из стороны в сторону, но это уже было почти нормально – привычно. Под пулями ему доводилось бегать и дома, нарвавшись как-то на придурка, счастливого обладателя шизофрении и полуавтоматического карабина системы Симонова. Десятизарядного причем.
Рывок в сторону, наклон – удержаться на ногах, если бы еще было не так скользко... Вон, в первое патрулирование в Косово они попали на ровном месте под снайпера, так там была пыль, были камни, но ведь не было так скользко... Черт!..
Влад споткнулся, полетел вперед, выставив руку и успев сообразить, что если выронит меч, то уже не поднимет его.
Больно ударился левой рукой и коленом, но меч не выпустил. Повернулся и сел в снег, выставив оружие перед собой. Волк за ним не гнался – снайперы продолжали стрелять.
Мимо-мимо-мимо... Вот ведь придурков набрали в стрелки, да еще и психованных, так торопливо расходуют патроны, словно платят им от выстреленного.
