На их глазах рождалось восстание. Брик видел, как отдельные люди присоединялись к толпе. К тому времени, когда они столкнулись с солдатами, число их уже было весьма значительным. Горожане размахивали импровизированным оружием – большей частью дубинками. Разгневанные выкрики добавили оттенков в уличный шум. Эти люди успели настрадаться под властью Фелька. Они пережили оккупацию родного города, пусть с неохотой, но вынуждены были подчиняться новым порядкам, установленным захватчиками. Однако этою оказалось недостаточно. Сегодня ночью солдаты вновь ворвались в их дома – и вот чаша терпения переполнилась. Оскорблений и насилия оказалось чересчур много.
И жители Каллаха восстали.
Шансов на успех у них было немного – даже при таком количестве народа. Ведь фелькские солдаты были вооружены. Скорее всего, новые войска явились сюда из самой метрополии или какого-нибудь оккупированного города – но не исключено, что это были боевые части. Почти наверняка они умели сражаться, чего не скажешь о мирных жителях.
Все еще сжимая руку Квентис, Брик наблюдал, как строй солдат врезался в толпу – ни жалости, ни промедления. Он все так же был ошеломлен своим чувством. И по-прежнему затруднялся сказать, что же это за чувство.
– Может, им нужно помочь? – спросила Квентис.
И тут Брик понял – гордость. Он чувствовал гордость за этих людей. Ждать пришлось долго, но наконец-то они оправдали его надежды. Он придумал для них вымышленную революцию, но со временем она стала реальной. И вот теперь, в последнем акте пьесы, каллахцы придавали ей окончательную подлинность.
Но даже под наплывом столь мощных чувств Брик помнил о своей главной задаче: важнее всего для него была Квентис и ее безопасность.
– Мы уже сделали достаточно, – промолвил он, увлекая женщину к отверстию в крыше. В этот момент над ее плечом просвистела стрела или арбалетный болт – совсем близко.
Ухватившись за края люка, Квентис спустила ноги в дыру. На мгновение задержалась, вскинула глаза на Брика.
– Ты ведь тоже пойдешь за мной, да?
– Да, – ответил он. Еще одна стрела пролетела у них над головой.
И она спрыгнула. За шумом Брик едва услышал звук ее приземления. Он не стал оглядываться на Део и Радстак. Просто нырнул внутрь, в обманчивую безопасность убежища внутри мастерской. Он страстно желал, чтобы каллахцы добились успеха.
Позже Брик узнал, что в ту ночь Перешеек опять стал огромным пространством. Таким же, как до появления магии Переноса и Дальнеречи. Расстояния вновь обрели свой прежний, естественный масштаб. Если два населенных пункта связывало три дня конного пути, значит, между ними требовалось путешествовать три дня. Никаких порталов больше не возникало… Не осталось ни единого колдуна, способного открыть портал.
Однако в первое время Брика – как и большинство горожан – одолевали более мелкие и насущные проблемы.
Сражения на улицах Каллаха продолжались еще примерно четверть луны. Дело не ораничилось теми патрулями, которые Брик и Квентис видели в первую ночь. Тогда же из Фелька перекинули несколько рот – для розыска украденной сумки Абраксиса и подавления вспьшгувшсго восстания. Но теперь переброска подкрепления прекратилась. Точно так же никому из фелькцев не удалось бежать из города через порталы.
С каждой стражей мятеж набирал силу, становясь все более кровавым. К нему присоединялись новые и новые горожане. Еще бы, ведь перед каллахцами замаячила реальная возможность освободиться от власти Фелька. Настал час расплаты проклятых угнетателей. Помимо сознательных мстителей было много таких, кого попросту захватил водоворот страстей, кипевших на улицах.
Жители города вступали в битву целыми кварталами. Они приобретали опыт уличных боев, а с ним и оружие, отобранное у фелькских солдат. Группы повстанцев становились более организованными. Это была уже настоящая война. В первый раз каллахцы слишком легко сдали свой город северным захватчикам. Сейчас они решили использовать второй шанс.
Очень скоро в городе не стало комендантского часа, исчезли публичные наказания и прочие нововведения фелькцев. В конце концов остатки оккупационного гарнизона засели в здании Канцелярии, а мятежники – коих было уже огромное количество – окружили его со всех сторон. Началась осада.
Из уст в уста передавались слухи о сокрушительных поражениях, которые терпят войска Империи по всему Перешейку. Якобы их магов – всех до единого – внезапно поразила таинственная смерть. За правдивость слухов никто не отвечал, но все знали, что порталы в городе больше не функционируют.
Полковник Джесил продержался не слишком долго. Он верно оценил соотношение сил и благоразумно объявил о добровольной сдаче Канцелярии. Выглянув в окно, он объявил о своем решении. Под дружный возмущенный рев толпа тут же забросала его камнями. Наиболее отчаянные несколько раз даже пытались поджечь здание, но безуспешно.
При всем том ужасе, что творился вокруг, Брик и Квентис достаточно спокойно провели первую ночь восстания. Они так и просидели до утра в закрытой мастерской: забившись в угол и тесно прижавшись друг к другу, прислушиваясь к шуму и крикам, доносившимся снаружи. Время, казалось, остановилось, превратилось в текучую, неопределенную субстанцию. И в этой своей неоднозначности оно несло страдания.
Но все имеет свой конец. Окончилось и ожидание: шум схватки утих, солдаты так и не вломились в мастерскую. На рассвете Брик и Квентис покинули убежище, увидели трупы, почувствовали запах крови. Радстак и Део среди мертвых не отыскалось. Брику почему-то очень живо вспомнился Сстикс – тот бедняга, который заставил его пересмотреть правила вступления в Рассеченный Круг. Тогда Брик приказал его убить… Нет он не жалел о сделанном – так было надо. И все же… это еще одна смерть. Смерть, которой и так было слишком много в их мире.
Он смахнул набежавшие слезы. Долгое время месть Фельку являлась единственным смыслом его существования. Именно она заставляла его жить, а не спешить на встречу с Аайсью и детьми. Очень веская причина, кто бы спорил. Фелькцы заслуживали того, чтобы с ними расправились. Но, несомненно, куда лучшим мотивом служило желание жить ради чего-то и кого-то.
Сегодня они с Квентис обрели почву под ногами. И остались на ней.
Позже они узнали о том, как протекало восстание – о войне на улицах и осаде Канцелярии. Как это водится, в толпе нашелся спокойный и разумный человек, который сумел организовать переговоры между противостоящими сторонами. В результате была достигнута договоренность: укрывшиеся фелькские солдаты добровольно сдаются, подвергаются публичной порке кнутом, после чего их отпускают на все четыре стороны. Единственное условие – обязательная казнь полковника Джесила через обезглавливание. Приняв это условие, бывший комендант Каллаха проявил изрядный героизм, чем заслужил невольное уважение горожан. На его казни не слышалось ни веселья, ни насмешек.
