Ознакомительная версия.
Он поддел концом клинка золотое ожерелье и протянул его дромиду.
– Знаешь, что это такое?
– Догадываюсь, – кивнул Аммат, приняв украшение.
– Значит, этот человек мне не понадобится.
Хорруг повернулся к хишимерскому жрецу и занес над ним клинок. Идигер, приподнявшись на локтях, уже пробовал отползти назад, но очень скоро понял, что раздробленные кости в обеих голенях не позволят ему сдвинуться с места. Без страха жрец смотрел в жестокие бесцветные глаза Хорруга. Острие стального клинка готово было пробить грудь Идигера, как вдруг его заслонила своим телом молоденькая девушка.
– Не надо! – взмолилась она. – Прошу тебя, царь!
– Ты кто? – удивленно спросил Хорруг, опуская меч.
– Меня зовут Арианта.
– Почему ты просишь за него?
– Он был добр ко мне.
Хорруг взглянул на Аммата.
– Что скажешь ты?
– Боги Дромидиона учат милосердию… Но советуют не забывать о благоразумии.
Хорруг снова посмотрел в глаза Арианты.
– Я сделаю тебе такой подарок, девушка, – кивнул он. – Сегодня я проявлю милосердие и забуду о благоразумии. А ты, жрец, лучше не попадайся на моем пути. Коня мне!
Хорругу подвели гиппариона. Вскочив в седло, он приказал:
– Колонны вперед! Раны будем залечивать по пути. Хорум предать огню и двигаться на Келенган!
Под предводительством своих командиров арамейские легионы вновь собрались в походные колонны и продолжили продвижение в направлении Хорума. Хорруг со своей свитой и знаменем переместился в авангард войска. Несколько человек подняли тело Икестоса.
Вскоре Арианта осталась одна подле жреца.
– Почему? – прохрипел Идигер.
– Что, почему? – не поняла девушка.
– Почему ты не позволила кадангу просто убить меня? Зачем тебе моя жизнь, девочка?
– Мне твоя жизнь ни к чему. Но, может быть, она еще понадобится тебе.
Неожиданно рядом появился Данго. Благоразумно убравшись подальше во время вспыхнувшего поединка между Хорругом и искалеченным правителем Хорума, теперь, когда арамеи продолжили свой марш, парень поспешил назад, заметив Арианту.
– Продажный ублюдок, – прохрипел Идигер, заметив Данго. – Сколько тебе посулил тот калека за мою жизнь?
– Достаточно, чтобы таскаться за тобой столько времени, – отозвался тот.
– Попробуй теперь получить с него свою плату. – Жрец скривился в злобной усмешке.
– Данго, зачем ты так сделал? – спросила девушка.
– Правитель Хорума обещал мне золото. Много золота.
– Дурак, – прохрипел Идигер. – Надо было прикончить тебя там, в гробнице. Ты даже не представляешь, какое дело загубил. И я дурак, что не вырвал тебе сердце сразу, позволил таскаться за собой. Ну и чего ты достиг своим предательством?
– Ничего, – вздохнул Данго. – Но золото… Оно сделало бы меня свободным. Мы с тобой были бы свободны, Арианта! Мы смогли бы начать новую жизнь. Вместе. От него мы ничего не получим. – Он кивком указал на Идигера. – Жрец получит свою выгоду, а нас оставит умирать и даже не вспомнит, что знал нас. Нам лучше расстаться с ним прямо сейчас.
– Ты хочешь сам обречь его на верную гибель? – ужаснулась Арианта.
– Парень прав, – прохрипел Идигер. – Оставь меня, девочка. Так будет лучше.
– Нет, – отказалась девушка. – Я не дам тебе умереть.
– Глупая девчонка, – процедил жрец сквозь зубы. – Помнишь, я говорил тебе, что ты очень похожа на одну девушку? Это была моя дочь. Такая же молодая, красивая, добрая, смелая. А знаешь, что с ней случилось? Я отдал ее на алтарь Тота и собственноручно вонзил кинжал в ее сердце. Оставь меня!
– Ты злой человек, – произнесла Арианта. – Очень злой, и я это знаю. Но я не позволю тебе умереть.
– Ты еще пожалеешь об этом, девочка, – прошептал Идигер.
Утратив силы, жрец откинул голову назад и обмяк, дневной свет померк в его глазах.
* * *
Сигнальный рог протрубил тревогу, призывая воинов к оружию. Весь огромный лагерь сразу пришел в движение. Немногие воины, оставшиеся в стане, поспешили к укреплениям, женщины взволнованно заохали, кое-где заплакали дети.
Сотник Килоний проскакал через весь лагерь, размахивая обнаженным клинком и громогласно призывая арамеев на битву:
– К оружию, братья! Все, кто может держать меч, к оружию!
Лигия вышла из шатра, кутаясь в шерстяной плащ. Вслед за ней выглянула Минессис.
– Что-то случилось, – испуганно прошептала Лигия.
– Известно, что, – проворчала ногарка. – Враг идет на нас.
– Как, враг? – в ужасе пролепетала Лигия. – Какой враг?
Минессис встряхнула девушку за плечи.
– Очнись, девчонка! Забыла, что прямо перед нами Келенган? А там, между прочим, все ногарские войска полночных провинций.
– Но как же мы?!
Лигия побледнела от волнения и пошатнулась. Минессис подхватила ее под руку.
– Хорруг не оставит нас, – заверила ногарка Лигию. – Если Аррелий не совсем дурак, арамейская армия подойдет вовремя.
Послышался стук копыт. Верхом на буром гиппарионе к шатру подъехал отец Лигии, облаченный в тяжелую броню доспехов.
– Оставайтесь здесь! – приказал князь Тибий. – Если будет худо, уходите как можно дальше.
Пристально посмотрев в глаза Минессис, он попросил:
– Сбереги мою дочь.
Не дожидаясь ответа, старый князь пришпорил гиппариона и помчался к передовым укреплениям, где уже занимали позиции оставшиеся в лагере князья и сотники с немногочисленными воинами.
Степь потемнела, послышался гул от поступи тысяч ногарских солдат в тяжелом вооружении. Широким фронтом фаланги гоплитов надвигались на позиции арамеев.
– Необычная тактика для ногаров, – заметил один из князей, нетерпеливо теребя рукоять меча. – Не видно кавалерии.
– Они будто знают, что мы беззащитны, – добавил еще кто-то.
– Да, они уверены, что не встретят серьезного отпора, – произнес Килоний.
Он окинул взглядом арамейских воинов, приготовившихся к бою, и добавил уже громче:
– Они хотят захватить наших жен и детей, чтобы заставить воинов сдаться. Если отступим сейчас, войску конец и все арамейские роды попадут в рабство.
– Не отступим, – прорычал князь Тулоний, обнажая меч.
– Мы все падем здесь, – обреченно произнес кто-то.
– Может быть, – отозвался Тибий. – Но наши жены и дети не станут заложниками ногарских царей. Хорруг не оставит нас, я уверен в своем зяте!
Шагавшие позади тяжелой пехоты ногарские лучники натянули тетивы. Из-за спин гоплитов в небо взвились сотни стрел и обрушились на позиции арамеев. Защитники лагеря подняли щиты, заслонившись от смертоносного града.
– Давай! – призвал Килоний стрелков у метательных орудий, взмахнув клинком.
Защелкали катапульты, осыпая наступающие шеренги гоплитов градом камней. Рослый воин принялся вращать барабан единственного полибола,[12] в ногаров полетели длинные стрелы, пробивая щиты.
Ознакомительная версия.
