— Здорово! — обрадовался Арчи. — Бегемотик оказался порядочным человеком. Да, дядюшка Эльрик, вот ответ на ваш вопрос. Про ильберса пока не знает никто, кроме магмейстера эт-Лотуса. А его считают ученым чудаком, помешанным на своих не всегда безопасных опытах. Изобрести какое-нибудь зелье — это к нему. Содрать штраф, если что-то невзначай взорвалось — это тоже к нему. А вот интересоваться у него по поводу Великих тварей? Не смешите меня. Где он и где спутник Светлой богини? Хотя сейчас они довольно часто — в одной и той же аудитории.
Голем хихикнул:
— Да, люди зачастую не умеют различить великое и малое. Но давай послушаем Генрику. Тебе разве не интересно, что было дальше?
— Угу, я слушаю, — ответил Арчи, засовывая в рот очередной кусок хлеба с мясом.
— Дальше я поехала в орден и добилась аудиенции с самим великим магистром Ливаль эт-Вилисорри, — гордо произнесла девушка. — Все-таки и моя фамилия кое-что значит, и положение воспитательницы герцога Мора — тоже. Так вот, великий магистр рассказал интересные вещи. Оказывается, ты тут всех обманул. Дескать, твои рекомендации из Будилиона означали, что ты выбрал стезю целителя. Поэтому тебя отправили на стихиальную кафедру. Здесь, в Келе, разработкой зелий больше занимаются стихиальщики. Но, оказывается, без ведома ордена и без руководства учителя ты практиковал походы за Кром, что разрешено только магам, прошедшим третий круг посвящения! Представляешь, этот запрет теперь записан в уставе ордена! Мало того, своими действиями в Кромешном мире ты нанес значительный урон здоровью одного из самых уважаемых магистров!
— Интересно, как они узнали, что это — я? Вообще-то это был не я, а маршал Арас Вильмирский, точнее, его невоплощенное отражение.
— Пострадавший запомнил твоих тварей.
— И как они определили, что они — мои? По запаху?
— Почти так, — улыбнулась Генрика. — Господин великий магистр, видимо, решил похвастать передо мной. К тому же в отношении меня у него, вероятно, есть какие-то планы. Так что он долго рассказывал мне, что не нужно делать. На твоем примере, но намеки в отношении меня были более чем прозрачны. Больше всего ему хотелось показать, что ничего не может ускользнуть от внимания ордена. Впрочем, из всех его разглагольствований я поняла, что главной твоей ошибкой был проброшенный к Сатину "маячок". Эт-Вилисорри распинался по поводу какой-то "одиозной фигуры", за которой ты зачем-то начал слежку, и по поводу "своры прикормленных тварей". А уж связывать факты магистры умеют. Кстати, далеко не у всех некромантов есть такие "братишки", как у тебя. Когда они обнаружили твою долину, это их просто добило. Безобидный целитель оказался не просто теневым воином, но еще и вождем целого племени ловких и изворотливых тварей… Эт-Вилисорри посчитал, что ты заслуживаешь интереса, и даже, кажется, собирался подобрать тебе надежного учителя. Хорошо если не эт-Диритиса. По крайней мере, великий магистр высказался в том ключе, что вроде как один из самых уважаемых его соратников начал пристально следить за твоими действиями, а интерес такого человека к такому сопляку, как ты, это гарантия плодотворного обучения в будущем. Но тут как раз произошли события, связанные с маршалом Вильмирским. Твои "братишки" так порвали эт-Диритиса, что он сейчас едва жив.
— И что теперь со мной собираются делать? — равнодушно, словно не о себе, поинтересовался Арчи.
— Не знаю, — пожала плечами Генрика. — Великий магистр даже не удосужился попросить меня о том, чтобы я сообщила ему, если узнаю что-то о твоей судьбе. Видимо, рассчитывает на твои силы. Наверняка в Долине хорьков тебя ждет пренеприятнейший сюрприз. А в нашем мире тебя ищет полиция. Мне кажется, что Сатин выдал тебя со всеми твоими секретами.
— Не так уж много моих секретов он знает, — пожал плечами Арчи. — Понимаешь, Генрика, у меня вообще не так уж много собственных секретов. Все больше чужие.
— Вот о них-то и нужно поговорить, — задумчиво произнес голем. — Что ты собираешь делать дальше?
Молодой маг задумался. Ничего разумного в голову ему не приходило. Поэтому он пожал плечами:
— Не знаю, дядюшка Эльрик. О "пыли с Троп мертвых" знают и господин Сатин, и главный столичный сыскарь рыцарь Мортинус, и маршал Арас Вильмирский. Знают и о причастности к ней эт-Диритиса. Но… но они знают обо всем только на уровне догадок. Конечно, "пыль" все объясняет, маршал убедился в моей правоте на собственной шкуре. Но кто я для него? Лекаришка, пусть и хороший. Которым вполне можно пожертвовать ради государственных интересов. Для них важнее — разобраться со шпионами, а не наказать магистра. Вряд ли сейчас кто-то из них станет что-то предпринимать против эт-Диритиса. С орденом никто ссориться не хочет. Если докажут причастность магистра к шпионажу — тогда другое дело. Тогда орден вроде как бы и ни при чем, виноват отдельный маг… Но на это нужно время. Так что, наверное, самое разумное для меня — то, что посоветовал эт-Лотус. Убраться куда подальше. Хотя… Хотя, Генрика, во всей этой ситуации есть одна нестыковка, которую еще стоит обдумать.
— Какая нестыковка? — недоуменно спросила девушка.
— Кто хотел смерти маршала Вильмирского? — ответил Арчи. — Я сомневаюсь, что это великий магистр. С вами, дядюшка Эльрик, все понятно. Вы слишком опасная и самостоятельная фигура, чтобы вами пренебречь. И расклад сил тогда был совершенно иной. А сейчас есть истинный король, который постепенно становится все влиятельнее и влиятельнее. А маги — прагматики. Вряд ли эт-Вилисорри настолько предан королеве, чтобы ради нее возглавить шпионскую сеть. Да и сама королева… Да, Алиста родилась в Мальо и любит эту страну. Но она — королева Келенора, а не шпионка. То есть для нее выгоднее всего, чтобы войны не было как можно дольше. И тугодум Арас в этой ситуации — самая выгодная фигура. Он будет строить укрепления, дрессировать войска — и ничего не предпринимать против соседей. Так зачем ей смерть Араса? Вы правы, дядюшка Эльрик, в том, что люди, которые находятся рядом с властью, не совсем люди. Пусть даже королева и поссорилась с Арасом… пусть она его к кому-нибудь ревнует… Даже допустим, что у него были какие-то интрижки помимо Алисты. Но после приворожки он стал примерным семьянином. А покушения на него продолжались. Ревность? Но почему королева не ревновала маршала к его собственной жене на протяжении всех этих лет? Все-таки четверо детей леди Соретты — не от темных та-ла… Королева вообще-то не может не знать, как дети появляются… Кстати, говорят, что и Арас ей уже порядком надоел, у нее теперь фавориты помоложе. Так что примерный семьянин Арас — это отсутствие сплетен о нем. То, что наиболее приятно для самолюбия королевы. Нет, Алиста тут совершенно ни при чем. Король — тоже. А кто кроме этих двоих может заставить орден что-то делать?
