— Какая прелесть! — Тут же восхитилась Арана. — Новых заклинаний уже сотни лет никто не создавал, да еще и таких востребованных.
— Как сразу прохладно стало. — Оценивая ощущения заключил император.
— Мы сегодня же идем в академию чтобы запатентовать это изобретение.
— Ты хоть отдаленно понимаешь, барон, что сделал? — Спросил император, удивленно выгибая бровь.
— Я сначала хотел весь дворец в один большой артефакт превратить, но там расчетов много. А спать хотелось просто невыносимо. Поэтому отделался простым индивидуальным заклинанием. Так даже удобней. Будет расхожий товар.
— Да мне сейчас придется экстренное совещание собирать, чтобы в городе бунты не начались.
— Это уже вопрос внутренней безопасности. — Согласилась с мнением мужа императрица. Тут надо взвесить все риски. Патентовать надо. Это не обсуждается. Может выкупить этот патент и сделать его государственной собственностью?
— За сколько продашь империи патент Нагор? — Тут же спросил император.
— Ни за сколько, так забирайте. Вот только предупреждайте, что вопрос внутренней безопасности. А то у меня еще патентов полная папка.
— Что вот так просто отдашь такой дорогой патент?
— Конечно отдам. Я в гостях, в шикарном дворце, живу на всем готовом. Да еще и такая прелесть, как ваша дочь, рядом.
***
Через час после завтрака Вилгель вышел на балкон большой гостиной. Яркое солнце буквально растекалось энергией по невидимому щиту, который оберегал от удушливого зноя и сухого ветра. Внедренное в артефакт заклинание приглушало слепящий свет, а по телу прокатывались волны живительной прохлады.
— Он всегда такой? — Спросила Арана с удивлением, как и сам император, оценивая собственные ощущения.
— Почти всегда. Я же тебе уже говорил, он довольно странный.
— На столько, что отказался от такой огромной выгоды?
— У него еще много патентов. Очень талантливый мальчишка. Ты заметила, как Яна возле него преобразилась?
— Заметила. И мне это очень нравится.
— А еще по пути сюда, он всю дорогу обрабатывал меня сильнейшими, как он говорит лечебными формулами. И я на себе уже прочувствовал результат его работы.
— Не хочешь ли ты сказать, что он еще и подарил тебе возможность оставить наследника.
— Именно это и хочу сказать. Так что бери над этими двумя отморозками шефство и следи чтоб чего не выкинули. Он ведь реально не понимал, что произойдет в городе, когда станет известно о таком новом изобретении. Янка молодец, вовремя перехватила инициативу.
— Кто он такой, Вилгель? Почему так себя ведет?
— Граф Ардес, которого я назначил новым герцогом, назвал Нагора истинным сыном севера. Хорошо, что решился на этот поход. Благодаря барону и его талантам, мы теперь можем уверенно встать на ноги. В обиду он себя не даст. Умеет за себя постоять. Тот же граф рассказывал, как один из северных баронов, чемпион и победитель турниров, вызвал Нагора на тренировочный бой. Так парень это чемпиона просто ножом в лоскуты порезал. Не буквально конечно, но походя, не сильно то напрягаясь. Так что осталось только присмотреть, да подсказать, чтобы был осторожней с нашими дворянами. Это мы с тобой знаем на что они способны, а Нагор мальчишка наивный. В вопросах политики полный профан.
— Да я сама, за такого зятя любому глотку перережу. Он же с Яной не из корыстного расчета, ему ничего не нужно, он действительно ее любит.
— Вот и ты теперь увидела кто такой наш гость.
***
Принцесса тащила меня в академию. Я чувствовал, что не просто так. Самой, наверное, очень хотелось похвастаться новым званием мастера. Мне тоже было интересно познакомится с достопримечательностями города. Теперь, когда безжалостная жара не была раздражающим фактором, на все происходящее вокруг взгляд несколько изменился. Как говорится, и звуки громче, и краски чище. По дороге зашли в порт, и я оставил капитану Тагу распоряжение передать имперским гвардейцам во главе с полковником пушку. Не хотелось конечно оставлять корабль без защиты, но у него был еще один козырь, это скорость. А кроме капитана кораблем никто управлять не умел. Так что пусть зарабатывает, а я еще подумаю над тем как вооружить мою «Утреннюю звезду».
Приставленные к нам гвардейцы не отходили ни на шаг. От порта до академии, тоже шли пешком.
— В империи считается очень престижно, если высокородный дворянин сам идет по городу и видит все что происходит своими глазами. — Рассказывала мне Яна. — Эту традицию некоторое время назад уже подзабыли, но папа ввел ее опять. Дворяне его за это не очень любят. Но что они смогут сделать, если он постоянно подает личный пример. Вот и мы с тобой сейчас как раз этим и занимаемся.
— Интересно получается. Если уж по-честному, тогда давай гвардейцев обратно во дворец отошлем.
— Нет, Нагор, членам императорской семьи дозволяется иметь охрану. Герцогам и графам тоже. А вот прочим с явной вооруженной охраной ходить не пристало. Конечно же богатых дворян сопровождают негласно наемники или переодетые дружинники. Но сам факт того что аристократ идет по городу уже считается добродетелью.
— Интересно. Вот только непривычно, что все от нас шарахаются и все время кланяются.
— В отношении императорской семьи, правила этикета очень строгие. За несоблюдение закона стражники могут и палкой огреть и даже штраф назначить. Но народ папу уважает, поэтому они делают это искренне.
— Все равно очень непривычно. Даже не по себе как-то.
— Привыкай. У тебя право носить белые одежды. Ты из императорской династии. Это закреплено в геральдической палате.
Мы проходили через торговый квартал. Не такой как мы посетили вчера, а нормальный, обычный, для простых людей. Вот тут было на что посмотреть. Нет, не на товары, хотя и тут диковинок было полно. А на людей. Загорелые до черноты, одеты в какое-то бесформенное тряпье. Редко, когда попадался человек в приличной одежде.
— Так много бедняков. Наверное, только благодаря теплому климату еще не вымерли. У нас на севере давно б уже замерзли.
— Именно, так. — Согласилась Яна. — Я же тебе уже говорила, что у нас безработица. Только в столице население почти пять миллионов.
— Надо будет поговорить с императором на этот счет. Напомнить ему что такое трудовые лагеря.
— Какое-то наказание?
— Нет. В нашем прошлом мире тоже бывали такие кризисы, когда случалась массовая безработица. Вот тогда и появлялись трудовые лагеря. Людей собирали в одном месте под присмотром, кормили, поили, и каждый день выводили на простые и примитивные работы. Денег им не платили, только кормили и давали крышу над головой.
— Для государства это очень накладно. Ни один бюджет не выдержит.
— Не знаю, может еще разберусь что к чему. Но проблему решать надо.
— Давай пока с патентами разберемся. Твои патенты и магам новую работу дадут, а там уж за городское население подумаем. Маги у нас тоже не жируют, не то что ваши на севере.
— Да у нас и безработицы нет, всегда рук не хватает. На севере люди самый главный ресурс.
За разговором дошли до академического городка. Действительно город в городе. Совершенно отдельный замкнутый мир утопающий в зелени садов и парков. За высоким, украшенным тончайшей резьбой, каменным забором, километров на десять квадратных расположился академический городок. Рассмотреть его планировку за забором не представлялось возможным. Только пройдя главные ворота с рельефной бронзовой чеканкой, можно было понять расположение зданий, торчащих куполами над кронами деревьев. Было заметно что занятия в академии идут полным ходом, но не так как на севре. Некоторые учебные группы изучая предмет довольствовались тенистой беседкой, или даже лужайкой под деревом. Все эти люди, большей частью слушатели и студенты академии, и их преподаватели, замечая нас в сопровождении гвардейского эскорта, тут же вскакивали со своих мест и буквально бежали к парковой дорожке, по которой мы шли. Подбегая к тропе, все они склонялись в вежливом поклоне. Если в городе все было как — то поэтапно, не синхронно, то здесь я не мог понять, как себя вести. Чувствовал себя очень неловко. И вроде такая мелочь, как белые одежды, а сколько всего с этим связанно.
