– Вы поплатитесь за это. За свое предательство. И особенно ты, Моррандир, Владыка Черной башни. Мой отец всегда считал тебя лучшим, выделял среди других, а ты в ответ попытался убить его дочь!
– О чем ты? – с полным непониманием на лице спросил он. – Что ты говоришь, Мэйведа? Я никогда не предавал тебя!
Крилл начал хныкать, и Энейн злобно пнул его под зад, отчего тот стал скулить. Я молчала и смотрела на Моррандира, во мне зрела злость. Да как он смел такое говорить! Я была влюблена в него по уши, ночами плакала в подушку из-за его холодности, а он спокойно меня предал да еще теперь говорит, что этого не делал!!! У меня не находилось слов от душившей ярости, и я просто сжимала кулаки.
– Л-лучше с-скажите п-правду, – заговорил Крис-тоф. – Уж-же н-нет смысла л-лгать!
– Скоро все узнают о вашем заговоре, – добавила Эбони, дунув на длинную челку. – Вы и несколько Черных магов хотели убить госпожу Мэйведу у Тир ан Эа, чтобы править Черной башней самому. Как вам не повезло, что она все узнала и сбежала. Теперь она снова станет законной Владычицей Башни Аль-Сар!
– Это бред, – холодно сказал Моррандир. – Никто тебя не предавал, Мэй...
– Не смей меня так называть! – взвизгнула я, уже не владея собой. – Я ненавижу тебя! Слышишь?! Ненавижу!
Энейн подошел ко мне, обнял, с укором глядя на Моррандира.
– Я не понимаю, что происходит, – повторил тот. – Уже под конец твоего задания ты вдруг таинственно исчезла, и мы не могли тебя найти. А потом мы узнали, что тебя прилюдно казнили в столице Эфирии. Для нас это было ударом! А теперь ты тут, сражаешься на стороне Эфирии и собираешься помешать нам сделать то, ради чего ты и отправилась в путешествие! Что происходит, Мэйведа? О каком заговоре ты говоришь?
– О каком? – хмыкнула я. – Спроси Крилла. Эй ты, червь! Говори все как есть. Учти, я знаю, что ты был главным зачинщиком. Я все подслушала, когда ты разговаривал с Зэйтасом!
Крилл только заскулил.
– Говори! – хлестнул голос Моррандира.
И Крилл все рассказал. Как они тщательно планировали свержение, как хотели одним ударом убить двух зайцев: сломить Эфирию и избавиться от меня. Моррандир слушал с каменным лицом, потом повернулся ко мне:
– Если это правда... Не могу поверить...
– Ну конечно! – взбесилась я. – Не строй из себя невинную овечку!
– Я не участвовал в заговоре.
– Ага, а я тогда прелестная куртизанка! – фыркнул Энейн.
– Я говорю правду, Мэйведа. – Моррандир смотрел только на меня. – Я ничего не знал о заговоре и тем более в нем не участвовал. Когда я узнал о твоей смерти, для меня это был удар, я скорбел по тебе... Я всегда был предан твоему отцу и тебе.
– Ты трус. Ты не хочешь ответить за свои ошибки.
Его лицо окаменело.
– Никто еще не называл меня трусом. Но я могу доказать. Видишь эту жидкость в алтаре? Это Вода Истины. Тот, кто выпьет ее, уже не сможет лгать. Если ты хочешь...
– Да!
Он подошел к алтарю. Кристоф с Эбони уже оттащили Туриса и теперь приводили его в чувство, избавляя от наркотического дурмана. Диксерита все так же держала Моррандира под прицелом. Он взял небольшой деревянный черпак, лежавший у алтаря, набрал немного воды, которая таинственно серебрилась и мерцала, и повернулся ко мне:
– Но мы выпьем это вместе. Я хочу, чтобы это слышала только ты.
– А вдруг это отрава? – занервничал Энейн. – Мэй, не пей бяку!
– Вода Истины как наркотик, – объяснил Моррандир. – Она вводит в транс, и человек начинает говорить, немного бессвязно, но чистую правду. Если ты тоже выпьешь, Мэйведа, мы войдем в транс вместе, и я тебе все расскажу. Ты согласна?
– А что будет, если не соглашусь? – вскинула голову я.
– Ты почти не изменилась, – слабо улыбнулся он. – Если ты не согласишься, я готов заплатить кровью. Вид казни на твой выбор.
Я закусила губу. Вся злость куда-то испарилась, и мне ужасно хотелось поверить Моррандиру. Конечно, это могла быть моя детская влюбленность, но... Ведь Крилл ничего не говорил об участии Моррандира в заговоре! Я шагнула к алтарю и тоже обхватила черпак. Наши руки соприкоснулись, взгляды встретились. Первым глоток сделал Моррандир, потом я.
И весь мир исчез.
Когда я пришла в себя, меня на руках держал Энейн. Первым делом я посмотрела на Моррандира; он сидел у алтаря и тяжело дышал. Я глубоко вздохнула, провела дрожащей рукой по волосам. Никогда больше на такое не решусь! Меня немного трясло, губы пересохли. Но гораздо глубже было психическое потрясение, мысли ускользали от меня, я не могла сосредоточиться, потом наконец проговорила:
– Это была правда. Моррандир не участвовал в заговоре.
Он смотрел на меня, только на меня, и мне показалось, что под его взглядом я краснею как девчонка. Потом он отвел глаза, опустил, голову. Я еще никогда не видела Моррандира таким растерянным.
– Мэй, с тобой все в порядке? – пробасил Грю. – Ты какая-то бледная.
– И глазки бегают, – добавил Энейн, слегка поддерживая меня в сидячем положении. – Когда ты начала метаться в беспамятстве, я уже думал, что все. Что это было? Что ты видела?
– Ничего.
Это была неправда. Но я никогда никому не расскажу, что я видела. Не расскажу про эту бесконечность, целую бездну, где клубился туман и метались чьи-то позабытые тени. Там было чувство невесомости, время остановилось, была только я. И Моррандир. Я видела его всего, каким он был, что он чувствовал. Маленький темноволосый мальчишка, который приручил маленького волчонка. Худощавый юноша, адепт школы в Лано, один из лучших учеников. Влюбленный в адептку на два года старше его, которая его отвергла. Отчуждение, холодность. Нанесенные в юношестве раны так просто не заживают.
Я видела Моррандира насквозь и видела его отношение ко мне. Одна сторона – Мэйведа, наследница Владыки, госпожа и повелительница, дочь своего отца. Другая сторона – Мэй, непокорная и взбалмошная девчонка с ядовито-зелеными глазами, вредная и капризная. И третья сторона – красивая девушка, яркая личность. Было там, в этой третьей стороне, что-то странное, двойственное, какое-то чувство ко мне, текучее, как вода, и такое же изменчивое...
Моррандир никогда не предавал меня, даже мысли такой допустить не мог. Но это уже мало меня волновало. После того, что я увидела и узнала... А что он увидел во мне? Увидел ли он ту детскую влюбленность, яркую и бушующую, как пожар, сжигавшую меня изнутри? О нет, я никогда никому не расскажу, что было, когда мы оба выпили Воды Истины.
– Так, что мы теперь будем делать? – спросила Эбони. – Госпожа Мэйведа?
– Госпожа Владычица Башни Аль-Сар, – поправил ее Моррандир и встал. – Мэйведа снова становится Владычицей, причем законной. Я снимаю с себя должность временного Владыки.
