Ознакомительная версия.
— Откуда я мог догадаться… Ну, что все именно так произойдет. Я слышал вашу историю, но ведь собственными глазами не видел…
— Ладно, не бери в голову, это я сгоряча брякнул… — махнул небрежно рукой Степан, как-то подозрительно бочком приближаясь к шаманке, крепко вцепившейся в рукав кунтуша Куницы. Девица с испугу даже на наготу перестала обращать внимание, боясь хоть на миг выпустить из рук своего спасителя.
— Интересно, это кто ж из вас кого в плен взял? — спросил насмешливо Небаба. А когда басурманка повернулась лицом на его голос, еще раз взмахнул рукой. Да так ловко, что зажатая в руке волшебная уздечка упала точно на голову шаманке.
Миг — и возле опешившего Куницы била копытом золотистая кобылица, со знакомо сбитой в колтун рыжей гривой, но — неожиданно роскошным, шелковистым хвостом.
— Ты чего учудил, бессовестный?! — возмутился Тарас. — Сейчас же сними…
Орлов хмыкнул, и хотел заметить, что у атамана Куницы тоже руки имеются, но смолчал.
— А что? — состроил тем временем невинное выражение Небаба. — Вполне ладная кобылка получилась. Да ты не горячись, побратим. Подумай головой. Во-первых, исчезла проблема с одеждой для девицы… Безопасность и спокойствие нам обеспечено — это два. С копытами вместо рук много не нашаманишь. А заодно и вопрос с лошадью разрешился.
— Это что же получается, ты хочешь меня ей на спину посадить?!
— Подумаешь… — с некоторой обидой произнес Степан. — На моем хребту господину казаку кататься не зазорно было, а тут — совесть замучила. Она тебе в верности клялась? Клялась. Рабой быть обещалась? Обещалась. Вот, пусть и исполняет свой обет. Послужит для начала лошадкой атаманской.
— Вообще-то, девкой она краше была, и мне больше нравилась… — причмокнул губами Василий, оценивающе приглядываясь к ладной кобылке. — Но, должен признать — так тоже неплохо смотрится. И поучительно… Пусть привыкает, к жизни бабьей. Сам знаешь — молоденькую раскрасавицу каждый на руки рад подхватить, а замужней бабе — и сам на шею норовит усесться, да еще и выводок ребятни к подолу пристроить… — Орлов Ну, так что, други, будем убираться отсюда, или продолжим умные разговоры разговаривать?
— Будем, — вынужденно согласился Куница, неодобрительно поглядывая на то, как опричник седлает послушно замершую кобылку. — И все же, не по-людски как-то. Даже имени ее не спросили…
"Галия… Зови меня Галия, атаман… Или, каким угодно другим именем, которое тебе больше нравится… — услышал он мысли басурманки. — И не беспокойся ни о чем. Ты был добр, и я готова служить тебе в любом обличии…"
— О! — тут же отозвался Степан. — Видишь, Галя тоже понимает, что так лучше для всех будет. А снять уздечку в любой миг можно. Не навеки ж мы ее в лошадку оборотили, в самом-то деле…
— А вы как?
— Ну, выбор у нас не богат, — ответил оборотень-опричник. — Я, как обычно — на крыло. А ты, Степан?
— И я с тобой. Летать проще, чем на четвереньках бегать… Да и сподручнее будет нам вдвоем, если в небесах опять с каким-то басурманским соглядатаем свидимся.
— Ну, добро… Уговорили, — кивнул Куница, но в седло не запрыгнул, по своему обыкновению, а сел чинно, мягко — будто и не запорожец вовсе, а раздобревший священник. Еще и сплюнул трижды перед этим через плечо. И уж совсем непонятно — зачем-то отряхнул шаровары.
Лошадка из захваченной шаманки Галии получилась довольно резвая. Как припустила с места в карьер, так у Куницы только ветер в ушах засвистел. В пору одним пернатым угнаться. И то, спустя час, Степан недовольно проворчал:
"Угомони свою кобылку, атаман. Куда торопишься? Или это она решила, что коль на юг повернули, то домой ее отпустим? Не знаю, как у тайного слуги царева, а у меня крылья не казенные. Да и местечко неподалеку пристойное видать. Вот так прямо и держи. Вскоре покажется излучина речки, а рядом с ней невысокий холм с десятком дубов. Там и заночуем…"
"И то дело… — поддержал товарища Василий. — Сейчас пару зайчишек или дроф на ужин поймаю, отдохнем, побеседуем… Чай, есть о чем? Как считаешь?"
"Само собой… — согласился Куница. — Голова кругом идет. Кажется за эти несколько дней добрый десяток лет прожил. Да все бегом, без оглядки. Опомниться не успеваешь, как новая напасть в затылок дышит… Будто стремниной подхватило и несет куда-то, не давая ни к одному берегу пристать. Умаялся, право слово… Таким уставшим не чувствовал себя еще ни разу в жизни. Честно-честно… Сухие грабовые отземки да корневища сейчас колол бы на поленья для отдыха…"
"Ничего, побратим, не унывай, прорвемся… Как говориться: "Бог не выдаст — свинья не съест".
"Разве ж я возражаю…"
"О! — сменил тему Небаба. — Видишь пригорок?"
"Да…"
"Вот туда и погоняй помалу… Располагайся, костерок разожги… Мы с Василием сейчас мясца спроворим, и присоединимся к тебе. А думы всякие — гони прочь. Нет хуже, чем самого себя в тоску вгонять".
Место для стоянки, высмотренное крылатыми товарищами, оказалось и в самом деле, словно специально обустроенным для отдыха. Густые кроны десятка, невесть как попавших сюда, дубов давали уютную прохладу, совершенно не лишнюю в жаркий вечер, и достаточно хворосту для костра. Более того, даже к речке бегать не понадобилось. Из-под узловатых корней крайнего исполина журчал прозрачный родник. С изумительно вкусной и холодной водой.
Первым делом Куница расседлал и освободил кобылку от волшебной сбруи. И зная, что увидит после превращения Галию совершенно обнаженной, отворачивая лицо, протянул девушке свою запасную рубаху:
— Сходи, вымойся, как следует и надень. Она чистая… В поясе перехватишь, заместо платья будет. Пока…
— Все, что прикажешь, атаман Тарас… — звонко и чуть нараспев ответила басурманка, женским чутьем ощутив некоторую власть над молодым мужчиной. — Теперь твое слово — закон для Галии.
Услышав, как залопотали по траве ее босые ступни, ведун облегченно вздохнул и занялся костром. Благо — хворост вокруг валялся целыми кучами, достаточно руку протянуть. И пока Степан с Василием охотились, он успел не только углей нажечь, но и воду на кулеш вскипятить.
— А где пленница? — перво-наперво поинтересовался Небаба, бросая к костру две упитанные заячьи тушки. — Неужто на волю отпустил? Что-то ты, атаман, слишком сердобольный. Надо было у нее об орде разузнать. Все нашим подмога…
— Да прекрати ты, Степан, меня атаманом величать, — сморгнул Тарас. — И вообще, с чего так на девку взъелся? Мы все басурман ненавидим, но воинов. Бабы-то их причем?
— А ты знаешь, почему в нашей деревне так голодно было, что меня родные со двора выставили? — вскинулся тот. — Нет? Потому что летом басурмане все хлеба пожгли и скотину угнали. И в отряде, который деревню разорял, тоже шаманка, небось, была. Может, та же самая?
Ознакомительная версия.
