– И припрятать снятое с него золотишко!
– Ну, не без того! – Лицо Ронгута расплылось в щербатой улыбке, ничуть не смягчившей его жёсткого выражения. – Я ещё и бабу его пощупать не откажусь!
Сугр тоже почесал шею и тяжело вздохнул:
– Смотри, как бы тебя самого мечом не пощупали! И не срубили с плеч твою пустую кочерыжку! В армии Остенвила далеко не слабаки служат. Я сам почти год пробыл в сланитах, и скажу вам, мужики там подобрались нехилые.
– Ты служил в тяжёлой пехоте? – Дарт от удивления выпучил глаза.
Сугр пожал плечами и отхлебнул большой глоток остывшего чая:
– Служил, пока муштра не достала. И жалованье урезали – начали платить, как нищему подаяние совали. Вот я и свалил на вольные хлеба.
– А какое у них вооружение? – Тван с любопытством прислушался к разговору.
– Тяжёлые щиты, длинные мечи и доспехи, защищающие грудь, голову и конечности. Они движутся мощной стеной, за которой прячутся веланты и норланы. В бою за каждым сланитом топает мальчик и несёт тяжёлое копье, которое используют, когда в бой вступает конница врага.
Дарт хмыкнул:
– Не-е, не завидую я этим пацанам! У них, кроме копья, хоть какое-никакое оружие имеется?
Сугр поднял на юношу глаза:
– Только длинные ножи. Им, и вправду, частенько достается в бою. А ты не будь дураком – держись за спиной хозяина, и цел останешься!
– Всё равно, не хотел бы я быть на их месте! Сам – это сам!
– Сам! Давно от сиськи мамкиной оторвался, вояка! – Ронгут презрительно сплюнул. – Эт тут хорошо трепаться, у костра на жопе сидя. А как схлестнёшься в бою с вооружённым до зубов воином, так я на тебя погляжу!
Дарт обиженно засопел. Почти месяц он находился в армии Солонии. Три первых недели они с Тваном жили в казарме, ежедневно по многу часов упражняясь в сражении на мечах. И редко кто из новобранцев мог долго противостоять его напору. Обучавший их воин показал юношам несколько хитрых ударов, и теперь Дарт самонадеянно считал, что готов к встрече с любым врагом. Тван не совсем разделял его уверенность, и здесь, в передовом отряде, они продолжали ежедневно совершенствовать своё мастерство.
– Да видел я, как ты мечом машешь. Сильно. Но… коварства и хитрости в тебе маловато. А без этого хрен выживешь в серьёзном бою, – Ронгут снова сплюнул и скривился. – Думаешь, кто-то пожалеет тебя, дуралея? Ага, жди!
– Ты бы не языком молотил, а показал мальцу пару-тройку хитроумных приёмчиков. – Сугр вычистил оба котелка и теперь уселся точить свой меч, и без того острый настолько, что им запросто можно было бриться.
– А давай! Хоть разомнусь! – Ронгут легко вскочил на ноги и сделал несколько резких движений руками, разогревая мышцы. – Оба вставайте. Покажу кой-чё…
Взяв вместо мечей тяжёлые палки, они больше часа прыгали по полянке, нанося друг другу увесистые удары. Ронгут ловко уворачивался от обоих друзей, сам без конца пробивая их защиту. К концу занятия парни почёсывали бока с наливающимися синевой ушибами, но зато овладели двумя ударами, в пах и в шею, от которых их противник должен непременно упасть замертво.
В полдень прибежал вестовой и передал приказ – командир сотни собирает десятников на совет. Сугр пригладил всклокоченную бороду и вразвалочку направился к палатке командира.
Вскоре он явился, уселся на бревно и объявил:
– Завтра мы идём в дозор. Прогуляемся по Митракии и разузнаем, что там да как.
Ронгут осклабился, похотливая улыбка заиграла на его губах. Сугр тут же нахмурился:
– Мы в разведку отправляемся, а не по бабам. Ясно? Если нет, то лучше сразу здесь оставайся. Ты меня, Ронгут, знаешь, нянькаться с тобой я не собираюсь!
Тот зло сверкнул на десятника глазами, но промолчал.
– Оружия не брать. Только ножи. Мы не воины какие-то, пойдём под видом мирных лантаков – землепашцев.
– Ты рожу-то свою видел, мирный лантак? – Ронгут громко заржал. – Да на тебя ж как глянешь, так сразу и скажешь – землепашец!
– Ну, ты тоже на салвина не сильно-то смахиваешь! Те с умильными рожами у людей монеты отбирают, а ты так поглядишь ласково – несчастный под себя сразу и наделает! – Сугр расплылся в улыбке, но через мгновение посерьёзнел. – Кончай балаболить! Наша задача – раздобыть как можно больше сведений, что творится в этом долбаном лане от Дракона до самой Лагусты.
Наутро, ещё до восхода, они были готовы. Сугр распрощался со своей бородой, оставив только пышные усы, но это помогло мало – за лантака его принял бы разве что слепой. Ронгут тоже кое-как поскрёб свою щетину острым ножом, при этом порезавшись в двух местах и покрыв отборными ругательствами всех, на его взгляд, причастных к этой процедуре.
Оставив кожаные доспехи в лагере, они переоделись в простую одежду из грубого холста, тёмные шерстяные плащи с капюшонами и круглые шапки из овечьей шкуры – обычный наряд небогатых жителей Митракии. Ножи тщательно припрятали под рубахами и в складках плащей. Дарт сунул в карман пращу, с которой никогда не расставался, и несколько круглых камешков.
– Ну, ты и придурок! Каменюки с собой таскать! – Ронгут недовольно оглядел свой наряд и скроил унылую рожу. – Мы ж в горах, красавчик! А тут вокруг одни камни, будь они трижды прокляты! Да и чем тебе эта верёвочка поможет? Дурость одна…
Дарт пожал плечами и промолчал – спорить с Ронгутом себе дороже. Сугр махнул рукой, и маленький отряд двинулся по едва заметной тропинке вверх по склону. Перевалив хребет, они должны были выйти на восточный склон Спящего Дракона и, обогнув возможные засады, пробраться в Митракию. Одновременно с их отрядом отправились ещё четыре, и, если Боги будут милостивы, кто-нибудь из них и вернётся назад.
– Да наплюй ты на все эти приказы! Братец что-то совсем обнаглел! Повелитель Нумерии! Охренеть можно, какая важная персона! Нет, оно, конечно, так, только пусть он пальцы гнёт перед этими убогими ланграксами. А для нас с тобой он как был сопливым Патом, писающим по ночам в постельку и теребящим свой жалкий член при виде голых девок, так им и остался!
Динарий невесело улыбнулся и посмотрел на развалившегося в кресле двоюродного брата. Тот закинул ноги в высоких сапогах на небольшой изящный столик из красного дерева и расслабленно потягивал терпкое вино из серебряного кубка.
– В другое время я так бы и сделал, Сидрак. Но нынче сильно попахивает войной, а это лишний повод объявить предателем каждого, кто осмелится не исполнить его приказы. Он всегда был злопамятным, наш тихий и застенчивый Пат. А сейчас подлости в нём только прибавилось.
– Да начихать! Война! Я тебя умоляю! Армия раздавит этого самозванца, как клопа! Сразу на выходе из Кишки, где Юнарию самое и место! Не бери в голову – это не война, а так, лёгкая разминка для нашего застоявшегося войска.
