Они перетащили оглобли через порог — едва потянули, и колеса как будто покатились сами — и вошли, но не в хорошо знакомое Рубу фойе клубного дома «Поместье», а в широкий коридор, вырубленный в скальной породе, темный наверху, но подсвеченный желтоватым светом снизу, как будто бы светились сами плиты, по которым они шагали. Телега мягко катилась за ними, трагически воздетые ноги в сандалиях раскачивались в такт движению, словно две кладбищенские лилии, воткнутые в вазу цвета мов.
— Должен признаться тебе, Руб, — сказал Кадастер, пока они шли, — что это я послал Бронта в город за человеком твоей профессии. Свести вас вместе я предоставил случаю. И мне жаль, что нежданное знакомство оказалось… болезненным для вас обоих. Однако теперь, когда мы все-таки встретились, мне хотелось бы нанять вас, тебя и Бронта, для одного дельца, вознаграждение за которое, я полагаю, покажется вам достойным: по пятьдесят тысяч полновесных золотых ликторов каждому.
Руб разинул рот, но поначалу не сумел выдавить ни звука. Затем он произнес:
— Я искренне польщен, что ты оцениваешь мои услуги в такую сумму, и я, конечно же, сгораю от желания узнать, в чем состоит задание. И хотя я скорее погибну, чем посмею тебя оскорбить, — прибавил маляр, — я все-таки должен уточнить, не является ли тот факт, что мастер Бронт… э-э-э… мертв, помехой для твоих планов.
— Ага! — воскликнул Кадастер. — Вот уже и терраса, где нас ждут освежающие напитки!
И действительно, впереди, в конце туннеля, засиял солнечный свет. Они вышли на просторную террасу дома, притулившегося к могучему серому плечу горы. Руб замер, глядя в бескрайнее голубое пространство. И понял, оказавшись так далеко от места, где стоял всего несколько минут назад, что он уже нанят.
— Неужели мы так далеко ушли? Это ведь Геликс, вон там, едва заметный в долине? А мы в Сидерионских горах?
— Да, да и еще раз да.
Руб смотрел на Геликс, маленький яркий конус на далекой равнине, раскинувшейся у подножия бескрайних гор.
— Что ж, великий Кадастер, я поражен такой… честью.
— Это ты оказал мне честь. Но сначала помоги с Бронтом.
Маг откинул задний борт телеги. Они задрали вверх оглобли, и бочка с краской опрокинулась, выплюнув мертвеца цвета мов. Тело Бронта было скользким, словно у бобра, за исключением лодыжек и ступней.
Кадастер сделал какой-то жест: телега спрыгнула с террасы и канула в пропасть. Маг выхватил откуда-то ведро, махнул рукой на лужу краски: и все капельки пигмента с террасы и мертвого тела стеклись в ведро, которое маг, в свою очередь, отправил в пропасть.
Он взял из пустоты второе ведро, усадил совершенно чистого теперь Бронта, поддерживая за шею сзади, и сунул ведро ему под нос.
— Бронт, — сказал он, — вернись!
Дрожь прошла по могучему телу. Воин вскинул голову, и его начало сильно рвать. Процесс очищения казался бесконечным, но, когда все-таки завершился, ведро было почти до краев наполнено краской, причем ни капли не упало на пол. Руб схватил одну из бутылок с вином, принадлежавших хозяину дома, и протянул воину, взгляд которого вроде бы прояснялся.
— Наверное, тебе не повредит глоточек укрепляющего? — произнес маляр.
Сначала недоверие, а затем гнев отразились в пока еще мутных глазах Бронта, когда он узнал физиономии двух озабоченных личностей, глазеющих на него. Протянутая бутылка была единственным предметом, за который можно было схватиться, и воин схватился, после чего осушил сосуд. Неуверенно поднялся и замер, покачиваясь, непонимающим взглядом обводя горные вершины, которые тянулись со всех сторон, насколько хватало глаз.
— Будь добр, Бронт, выброси это за перила, — вежливо попросил чародей, указывая на ведро, наполненное воином.
Тот неловко поднял ведро и понес к перилам террасы, как будто оно весило тысячу тонн. В следующий миг он поставил ведро и замер, цепляясь за перила и диким взглядом окидывая пропасть:
— Я же умер! — Сиплый крик протеста был адресован всей вселенной.
Руб осторожно приблизился к воину:
— Не могу высказать, как я рад твоему… выздоровлению.
— Ты меня убил!
— Нет! Я лишь помешал тебе убить меня, и в результате ты погиб! Надеюсь, ты понимаешь, в чем состоит важная разница?
Но ошалелый взгляд Бронта не мог оторваться от пропасти. Он явно был не в состоянии вникать в причины и следствия. И снова сообщил прозрачному горному воздуху:
— Я был мертв! — И теперь кроме протеста в голосе звучало еще и изумление.
— Ну, давай же, мой драгоценный многоуважаемый Бронт, — поторопил его маг, — выброси ведро, и мы вместе выпьем вина.
Когда воин уже держал ведро над пропастью, собираясь выпустить из рук, он спросил у мастера-колориста:
— Как называется цвет краски, в которой я утонул?
— Мов.
Бронт отшвырнул от себя ведро, словно готовую ужалить змею, и содрогнулся, наблюдая, как его смерть уносится в пустоту…
Сидя в удобных креслах с видом на пропасть, все трое пили вино. Бронт между глотками время от времени изумлялся и кубку, и собственной руке, сжимавшей его, но скоро допил кубок и наполнил его снова.
— Господа, — начал Кадастер, — ваше дело величайшей важности. Чтобы понять, куда я собираюсь вас отправить, вы прежде всего должны принять к сведению, что никакой свет никогда не исчезает и не исчезнет. Во-вторых, вы должны понять, что время тоже свет. Никакой свет никогда не исчезает, и каждая искра сияния, любой самый мелкий сполох до сих пор плывут через вселенную, испуская свет с момента своего зарождения. И пункт вашего назначения будет лежать внутри этой раздутой сферы света.
— Будет лежать, — осторожно уточнил Руб, — внутрь этой сферы времени?
— Именно так. И понесете вы именно каплю света. Ты, высокочтимый Руб, вскоре будешь посвящен во все подробности поручения, исполнить которое выпало тебе на долю.
Мудрец замолк и, кажется, задумался. Бронт кашлянул:
— То, что тебе нужно, сделает он, эта обезьяна, которая ловко бегает по лесам. Однако ты взял на себя труд выкрасить меня в розово-лиловый цвет на глазах у всего города, утопить в бочке, а затем воскресить, потому что я тоже должен сыграть какую-то роль в стеномарании?
— Твоя догадка совершенно справедлива, мой добрый Бронт, и я искренне огорчен вполне объяснимой язвительностью, заключенной в твоих словах. Мы были вынуждены волей-неволей полагаться на случай, и случай оказался к тебе суров. И боюсь, все тот же элемент случайности будет управлять вами на пути к цели, к которой я уже скоро направлю вас. По крайней мере, можно порадоваться, что место вашего подвига совсем недалеко. — Маг поднялся и подозвал их к парапету. — На самом деле это место в каких-то тридцати лигах строго на юг отсюда. Вы окажетесь там всего через три дня пути.
