Руб с Бронтом смотрели на Сидерионские горы, среди которых находились сейчас. От зрелища острых, покрытых снегами вершин захватывало дух, и оба они знали, что эти вершины простираются на юг на сотни лиг.
— Тридцать лиг напрямик? — изумился Руб. — И всего три дня? Ты, наверное, хотел сказать, месяц пути?
Мысли у Бронта явно путались.
— Воскрешение… — бормотал он. — Какое странное чувство оно вызывает… новая встреча с этим миром.
Чародей сочувственно улыбнулся воину. На вопрос Руба он ответил:
— Ты заблуждаешься в своей оценке. Примерно через час, когда вы пуститесь в путь, горы просто-напросто исчезнут. Гладкое, ровное высокогорное плато — вот что останется от них, по нему-то вы и пойдете. А пока что прошу в мои кладовые, где вы сможете одеться и вооружиться.
Вернувшись в одиночестве на террасу, Бронт не стал пренебрегать вином, точно так же как в кладовых Кадастера не стал отказываться от длинного плаща и толстых новых ботинок на шнурках. Если золотые монеты, выданные магом в качестве аванса, и не совсем стерли из памяти страдания, какие он пережил в бочке с краской, то все-таки несколько их заглушили.
Воина вдруг осенило, что маляр до сих пор о чем-то разговаривает наедине с магом… Он сгорал от любопытства — ведь они отправляются в далекое будущее.
Когда чародей с Рубом вернулись, на груди мастера-колориста было подобие кожаного патронташа, из которого торчали несколько цилиндров. Во всех цилиндрах с крышками было по миниатюрной баночке краски, из каждой баночки торчала ручка поразительно маленькой кисточки.
— Друзья мои… — Чародей наполнил их бокалы. — Простите если мои напутственные слова покажутся вам скуповатыми. Самое сложное для мага — выбрать направление, когда главной движущей силой является случай. Поэтому я волей-неволей вынужден описать вашу задачу весьма приблизительно.
На некотором расстоянии, как я уже сказал, к югу отсюда находится Минион. Это суетный город, беспокойный улей, в котором царит вечный праздник. Ваша цель — Хрустальные Соты, которые расположены в нескольких лигах восточнее, однако начать вы должны с Миниона. Именно там вы сумеете раздобыть все материалы, необходимые славному Рубу. Наймите таскальщика посообразительнее, такого, который умеет не только носить тяжести, но еще и бегать, и драться, — он потащит все, что вам нужно, прямо в Соты.
Незадолго до отъезда из Миниона вам повстречается третий ваш компаньон, но как и где именно, я не могу сказать. Вы сами его узнаете, поскольку он тоже будет держать путь к Сотам. Туда попадают через туннели, проложенные под ними, и внизу вам не избежать стычек с людьми, которые рубят и гранят хрусталь. Ваш третий спутник знает, как пройти через туннели.
Вот тут, Бронт, пригодятся боевые навыки, какими ты обладаешь. Но прошу тебя, запомни: от тебя требуется прежде всего сострадание. Там, где достаточно удара дубиной, не надо проливать кровь. Когда же вы окажетесь непосредственно в Сотах, тебе придется проявлять особую осмотрительность, чтобы не навредить местным жителям, слаймерам, хотя, боюсь, когда их много, они могут быть чрезвычайно агрессивными.
Когда вы доберетесь до доисторического Архива слаймеров — их рунического грота, — вас ждет последнее и самое важное задание. Рубу потребуется помощь в сооружении лесов, без которых он не сможет подняться по колоссальным стенам и совершить последнее, жизненно важное действо.
— И мне придется помогать ему строить… леса?
— Именно.
Бронта охватила сильная дрожь. Кажется, он всем телом помнил свою недавнюю встречу со строительными лесами. Воин коснулся кошеля с золотыми монетами, спрятанного под кирасой, — авансом Кадастера. Несколько утешенный этим прикосновением, он снова задрожал, но уже не так сильно.
— Итак, господа, — улыбнулся маг, — прошу вас, подойдите вплотную к парапету и упритесь в него носками башмаков. Желаю вам удачи. А теперь сделайте шаг вперед.
— Но стенка не даст нам шагнуть, — возразил Бронт, однако рефлекторно переставил правую ногу, несмотря на преграду.
Он ощутил, как нога без всяких затруднений прошла сквозь камень и опустилась на ровную поверхность, и воин оказался на широком гладком плато, залитом розоватым светом краснеющего в вышине полуденного солнца…
Утром третьего дня пути утомленный Бронт немного отстал, наблюдая, как впереди вышагивает Руб. Обезьяна, привычная к беготне по лесам, хотя и была некрупной и угловатой, оказалась жилистой и выносливой. Руб двигался ровной, чуть пританцовывающей походкой, как раз подходящей для пересеченной местности, и, хотя Бронт изначально счел ее недостойной, ему в итоге пришлось подстроиться — хотя и с куда меньшей грацией — под этот танец.
На бескрайнее плато обрушивались — это они быстро уяснили — частые ливни, и слабого света местного красного солнца все же хватало, чтобы из гранитных разломов поднималась сочная поросль лишайников и водорослей. Эта зеленовато-бордовая растительность расстилалась бескрайним цепким ковром, который мягко пружинил под ногами, однако при этом постоянно хватал за подметки.
Бронту не нравился этот мир и этот красноватый сумрак, который здесь считался дневным светом. Что случилось с солнцем? Где его яростный накал и золотистое сияние? Судя по всему, местность не страдает от перенаселения. Они видели вдалеке караваны — вроде бы люди ехали верхом на высоких длинноногих животных, — встречали одиноких путников, иногда по двое, по трое. С виду почти все встречные походили на людей. Время от времени по густой траве проходили стада скалистых жаб: земноводные размером с лошадь паслись на лишайниках, затем, покачиваясь и извиваясь, уходили дальше, на следующее пастбище. Никто из встречных существ не выказывал желания помешать двум путникам. Все здесь, на Земле будущих времен, были озабочены своими делами, и Бронт признавал, что даже представить себе не может, в чем заключаются эти дела. Чем они занимаются? И упорное молчание Руба тоже раздражало. Разумеется, еще в начале пути он сам сказал Рубу, что не собирается с ним разговаривать. Однако же маляр мог хотя бы разок-другой попытаться вовлечь его в беседу! А вместо того он уже третий день вышагивает в полном молчании, если не считать нескольких вежливых слов, когда они по вечерам разбивали лагерь.
— Отлично! — взорвался наконец Бронт.
Руб обернулся к нему. Преодолевая последнюю четверть подъема, чтобы занять свое место над бесконечным плато, красное солнце приобрело пурпурный оттенок, а весь восток залился свекольной краской. Двигаться в атмосфере, настолько насыщенной оттенками, было все равно что перемещаться под водой.
