— Не будем.
— Почему?!
— Пришла пора действовать. — Сан Саныч встал. — Есть одна идея. Мы должны успеть до полуночи… Сколько там у нас осталось этого, как там, пластилита?
— Пятнадцать килограммов пятьсот двадцать граммов…
— Должно хватить. Значит, так: нам потребуется два комплекта подводного снаряжения — тебе и мне. И надувной плотик. А остальное…
* * *
В замкнутом пространстве любой взрыв чертовски опасен, однако лейтенант не был уверен, хватит ли маленького, с грецкий орех, кубика для того, чтобы снести толстенную перемычку. Подрывное оборудование изготовил маленький эгоист. С такой штуковиной Косте не доводилось иметь дела, но, к его удивлению, Адриадакис взрывчатка оказалась хорошо знакома.
— Очень мощная штука, — коротко пояснила девушка, вминая в липкую, темно-синюю массу карандаш детонатора. — Я сама все сделаю, отойдите и не мешайте…
«Кто же она такая? — подумал лейтенант. — Умница, красавица, великолепный боец — и еще, похоже, опытный диверсант… Или диверсантка? Не знаю даже, как правильно сказать… Мировая девчонка, одним словом! Другой такой нет».
Грохнуло так, что, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Воздух ударил — туго, будто мешок с песком: будь они на ногах, не устоял бы никто. Из коридора потянуло едкой незнакомой вонью, в горле сразу запершило. Кашляя и ругаясь, они рванулись к пролому.
— Ну как, засек батьку-то своего? — пропыхтел Костя.
— Он где-то поблизости, но я пока не могу сказать точно…
Под ногами хлюпала вода. В насыщенном влагой воздухе пахло тиной. Перед ними лежал длинный, изгибающийся плавной дугой коридор. Тюрьма Господина Хрустальное Озеро была здесь — десятки, если не сотни крохотных камер, переливающихся всеми цветами радуги. Толстые ветви кораллов служили им решетками. Стены, пол и потолок коридора усеивали отверстия — и крохотные, величиной с булавочную головку, и такие, в которые свободно пролез бы футбольный мяч. В их расположении не было никакой логики, о предназначении можно было только догадываться. Некоторые, впрочем, служили для освещения — сквозь них сочилось слабое зеленоватое мерцание. Костя и Адриадакис настороженно озирались по сторонам. Марикс обогнал их; мальчик заглядывал в каждую камеру — и, не найдя в ней искомого, спешил к следующей. Узники по большей части не обращали на них внимания, полностью уйдя в себя. Но и от тех, кто еще реагировал на окружающее, было не много толку — жалкие, скрюченные, потерявшие человеческий облик фигуры при звуках человеческого голоса лишь вздрагивали да пытались забиться в угол.
Некоторые камеры пустовали, в иных на полу валялись кости: человеческие, но все изъеденные какой-то дрянью, частично растворенные — словно побывавшие в ванне с кислотой.
— Чем это их тут… — пробормотал лейтенант, вовсе не уверенный, что хочет знать ответ на свой вопрос.
— Отец! Ты где! Отзовись! — вполголоса позвал Марикс, и тут же под потолком грянул раскатистый бас:
— Так-так-так… В Донном Замке, оказывается, незваные гости, подумать только! Что ж, познакомимся поближе… Ну-ка, ну-ка, давайте-ка я на вас погляжу!
В тот же миг одно из отверстий в потолке смачно чавкнуло. Из него вывалился здоровенный кожистый мешок — вывалился и повис, раскачиваясь на гибких тяжах, а в центре его раскрылся и заморгал исполинский глаз.
Адриадакис тихонько взвизгнула и схватилась за нож. Секундой позже вышел из оцепенения Костя Кролик — и, словно заправский ковбой, всадил пулю точно в центр зрачка. Крупнокалиберный «кельт» не подкачал: мерзкий бурдюк словно бы взорватся изнутри, расплескав по перламутровым стенам кровавую слизь. Вопль Господина Хрустальное Озеро услышали, наверное, во всем замке: от чудовищного рева, казалось, готовы обрушиться стены.
— Подонки! Что вы творите!! Мне же больно!!! — орал великий эгоист.
Резко подпрыгнула напряженность регрессивного поля: незримый удар заставил лейтенанта рухнуть на пол. Сознание уплыло куда-то — к счастью, ненадолго. Придя в себя, Костя понял, что стоит на четвереньках и скалится на дыру, где исчезли остатки глаза. В горле пульсировал рык. «Во я даю! Прямо оборотень какой-то!» Лейтенант поспешно вскочил и бросил смущенный взгляд на Адриадакис. В девушке тоже заговорили древние инстинкты: она щерилась, будто рысь, глаза яростно сверкали.
— Это варварство! — продолжат возмущаться Господин Хрустальное Озеро. — Мой прелестный маленький глазик! Вы что, думаете, у меня их так много?! Ладно, проказники, сейчас я вами займусь…
— Берегись!!! — взвизгнула Адриадакис, и в тот же миг многочисленные отверстия извергли сотни длинных, извивающихся, серо-стальных отростков: они разом заполнили все свободное пространство, отрезая пути к бегству. Лейтенант открыл огонь. В барабане револьвера оставалось еще пять патронов, и каждый выстрел поражал два, а то и три щупальца зараз: промахнуться было просто невозможно. Перезарядить оружие Костя уже не успел… Конечности великого эгоиста подобрались к нему сзади и разом спеленали по рукам и ногам. Девушка продержалась немного дольше: она выхватила клинок и принялась ловко кромсать тянущиеся к ней щупальца. При каждом удачном взмахе на пол валился обрубок, а Господин Хрустальное Озеро издавал вопль боли. Но вот упругий жгут подсек девушку под коленки, еще один вырвал нож из ее руки. Секунду спустя бешено сопротивляющаяся фигурка исчезла в путах. Марикс сопротивлялся по-своему: его «эго» создало призрачный кокон, не позволявший щупальцам коснуться мальчика. Но великий эгоист вскоре преодолел и эту защиту. Пленников повлекло в глубь коридора: щупальца передавали их друг другу, ни на миг не ослабляя хватки. Наконец незадачливые диверсанты очутились в большом, хорошо освещенном зале. Стены и потолок были источены дырами, словно головка швейцарского сыра.
— Я ужасно зол! — объявил Господин Хрустальное Озеро; голос его, и так не самый тихий, звучал сразу из нескольких дыр, создавая стереоскопический эффект. — Я зол настолько, что даже раздумал надругаться над вами любым обычным способом: такая наглость требует чего-то особенно отвратительного! Ну, и кто же вы такие, в конце концов?!
С этими словами из отверстий в потолке вывалилось не меньше десятка кожистых бурдюков: исполинский моллюск желал получше рассмотреть попавших в замок-раковину чужаков. Костя никогда не считал себя трусом; однако под взглядом этих жутких, немигающих буркал душа его ушла в пятки.
— А может быть, мы просто извинимся — и ты нас отпустишь? — усмехнулась Адриадакис.
«Во дает девчонка! — восхитился лейтенант. — В такой ситуации — и еще язвит! Бери с нее пример, не смей раскисать».
