— И я устала, — кивнула Джинера. — А можно уже выйти?
— Действительно, похолодало, — сказал Эральд. — Алвин, где в этом замке можно прилечь?
Алвин пожал плечами, выдернул из скобы факел и направился к лестнице. Второй факел забрал Сэдрик, с заметным наслаждением сунув в карман свой заговорённый нож. Эральд подал Джинере руку.
— Принцесса, — попросил он, пока поднимались наверх, — не могли бы вы сказать что-нибудь на языке Златолесья?
Джинера удивилась и улыбнулась:
— Так ведь я на нём и говорю…
— Государь, — сказал Сэдрик, — я ж сказать забыл… Весь Север же говорит на языке Святой Земли. Говорят, сам Творец говорил на нём с первым Иерархом, святым Луцилием, вот там, где храм Святой Розы… но, может, и сказки, конечно.
— В Писании об этом ничего не говорится, — сказала Джинера. — Скорее, легенда, апокриф…
Алвин распахнул дверь — в подвал ворвались резкий холод и неожиданный дынный запах мороза. Стража Джинеры, переминавшаяся с ноги на ногу в парадных мундирах, вдруг оказавшихся не по погоде, явно и сильно обрадовалась, а барон Ланн, не удержавшись, воскликнул:
— Счастье, что всё в порядке, ваше прекрасное высочество! Все перепугались до полусмерти: грохот этот, зарницы, всё такое… Люди уже хотели спуститься за вами — я не позволил. Мы с Дильбертом решили, что можем помешать, не дай Бог… Решили ждать, когда полночь пробьёт.
Зефир в его руках заёрзал, закрутился, повизгивая от радости — и Ланн спустил его на землю. Пёс тут же кинулся скакать вокруг Джинеры.
— Всё хорошо, мой милый друг, — сказала принцесса ласково и наклонилась взять собачку. — Вы поступили правильно, — сказала она Ланну с улыбкой.
— А где эта гнида Шепфорд? — хмуро спросил Алвин. — Слился, что ли, старая сволочь?
Джинера тронула Эральда за рукав.
— Вот удивительно, мессир, — шепнула она огорчённо. — Я надеялась, Алвин станет как Божий вестник… как то дитя… но время идёт, а он, прости мне Творец, всё такой же!
Не успел Эральд раскрыть рот, как встрял Сэдрик:
— Откуда бы там взяться Божьему вестнику, барышня, — сказал он насмешливо. — Но он не такой же, не грешите. Раньше у него выбора не было, а теперь есть. Разве мало?
Алвин с досадой повернулся к ним.
— Крысы разбежались. Ты их здорово напугал, проклятый, чрево адово! — сказал он Сэдрику и неожиданно рассмеялся, без всякой дурной изнанки, весело. — Да и бес с ними, пойдёмте найдём что-нибудь съестное… Барон! — окликнул он Ланна. — Скажите вашим людям, пусть отыщут что-нибудь на кухне замка для себя, и можете присоединяться к нам, если сумеете согреть вина.
— Всё изменилось, — задумчиво сказал Эральд. — И мы, и мир. Разве вы не чувствуете?
— Холодно… — начала Джинера, кутаясь в плащ, но замолчала, оглядываясь вокруг.
Ледяной ветер унёс туман. Над башнями Малого Замка, в небе с гроздьями громадных холодных звёзд, медленно плыла перламутрово-белая луна — а сами башни, крепостная стена, камни двора покрылись изморозью, белоснежной и пушистой, как ёлочная мишура. Четвёрка союзников замерла плечом к плечу, запрокинув головы к звёздной бездне.
— Узрим лик Его, — прошептала Джинера. — И откроется нам путь истинный…
— Уже, — оборвал Сэдрик. — Пойдёмте в тепло, в самом деле.
* * *
Марбелл в тёплом плаще, накинутом на кожаную куртку, и в высоких сапогах, шёл вровень с двумя лакеями, с натугой тащившими его тяжеленный сундук.
— Осторожнее, осторожнее! — раздражённо говорил он, если видел, что его драгоценное имущество несут недостаточно ровно. — Там артефакты, которым цены нет! Да держи ты ровней, дурень!
Сундук был последним. Книги и самое необходимое из оборудования лаборатории уже погрузили; кое-что пришлось оставить, но Марбелл считал, что лучше пожертвовать вещами, чем головой.
Его экипаж уже стоял у северного входа во дворец. И Марбелл собирался выехать ещё до того, как часы на ратуше пробьют полночь.
Суматоха во дворце заставляла Марбелла спешить. Беготня челяди его бесила, а глупость приближённых демона выводила из себя. Нет, в этом кабаке больше нечего делать. На Святой Земле свет клином не сошёлся.
— Марбелл, — вдруг окликнул из боковой галереи шеф шпионов, — куда это вы собрались?
— В загородный дом, — огрызнулся Марбелл. — Здесь стало слишком шумно.
— Вам придётся повременить с отъездом, мой дорогой, — улыбнулся Холан, как мог бы улыбнуться шакал. — Вас ждёт мессир канцлер. В Зале Совета.
— Государя нет во дворце — какой может быть совет?
— Вас ждут, Марбелл. Не заставляйте тащить вас силой.
Марбелл остановился и присвистнул.
— Холан, милый, — сказал он ласково, — вы что, голубчик, забыли, с кем разговариваете? Вы что же, дружок, искренне считаете, что я позволю кому-нибудь из ваших уродцев до меня дотронуться? Да я же, мессир золотой, их сперва положу, а потом подниму — и вы с ними, с мёртвенькими, уже договориться не сможете. Даже если пообещаете увеличить жалованье.
Шеф Тайной Канцелярии был потрясён. По его лицу Марбелл понял, что тот и вправду забыл. Вернее, привык к постоянной приниженности плебея в королевской свите — и события последних часов отвлекли. Недопустимая ошибка.
— Дай пройти, Холан, — приказал Марбелл. — Не делай глупостей.
Шеф шпиков сделал шаг назад.
— Вали-вали, — бросил Марбелл и прикрикнул на лакеев. — Что встали? Несите к лестнице, да осторожно!
Холан опозорился вдрызг, но Дамьен оказался более сообразительным. Он выскочил на задний двор без плаща, в туфлях, с самым отчаянным лицом:
— Бог мой, Марбелл, дорогой друг, вы хотите оставить дворец в такую минуту?!
— Слишком много шума, мессир, — кротко ответил Марбелл. — Дорогой Дамьен, идите в помещение, простудитесь — что-то похолодало…
С чего бы, действительно, так внезапно ударил мороз? Ну, надо быть простецом, чтобы не сделать выводов: портал в преисподнюю схлопнулся с чудовищным грохотом, а багровые зарницы над Малым Замком были отлично видны с дворцовых башен. Марбелл всё отлично понял; очевидно, он понял единственный во дворце, а может, и в столице — но до прочих ему не было дела.
Как бы ни обернулось — больше не будет ничего хорошего.
— Как же вы можете бросить меня, когда я так на вас рассчитывал? — горестно спросил Дамьен. — Мало того, что вы бросили нас, когда всем так нужна была ваша помощь — дали государю уехать с этими… А ведь мы, простые смертные, в сущности, ничего не могли поделать с проклятым, с изменником — без вас…
— Но, Дамьен, — промурлыкал Марбелл, чувствуя одновременно наслаждение и злость, — ведь вы должны бы были обратиться к священникам… ах, у них бдение по Иерарху, конечно-конечно! Вот незадача…
