Демм обнял со спины и положил подбородок на мое плечо, и сразу нахлынуло такое спокойствие, уверенность. Может, мне всего лишь передались его чувства, ставшие на время моими…
Я благодарно сжала его руки, сжимающие мои плечи.
— Не обращай внимания, Алексин. Этот дурак всегда славился своим дурным характером. — На лице подошедшей Цун была чуть извиняющаяся улыбка. — Он просто…
— Просто разочарован, что вышло не так, как он ожидал? — Перебила я ее. — Точно так же, как и ты?
Пусть говорит правду. В последнее время, мне остро стало ее не хватать.
Но на это она только улыбнулась шире.
— Сиды взрослеют по-разному, кто-то раньше, кто-то позже, от чего это зависит, знают только они. Ты — Ключ, наша надежда, и не зря в твое тело именно в этот год вселилась Выжившая госпожа. Я считаю, что ты уже повзрослела и верю, ты сможешь взвалить на свои плечи неподъемный для многих груз.
— Спасибо… — Очень приятно слышать подобную похвалу от такой, как она, от взрослого и умудренного человека.
— Я сглупила, когда попросила его рассказать, как более старшего… Если что хочешь знать — спрашивай, уж я могу рассказать тебе все, что знаю сама.
Я улыбнулась и кивнула.
— Тогда объясни мне, пожалуйста, поподробнее про седьмого потомка.
Цун села на траву, мы с Деммом последовали ее примеру. Намечается долгий разговор? Оно и к лучшему, узнаю больше.
— Добавить к уже сказанному мне нечего. Я не знаю больше, да и, наверное, никто не знает, разве что только сама Последняя госпожа. Могу рассказать про нас, если тебе интересно.
Я опять кивнула.
Цун оперлась на отставленные назад руки и подняла лицо к ночному небу.
— Когда Последняя госпожа только начала править людьми, она поняла, что одной ее мало для охраны людей, и тогда она решила создать нас, людей, которые будут наделены толикой сил сидов. Она договорилась с небом, и на землю пролился дождь цвета серебра, говорят, она отдала этому дождю частичку своей жизненной силы, чтобы та рассеялась и нашла достойных, что будут наделены ее силой. Дождь щедро оросил поля, леса, поселки, людей… Многие даже не заметили его, занятые своими хлопотами. Заметили только достойные, и вобрали в себя, сами того не заметив, силу. Их было пятеро. Первые Хранители. Они услышали зов Последней госпожи и пришли к ней. Она объяснила им, кем они стали, обучила языку сидов, премудростям их магии, истории о прошлом, рассказала о врагах, — тут Цун бросила взгляд поверх моей головы, как мне показалось, на Демма. — Первые Хранители знали больше всех нас, последующих, вместе взятых, ну на то они и Главные Хранители. Позже, Последнюю госпожу на протяжении десяти лет поочередно посещали пророчества, которые она передавала Хранителям. Последнее, шестое — Тан, она хранила в себе, не передавая кому-либо из них вторым. От одного из тех Хранителей она зачала ребенка — своего первого наследника, девочку. Рыжеволосую, как и она сама.
Еще один серебряный дождь пролился через двадцать три года после первого, почти перед смертью Последней госпожи. Хранителей было много, обучить их всех при жизни, увы, она не успела, только одну единственную женщину — твою бабушку. Она передала ей пророчество Тан, и через несколько месяцев умерла ее телесная оболочка. Но Последняя госпожа не покинула нас, осталась ее душа, которая продолжала наставлять вместе с Главными новых Хранителей. Серебряный дождь проливался через каждые двадцать три года, нас становилось все больше, мы старились, но очень медленно и почти незаметно, никто не умирал… в отличие от потомков Последней. Они разделяли продолжительность человеческих жизней. В ее роду были только женщины. Как наказала Последняя, они могла заиметь ребенка только от Хранителей, чтобы чистая кровь сидов не смешивалась с людской. Ведь мы, Хранители, не люди… но и не полноценные сиды. Как новый народ, подобные Элементалам, к появлению которых они никак не отреагировали. Ведь Хранителям запрещено было вмешиваться в людские дела, наш удел — наблюдение и защита.
Илдран стал одним из Хранителей в двухсот девяносто девятом году, он тогда работал над проектом по созданию подобных мне, второго поколения. Через одиннадцать лет стала я. Илдран вместе с Рилан стали моими наставниками.
Вот, наверное, и все. Только вот Последняя госпожа почти нам не являлась. Она стала… странной и неадекватной.
С годами ничего не менялось, хранители обучали новых, нас было все больше… Пока не пришла война.
Цун замолчала. Ей и е нужно было продолжать, я все знала — погибли Хранители, ее семья.
Получается, самой Цун сейчас…
— Ты — Элементал? — Неожиданно спросил Демм.
Она безмятежно откликнулась, даже не смотря на него:
— А кто его знает… Частью Элементал, частью Хранитель, хотя нет, я полностью Хранитель. Была простым человеком и… не совсем простым Элементалом. — Она усмехнулась.
— И тебе сейчас сто шесть лет? — быстро посчитала я.
Цун задумалась и ответила:
— Ага, получается столько. Просто я давно перестала считать года… Зачем? Все равно они пролетали, не затрагивая меня… Так ты довольна моим ответом, Алексин?
— Да. Мне многое стало понятно.
Совместив полученные кусочки о прошлом от Цун и Хранителя, я получила основы истории, так сказать, ее канву.
Раньше жили сиды, потом они исчезли по непонятной причине, все, кроме одной, что смогла создать новый мир и населить его людьми, которых ранее не существовало. Выжившая, Последняя госпожа… мой предок, чей дух без причины напал и подчинил мое тело. Цун говорила, что в последние годы она была странной и неадекватной… значит, понять причину я не смогу. Вдруг, она сделала это просто так? Глупо, понимаю… но ничего другого я предположить не могу.
Я — седьмой потомок, и я — не человек. Честно говоря, я восприняла это как-то странно. Есть удивление, нет паники, нет страха… Восприняла, как само собой разумеющееся, как будто для меня это никогда не было новостью… быть может, я знала раньше, вдруг мне рассказала бабушка… хотя, имею ли я право так ее называть… Рилан… далеко мне не родственница, она — Хранитель, которой было около четырех сотен лет, Хранительница пророчества Тан. И ее задача — охранять потомков Выжившей, то есть меня. Она даже сделала амулет для защиты меня от Выжившей… только вот откуда она могла знать, что ее дух когда-нибудь попытается проникнуть в меня?
Но… Она — моя бабушка… Не могу вот так просто все забыть. Надеюсь, не будет ничего плохого, если я продолжу называть ее своей семьей… Мне так будет легче, а она… она меня все равно не услышит.
Пусть хоть что-то прежнее останется со мной.
