Или может… виновата?
Как понять? Что я тогда сделала не так?
Демм положил подбородок на мою макушку.
— Не волнуйся. Они что-то напутали и теперь бесятся. Забудь.
Я кивнула.
К позднему вечеру вернулась Цун, но так и не заговорила с нами. Выглядела она очень обозленной. Просто прошла мимо и исчезла в своей палатке.
Что у них с Хранителем там произошло?
Вскоре, засобирались спать и мы. Одна палатка на двоих… ну почему я не подумала, когда была в магазине??
Демм уже скрылся в ней, я приподняла полог, чтобы последовать его примеру, потому что начинало ощутимо холодать, но… в прояснившейся голове с внезапной четкостью я услышала хрустальный перезвон. Я оглянулась в поисках источника звука, но ничего не заметила. Звук повторился, стал более настойчивым. Еще раз… я поняла, откуда он звучит — со стороны воды. Я пошла навстречу этому звуку…
Он звал меня. Ближе… ближе… Я подошла к самому краю, балансировала на пятках, а передо мной простиралась такая в лунном свете водная гладь. Серебристый свет играл на мягких волнах, создавая причудливые фигуры… образы…
Такие знакомые…
Nooar…
La narhsiit inji nooar…
Эти слова донес до меня ветер… Шепот сотен тысяч голосов.
И неожиданно для себя я запела.
Незнакомый язык… нет… это именно мой родной язык. Я должна было говорить на нем с рождения…
Наполненная печалью, что разрастается в груди, песня, срывающаяся с губ как легкий ветерок, уносится вдаль. Скорбь по погибшим… по тем, чья бесконечная жизнь была так грубо оборвана. Я обязана им своим рождением…
Я чувствовала, как по щекам текут слезы.
И пела…
К моему высокому голосу присоединился низкий, от которого вибрировал воздух… наполненный скорбью, как мой.
Tuer yuden rii inji… Okani rii linelel
Я пришел… Я все изменю…
Его голос слился с моим.
Изменим… мы вместе… мы все изменим…
Как мне больно за них!..
Мы были едины. И знали, о чем говорим Им. Мы исполним свое предназначение.
Я протянула руку к серой луне, и на нее накрыла другая, рука Демма.
"Придет конец, не станет ничего…
Придет конец, но будет и начало…"
И в резко наступившей тишине, хлестнувшей по барабанным перепонкам, послышался треск и последовавший за ним оглушительный звон рассыпавшегося в желтую, уносимую ветром пыль хрусталя, примотанного на левую руку.
Я провожала взглядом играющую в лунном свету пыль, чувствуя, как леденеет в дурном предчувствии сердце.
Хрусталя, защищавшего от духа Выжившей…
***
— Ты как последний трус сбежал и оставил на их плечах ответственность за свое глупое и необдуманное решение!
— Я обдумывал его! Я изучал предания, да даже слухи, в конце концов! И я не знал, слышишь, не мог знать, что ничего не получится.
— Да, конечно… не знал он! И почему ты не сказал мне раньше, ЧТО это за озеро, и что в нем скрыто! Я бы никогда не допустила такого риска!
— Но ведь ничего не случилось — сама видела, наследница жива и здорова, как и Страж. И почему я должен отчитываться перед тобой?
— … Да. Вы правы. Кто я такая, чтобы в чем-то упрекать Вас, наставник.
— Софи, подожди… Я же не…
— Я все поняла. Я ухожу. Доброй ночи, мой хозяин.
***
Только не это…
Она… она ведь сейчас вернется обратно в мое тело? И вновь повторится…
Перед глазами встало и не хотело исчезать одно воспоминание — Демм… ужасная рана на груди… Я не хочу, чтобы это повторилось!!!
Я сбросила его руку и начала пятиться назад, к палатке, в которой была Цун.
— Стой!! — умоляюще прокричала я, заметив, как Демм дернулся в мою сторону. — Только не подходи ко мне…
Я прислушивалась к себе, ожидая хоть каких-то изменений, что дадут знать — она пришла. Убегать я не решалась, да и надеялась, что Хранители помогут мне. Я хотела позвать Цун, как раз тогда, когда она выглянула из палатки.
— Ну что вы орете, а? — сонно пробормотала она, разглядывая нас.
Я протянула к ней дрожащую крупной дрожью руку, на запястье которой висели остатки подвески.
— Она сломалась, Цун… — прошептала я.
Она похлопала глазами, видимо, никак не могла понять… но через пару мгновений они округлились и на самом дне заплескался ужас.
Поняла…
— Shaank! Ildran case!! Ietaa Ni'oni-ty iloa!! — заорала она, повернувшись к лесу. — Ildran!!!
Потом она подскочила ко мне, и крепко сжала плечи, встряхивая.
— Все хорошо, Алексин, не бойся, сейчас мы тебе поможем… она не придет, слышишь?
Я кивала, дрожа, и чувствовала, что еще чуть-чуть — и вся моя паника выплеснется наружу.
Из леса с обеспокоенным лицом выбежал Хранитель. Цун убрала руки и сделала шаг назад, пропуская его ко мне. Хранитель подошел поближе и впился своим пронизывающим взглядом. Под ним даже моя паника как-то приутихла.
Посмотрел… а потом, недовольно скривившись, развернулся и пошел обратно в лес.
— Ее здесь нет. Даже малейшего напоминания. — Процедил он сквозь зубы. — И нужно было меня дергать?
Я села там же, где и стояла.
Нет… Ее нет…
Выдохнула, вкладывая в этот вздох всю усталость и остатки страха.
Да уж…
Я вновь тщательно прислушалась к себе. Как и обычно… А может, ее действительно нет? Но как так получилось? Разве разбившийся хрусталь не охранял меня от нее? И, кстати, с чего я взяла что подвеска, доставшаяся от бабушки, была именно хрусталем, а не каким-то иным камнем? Знание это пришло… тогда, когда я стояла над пропастью, на дне которой плескалось озеро. И что произошло тогда? Я слышала… как будто зов, отчаянный, наполненный болью и обреченностью. Я пошла навстречу ему…я пела на певучем и чистом, как хрустальный перезвон наречии, мне незнакомом, если судит сейчас, но тогда мне так не казалось, все естество принимало его как родной, даже уверенность в те секунды возникла, что это язык, на котором я должна говорить с рождения… Бред. Все, что творилось со мной тогда необъяснимый бред, и если бы не Демм, я бы посчитала его просто сном.
И все же, что произошло со мной? Понимала, что делаю… понимала тогда, зачем… сейчас же — нет.
На плечо опустилась маленькая рука, я подняла голову и встретилась взглядом с Цун, на лице которой была легкая, успокаивающая улыбка.
— Вот видишь, все хорошо. Ее, правда, нет здесь. Илдран не может ошибаться, как никак, он провел с ней больше времени, чем я.
Я, помедлив, кивнула.
— Только вот, Цун, меня беспокоит — почему же она не пришла?
