Анциферов отвернулся и закрыл глаза, стыдясь своего порыва. По-честному, он с трудом верил в слова сына, списывая его ощущения на обыкновенную чувствительность. Хотя, трудно вообразить такого парня с жесткими чертами лица в излишней сентиментальности, а тем более — в сенсорике. Эмпатия явно не входит в его сильные качества. Однако же легкое и теплое дуновение невидимого ветерка обласкало его лицо, а едва различимый шепот женским голосом привел Анциферова в замешательство. Он понимал все, что ему говорила любимая, и слезы текли по его щекам. Наверное там, наверху, в горних высотах, прощать легче. Это на грешной земле человек цепляется за условности, за шелуху своих обид и чуждых его характеру дел. Мечется, ищет выход из подземелья, где живут его личные призраки, и куда сам себя загнал.
А там уже никто ни за что не держится. Ушедшим в Небесные Чертоги земная суета кажется нелепой и не стоящей обид и переживаний.
— Князь Балахнин в разговоре со мной сказал, что тебя считают перспективным Иерархом, — произнес Анциферов спустя некоторое время. — И даже предполагает, что когда-нибудь ты возглавишь Коллегию.
— В Коллегии нет главенства, — пожал плечами Никита, стараясь не замечать высохших дорожек от слез на щеках мужчины. — Там Секретариат правит, единоначалия никто не потерпит. Поэтому сладкий пирог делят на несколько частей. Насчет меня преувеличивают. Да, я закончил Академию с отличием, но не остался в ней для повышения квалификации. У меня офицерское звание, за плечами несколько боевых операций, которые дали гораздо больше, чем архивы и полигоны. Мне нравится моя жизнь, и что-то в ней менять не собираюсь. Захотят старцы присвоить почетное звание Иерарха — не откажусь. Но своего мнения, что практика куда как надежнее повышает уровень волхва, менять не собираюсь.
Михаил Федорович провел по серебристой табличке с выбитым на ней именем любимой женщины, и сгорбившись, вышел из усыпальницы под яркое зимнее солнце. Глубоко вдохнул, наполняя легкие бодрящим хрустким воздухом.
Никита аккуратно прикрыл тяжелую дверь, которую никогда после его возвращения из чужой Яви не запирали на замок, встал рядом с отцом.
— Когда собираешься уезжать? — спросил он без всякого умысла, затолкав руки в карманы пальто.
— Долго не задержусь, — по-своему понял его вопрос Анциферов и кисло улыбнулся. — Думаю, успею вечером на поезд до Ярославля. Ну и от чая не откажусь.
— Как будто это зависит от чая, — усмехнулся Никита. — Пошли в дом, познакомлю с внучкой. Весьма своеобразная девица, не удивляйся. Жены приедут к обеду. Они же запилят меня, если я не удержу тебя в гостях.
Не говорить же ему, что Полина еще вчера вечером, расположившись в гостиной за журнальным столиком и рисуя зверушек на большом листе, бросила фразу: «наконец-то у нее появится настоящий дедушка, и он скоро приедет в гости». Хорошо, Фрол Пантелеевич не слышал. Обиделся бы, наверное. Зато Никита переглянулся с женами, понимая, о чем идет речь. О готовящемся визите Анциферова при дочери не говорил. Слышать разговор Никиты с Балахниным она никак не могла. Значит, способности ребенка не спонтанные или временные, а развиваются, как и положено Ведунье.
…Полина с самой серьезной миной на мордашке изучала высокого незнакомого мужчину, заложив руки за спину. Она уже задавала вопрос тете Любе, почему у нее так мало дедушек и бабушек, и сколько их вообще должно быть. Гувернантка как-то странно вздохнула, но не стала уходить от ответа. Правда, сказала загадкой: «минимум шестеро, а максимум — знают только Боги». Что такое максимум, Полина знала. Это когда на руках десять пальцев, как и положено по природе, а вот если остается всего один — это минимум. Только как тогда человеку жить? Ведь так совершенно невозможно ни порисовать, ни подержать в руках теплую пушистую кошку! Нет, пожалуй, подержать можно, если крепко сжать в ладонях, но все равно трудно! Страшно и обидно быть без пальцев!
А у нее, кроме деда Кости и бабы Нади, никого больше не было. Всего два пальчика — это ведь так мало! Где родители мамы Даши девочка не знала, потому что на этот вопрос у той сразу начинали набухать глаза от слез. Полина утешала маму Дашу, залезая на ее колени и обхватывая шею руками, и верила, что когда-нибудь встретится с ними.
Никита тогда понял: Полина не может «видеть» и «ощущать» чужую Явь. Таковая возможность или появится позже, или вообще окажется закрытой. Этот вариант не хотелось даже рассматривать, потому что он серьезно ограничивал возможности дочери.
Анциферов с трудом сдерживал улыбку. Настолько уморительно выглядела картина молчаливого переглядывания. Сведя брови к переносице, «девица», поинтересовалась:
— Ты мой дедушка? Правда?
Она перевела взгляд на отца и, кажется, впервые у Никиты ворохнулось желание сказать ту самую щадящую ложь, чтобы не допустить привязки своих детей к человеку, чужому лично для себя. А с другой стороны, Полина и Мишка в чем виноваты, что взрослые играют по своим жизненным правилам?
Никита ощущал взгляд Анциферова, ждущего от него разрешения или отказа от судьбоносных слов. И едва заметно кивнул, словно с трудом перебравшись через бурлящую стремнину горной реки.
— Конечно, я твой дед, — улыбнулся по-мальчишески Михаил Федорович и присел, чтобы видеть огромные зеленые глаза девочки. — Самый настоящий!
Полина задохнулась от восторга, глянула на отца, стоявшего чуть поодаль. Никите показалось, что в ее взгляде промелькнуло облегчение и радость. И ему стало стыдно. Кого он решил обмануть? Всего лишь маленький шажок в сторону лжи — и дочка никогда не забудет его.
Завизжав от радости, Полина вцепилась в крепкую жилистую шею Анциферова. Мужчина встал и в свою очередь осторожно обнял девочку, чтобы та не упала на пол. Откуда-то с воплями выскочил Мишка, как будто втайне наблюдал за картиной признания, и прижался к его бедру.
— Я вам подарки привез! — смеясь, сказал Михаил Федорович. С трудом передвигая ногами с грузом, он добрался до дивана, куда перебрались дети, и дав знак, что сейчас придет, вернулся с большой дорожной сумкой. Покопался в ней и достал миниатюрную деревянную шкатулку. — Держи, Полина. Это тебе. Можешь открыть, посмотреть.
Полина, посверкивая глазами, скинула крючок, запиравший шкатулку, открыла ее и ахнула. На бордовой бархатной подкладке лежали бусы из морских раковин, причем все они были одинакового размера, и каждая расписана изображением абхазских пейзажей. Анциферов знал, что подобные украшения куда лучше, чем массивные и грубоватые изделия из серебра и меди. Да, они колоритны, и подойдут не каждой девушке или женщине. Тем более, что местное серебро не считается качественным. А вот бусы из ракушек внучку привели в восторг.
Мишка получил маленький кинжал в серебряных ножнах с изящной чеканкой. Он схватил оружие и прижал его к себе. Никита усмехнулся. Ну, понятно же, что мужчине нужно. Глядишь, к совершеннолетию парень станет обладателем неплохой коллекции холодного оружия. Надо его потихоньку приучать к владению им.
Никита с подозрением поглядел на солидный чемодан. Неужели в нем подарки для его семьи? Надо признать, отец хорошо подготовился к встрече со своими невестками и внуками. Явно руку помощи приложил Балахнин.
Пока Анциферов общался с детьми, волхв дал указание одной из горничной подготовить гостевую комнату. Если жены хотят пообщаться с отцом, он мешать не станет. Так угодно богам, а кто он такой, чтобы менять их планы? Гораздо важнее сейчас вытащить Настю из семейного болота, пока не пришли тревожные вести из Гиссара. А то, что они обязательно появятся, Никита не сомневался.
Глава 9
Благовещенск, январь 2016 года
Настя проснулась с ощущением легкости и растущего в груди жаркого огня ожидания чего-то необычного и хорошего, давно потерянного в суете и быту семейной жизни. Солнечные лучики, протянувшиеся по полу от плохо зашторенного окна к огромному зеркальному шкафу, манили теплом и радовались вместе с ней переменам, которые должны наступить в скором будущем. Покосившись на пустое место рядом с собой, она спокойно и без раздражения отметила, что Семен не ложился спать, а возможно, и вовсе ночевал в своем кабинете. Он вчера заявился поздно и долго разговаривал в гостиной по телефону. Настя слышала его взвинченный голос, часто проскакивали слова об акциях, каком-то цыгане. Такое с мужем происходило часто как раз после отъезда Олега Полозова.
