― И где тебя, рогатого так долго носило? ― пробормотал Сет, силясь припомнить, когда сталкивался с ним в прошлый раз. До событий с порталом и Тварью, весьма надоедливый сатир его почти не беспокоил последние месяцы. Лишь изредка появлялся, обмениваясь с ним парой фраз.
Сразу после мысли о Багхесе Сет с раздражением почувствовал, что начал просыпаться Итернинтес, и чуть было не застонал с досады.
― Ну что тебе не спится, паразит? Не мог подождать меня жрать ещё хотя бы пару дней?
Но вопреки ожиданиям, замок не вцепился щупальцами в свое главное энергетическое блюдо, а потянулся потоком в сторону деревушки.
Сет напрягся, удивившись такому поведению и проследил за действиями замка. К его растущему беспокойству, поток вышел за пределы проклятых стен и явно тянулся к месту празднования. Но ни чего пригодного в пищу для Итернитаса Сет поначалу разглядеть не мог. А когда понял, что в этот раз стало напитывать замок, с облегчением и долей горечи расхохотался.
― Как бы раньше знать, что ты можешь питаться еще и радостью с весельем, может и не пришлось бы покидать Вириди Хорт. Эх… Что же ты ещё от меня скрываешь? ― обратился Сет к стенам. Он и раньше, бывало, предпринимал попытки поговорить со странным замком, особенно после того как тот скрыл его во тьме от взгляда служанки и друзей. Надеялся наладить контакт и повернуть способности этого артефакта себе не пользу. Ну или хотя бы найти способ прокормки менее болезненный для себя самого и не опасный при этом для окружающих.
Итернитас не ответил, увлеченный празднеством. Сет, с грустью облокотившись на перила, довольствовался лишь долетающими до его ушей звуками музыки и шума толпы, да наслаждался ароматом яблок, вытеснившим запах сырости от внезапного дождя накануне праздника.
⋆☽ ◉ ☾⋆
Атмосфера всеобщей радости и расслабленности была заразительна. Есения сразу забыла об оставшемся в одиночестве князе, стоило ей оказаться близко к шумной веселой толпе.
Ее сразу подхватили в хоровод, и закружили по небольшой улице возле церкви. Эйлерт тоже присоединился к празднующим. Присел рядом с Всемиром и Олафом на завалинку, и что-то воодушевленно рассказывал, размахивая руками. Рядом лежал Флаум и с удовольствием грыз огромную кость с остатками мяса. Кэйа и Ярца, как полагается, сидели по центру стола, явно переводя дух. Джастин танцевал вместе с Силавией неподалеку. Взгляды девиц встретились, и эльфийка подмигнула Есе. Та спохватилась, улучив удобный момент вывернулась и покинула хоровод. Направилась к бане, где они подготовили кружки с заговоренной водицей: одну для Ярека, вторую для Джастина. Силавия предлагала заговорить и третью, чтобы Еся передала понравившемуся юноше, но та наотрез отказалась.
Добавить воду в питье Ярека не составила труда. Он сам попросил подлить ему из кувшина, мало обращая внимание на происходящее вокруг. А вот из чего собирался пить Джастин, было непонятно. Есения в задумчивости оглядывала стол, держа в руке кружку с водицей и высматривала среди отплясывающих, не подаст ли ей Силавия хоть какой-то сигнал.
― Моя дорогая заговорщица! Никак любовное зелье решила счастливцу подлить? Кого выбрала?
Есения вздрогнула и чуть было не уронила кружку от неожиданности. Не подумав, стала оправдываться:
― Да это ж не мне! И не любовное… Традиция такая просто. Молодому мужу так незаметно в питье надо продлить. И остальным, кто вместе судьбу связать желают. Это от Силавии Джастину, ― Есения занервничала и повела рукой, грозя разлить воду, и сатир осторожно взял её за руку, придерживая кружку.
― Традиции, это добро дело! Осторожнее, не расплескай. Ты уже подлила обоим?
― Только Ярцу. Не знаю, где Джастин с Силавией сидят…
― Так, а что им сидеть! Пусть пляшут, пока силы есть! Наверняка пить захотят. Ты бы в чистые кружки им налила чего, да и добавила бы свое зелье. Только местами не перепутай, ― с этими словами сатир отпустил Есю, подмигнул, притянул к губам свою старую дудочку и заиграл звонкую озорную мелодию, заглушающую остальные инструменты. Музыканты сначала сбились, но затем подхватили простой, но заводной мотив.
С тех пор как Траян стал покрываться шерстью, пить почти бросил. Контроль над телом под винными парами было очень сложно обрести, а сомнений в том, что ему свернут шею в случае чего, не было. Поэтому в день свадьбы он почти не пил и пребывал в достаточно скверном расположении духа. Иногда встревал в разговоры селян, но надолго они его не увлекали. Когда пришел Сатир, стало немного повеселее. Умел этот чёрт расшевелить народ своей музыкой. Даже Траяну настроение немного приподняла его простая дудочка. Он следил за Бахгесом краем глаза. С ухмылкой слушал их разговор про бабскую забаву с заговоренной водицей. Понимая, что ничего интересного здесь не найдет, поплелся обратно к столу.
Есения сделала, как подсказал ей сатир. Поднесла Джастину и Силавии кружки. Они с удовольствием выпили, вернули их ей, и вновь пустились в пляс. Есении тоже не стоялось на месте. На подобных праздниках гулять приходилось редко, и они весьма утомляли. Несмотря на то, что она была безумно рада присутствовать. Она потащила кружки к столу, не заметив, что в той, что была предназначена Джастину, к краю прилипли несколько мелких, болотного цвета, семян. Она торопливо поставила их на край стола и вновь устремилась в гущу событий, желая насладиться праздником от всей души. Траян лениво мазнул взглядом по грязной посуде, оставленной Есей. Она его даже не заметила. К столу подбежал запыхавшийся от пляски Вилфред. Потянулся к пустым кружкам и застыл с протянутой рукой, заметив, что из них пили.
― Это ведьма ваша любовное зелье Ярцу и Джастину раздавала. Возьми другие, ― проворчал Траян.
― Что ж тебе неймется? — буркнул в ответ Вилфред, но все-таки потянулся к другой кружке.
― О тебе, дураке, беспокоюсь. Думаешь, ей одного Князя не мало будет? Кто знает, что она подмешала туда? Вон, погляди, какую-то траву чтоль в воду добавляла, хотя по традиции водица чистой после купания в бане должна быть. А вдруг отрава?
Вилфред лишь фыркнул и прильнул к кружке. Траян не настаивал ― ему было по большему счету, наплевать, что станется с парнем. А вот девка уже давно набила оскомину только тем, что до сих пор живёт. Он не мог к ней чувствовать ничего кроме ненависти и неприятия, когда она была совсем ребенком. Никак не мог избавиться от мысли, что его брат с женой ― её родители, сгинули в её присутствии, а эта чертовка выжила. То ли действительно, ведьма, то ли сглаз или проклятие какое на ней, жизни близких отнимающее, ему было безразлично. Когда она от рук отбилась и бабские обязанности выполнять перестала, да позор на его голову своим непослушанием накликала, он злился, но все-таки терпел…
Девчонка выросла, превратилась в юную миловидную девушку. И ко всему прочему теперь к ненависти добавилась его собственная похоть. И всё вместе порождало лютую злобу. Видеть, как она радуется, было невыносимо. Давно бы уже за косу её в сарай затащил, если б не боялся, что Князь разгневается. Убить, может, не убил бы сразу, но довольное выражение с её лица бы точно стер. Унизить, со свету сжить, заставить страдать, как и он страдал все эти годы ― мысли о расправе занимали почти всё его время. Но даже если не получится, то хотя бы отправить к праотцам, чтобы глаза не мозолила.
⋆☽ ◉ ☾⋆
Сначала музыка перестала казаться мелодией, а стала лишь набором режущих ухо звуков. Пляска стала напоминать бессмысленное дергание, тратящие силы. Танец ещё не закончился, но Джастин начал сбиваться, замедляться, пока вовсе не остановился, и отстранился от партнерши, удивленно уставившись на неё. С лица Силавии не сходила улыбка. Она раскраснелась, её волосы мило растрепались и красиво бликовали на летнем солнце. Эльфийка удивленно застыла, не понимая причину остановки.
― Ты чего? Устал? Хочешь, уйдем подальше и передохнем? ― в зеленых глазах возлюбленной загорелись озорные недвусмысленные огоньки. Она изящно покружилась перед ним, задевая его легким платьем. В любой другой ситуации он бы понял намек. Но сейчас он её не узнавал.
