потрепала светлого эльфа по волосам и жестом отправила подальше от Мирэна и Таканы и поближе к Ирану, от которого оба их сопровождаемых пытались держаться подальше, видимо, считая его слишком посредственным для своих высоких речей, которые у Наи, как она уже предчувствовала, скоро должны были встать поперёк горла.
— Прошу прощения, мы не знали, что обращаться к рабу считается неуместным, но всё же не могли бы вы ответить нам на некоторые вопросы? — извинилась за них обоих Такана.
«Некоторые — это штук сто?» — мысленно закатила глаза Ная, но вслух ответила только вежливое «спрашивайте», готовясь к тому, что этот привал ей запомнится, как бесконечный.
В итоге исследователи действительно мучали предводительницу ещё не меньше двух часов, прежде чем отпустить её отдыхать. За это время все остальные уже давно уснули, а у тоннеля успели смениться Аэн и Иран, и теперь уже сидел Ариен, который, зная любовь Наи к таким разговорам, ей искренне сочувствовал и по окончанию беседы настоял, чтобы она сегодня своё дежурство оставила отряду и просто ложилась спать.
* * *
— А я-то думала, что Асин много вопросов задаёт, — тихо буркнула на светлом языке Ная, когда пришло время снова двинуться в путь.
Перед тем как согласиться опять выйти в тоннели исследователи устроили Нае ещё один допрос. Только на этот раз их интересовал уже не светлый эльф, а Вредитель, которого Кьяр по привычке и по глупости призвал во время своего дежурства, когда все уже проснулись. Отделаться от бесконечных вопросов удалось только подарив Мирэну одного из призывных хааи Ирана, которых тот нёс на продажу в Умаэрх, чтобы исследователь мог разобраться со всеми повадками мелкого монстра самостоятельно.
— Не разговаривай, — хохотнул Ариен, весело глядя на свою предводительницу, — а то ещё будешь слушать лекцию по правильному поведению в тоннелях на следующем привале.
Ная едва сдержалась, чтобы не застонать в голос.
Первая неделя показалась ей проклятой вечностью, но вторая оказалась ещё хуже, потому что на пути начали попадаться монстры, в которых их сопровождаемые тоже прекрасно разбирались.
— Кирдари обитают недалеко от источников, поскольку их потребность в воде сравнительно выше, чем у многих других тварей, — заговорил Мирэн, бросив свою сумку у дальней стены пещеры, служившей им сегодня временным пристанищем.
— Они предпочитают обитать примерно в радиусе пяти километров от источников, если быть точнее, — с готовностью отозвалась Такана.
— Ну, в таком случае, их потребность в воде в два с половиной раза выше чем у семидесяти процентов других монстров, — парировал Мирэн.
— О Боги! Да проткнули насквозь и забыли! — взвыла Ная на светлом языке и, по-детски хныча, упёрлась лбом в плечо хохочущего Ариена. На самом деле, ей хотелось засунуть голову ему под рубашку и ещё замотаться сверху покрывалом, чтобы не слышать больше этих двух зануд, — Ариен, сжалься, убей меня!
Кьяр с Асином, сидящие чуть в стороне, подавилась смехом, остальной отряд тактично прикрыл улыбки руками, двое исследователей же посмотрели на предводительницу с разной степенью возмущения, но в целом почти одинаково.
Последнюю неделю Ная вытерпела только благодаря тому, что Асин своей магией не позволял ей говорить ничего лишнего на привалах, а Кьяр усиленно изображал придурка, стараясь занять собой всё свободное время предводительницы.
Как только отряд получил свою плату за сопровождение у ворот Умаэрх и распрощался с исследованиям, Ная тут же хотела повернуть назад, но мужчины уговорили её остаться хотя бы на пару дней: выпить в местной таверне, посмотреть город, продать хааи и купить медные чаши, про которые предводительница после таких трёх недель чуть не забыла ко всем демонам.
— Ладно, — сдалась Ная, — но мне нужна порция тупой болтовни и идиотского поведения: Кьяр — на стол, Иран — под стол. Короче, я требую всё как обычно!
— Устроим! — рассмеялся Асин.
— Я, вроде, обычно тоже на столе засыпаю, а не под ним, когда напьюсь… — задумчиво протянул Иран, почёсывая подбородок.
— Никогда. Слышите? Никогда я больше не возьмусь сопровождать исследователей! Уж лучше торгаши! — продолжала возмущаться предводительница под дружный смех своего отряда, — Такана, по-моему, приложила все усилия, чтобы исследовать всё содержимое моего черепа, а Мирэн за всю дорогу так и не перестал насиловать меня вопросами о светлых эльфах! Откуда мне вообще знать?! Я кроме Лиаса даже не видела ни одного! А вы все — гады везучие: вам почти не досталось!
В этот раз, сидя за столом с кружкой настойки, Ная впервые в жизни сожалела, что из-за своей огненной магии не может напиться до состояния Ирана, чтобы её бренную тушку после пьянки просто сложили на ближайшую горизонталь и оставили оживать часов на восемь. Конечно, Ариен, потакая желаниям своей вполне трезвой, не смотря на все её старания, госпожи, всё равно отнёс её на руках в одну из снятых отрядом в таверне комнат и аккуратно уложил, как та и требовала, на горизонталь. Однако вместо того, чтобы «оставить её оживать», он прижал её собой к кровати на ближайшие два часа, назвав это ещё одним способом снять моральное напряжение. Ная не стала уточнять чьё именно: по её скромному мнению, Мирэн с Таканой вымотали всех остальных немногим меньше, чем её саму. В конце концов, никто из её отряда не привык вести светские, высокопарные беседы и, тем более, обсуждать таким языком внутреннее строение и привычки монстров: для Наи с её мужчинами всё было просто — главное знать, как убить, — остальное было не так уж и важно. Ну разве что Иран ещё знал, какие части некоторых тварей можно продать.
В Умаэрхе Ная купила четыре оставшиеся медные чаши для Матери Лияр, а ещё на рынке совершенно неожиданно оказались сердца камактов — огромных, похожих на поверхностных быков, тварей. Сердце предводительница высушила в комнате трактира и уложила в отдельный мешок вместе с чашами, выдохнув с облегчением — из того, что у них ещё оставалось по списку, этот пункт мог оказаться самым проблематичным, но Хаос в этот раз был на их стороне, и всё решилось ценой двух серебряных монет.
На обратном пути Нае с мужчинами удалось насобирать кореньев и сжечь их на одном из привалов где-то в середине пути — теперь у них был ещё и пепел. Всё, что они должны
