Стрегон задумался настолько глубоко, что на какое-то время просто выпал из реального мира. Отрешился от звучащих неподалеку голосов побратимов, непонимающих взглядов, вопросительно поднятых бровей. И даже когда из-за дальних деревьев выступили три молчаливых тени, закутанные в плотные зеленые плащи, он не сразу сообразил, что, наконец-то, дождался тех, ради кого отправился в столь долгое путешествие. А пришел в себя лишь тогда, когда вернувшийся в этот же самый момент Белик с извечным недовольством в голосе бросил:
- Слава тебе, господи... явились! Стрегон, вон те три зеленых стручка и есть типы, которых ты искал?
Во внезапно наступившей тишине наемник упруго поднялся, прислушался к громко заколотившемуся сердцу, всмотрелся под густую тень низко надвинутых капюшонов, где отчетливо блеснуло нечеловеческой зеленью, а потом, буквально на секунду опередив побратимов, с нескрываемым почтением наклонил голову.
- День добрый, Seille.
Наниматель, выйдя из тени, быстро огляделся и коротко кивнул.
- Здравствуй, Стрегон, - властно бросил он. - Далеко же вы забрались.
- Прошу прощения. Нам показалось неразумным держаться на виду.
- Вижу. Понимаю. Одобряю твой выбор.
- Та-а-к, - неожиданно нахмурилась Белка, заслышав мелодичный голос незнакомца. - Мне показалось или тут действительно завоняло эльфятиной? Да не простой, а редкостной? Я бы даже сказал: ОТМЕННОЙ эльфятиной!!
Курш, принюхавшись, недовольно заворчал. А Стрегон, вздрогнув от неожиданности, внутренне похолодел: боги, да что же вытворяет этот мальчишка?! Совсем сдурел?! Как смеет говорить в ТАКОМ тоне?!! Да еще в глаза!! Не таков был их наниматель, чтобы стерпеть подобное: от его присутствия порой мороз драл по коже, слабела воля и пересыхало в горле. Даже у Братьев. Иначе не стали бы сразу два (ДВА!!) лучших ситта, состоящие из одних только Магистров, ему беспрекословно подчиняться. Перворожденные даже сейчас слыли непревзойденными бойцами и крайне опасными в гневе существами. Никогда не спускали неуважения или пренебрежения к своим персонам. А Белик... Белик всего в трех словах успел их оскорбить смертельно! И это при том, что сам Стрегон вряд ли на это когда-нибудь бы решился, потому что нанявший их эльф был действительно немолод и ОЧЕНЬ опасен. А это значило, что, скорее всего, на поляне очень скоро станет одним человеком меньше.
- Что это за дерьмо?! - громко возмутилась Белка, словно не заметив, как побледнели лица у ее спутников. - Стрегон, ты почему не сказал, что с вами будут ушастые?!
Лакр с тихим стоном закрыл глаза: ну, все. Худшего нельзя было и придумать. Терг обреченно сжал кулаки, понимая, что больше они Белика уже не увидят, а остальные только сглотнули, когда тяжелые взгляды эльфов уперлись в раздраженно сплюнувшую Гончую.
- Зар-р-раза! Вот уж подстава, так подстава! Не ожидал я от вас... никак не ожидал. Ну, сволочи... и ты, рыжий... даже не намекнул... э-эх, надо было вас сразу к стенке ставить и трясти, как хмера - оленя... Курш, пошли-ка отсюда! На кой ляд нам нужны эти зеленые стручки! Я не нанимался вести никаких ушастых нелюдей. С меня и этих шестерых недотеп вполне довольно. Если б люди, я б еще стерпел, но ЭТО... с детства не переношу ушастых! Аire, господа, было очень НЕприятно с вами познакомиться!
Перворожденные издали какой-то странный звук, когда она, подхватив свой мешок, с ходу взлетела на спину грозно оскалившегося грамарца и решительно повернула к лесу. Стрегон даже подумал: не сдержатся, швырнут в спину чем-нибудь острым и - поминай, как звали. Да и виданное ли дело - оскорблять эльфов?! В лицо?! При всем честном народе?! Да еще так страшно, как это умудрился сделать неугомонный пацан?!
Он даже приготовился перехватить чужой клинок, прыгнуть, закрыть мальца собой, начать что-то объяснять, чтобы Перворожденные успели успокоиться, но наниматель неожиданно тихо вздохнул:
- Подожди, Бел...
- Что такое?! - изумилась Белка, стремительно обернувшись.
- Не уходи. Пожалуйста. Нам надо поговорить.
Курш неожиданно споткнулся на ровном месте и растерянно замер, почувствовав на боках мгновенно сжавшиеся колени хозяйки. Эльфы тревожно застыли на своих местах, со странным выражением уставившись на напрягшуюся Гончую. А Братья, приготовившиеся к кровавой бойне, ошарашено разинули рты.
- Так! Я не понял, откуда... эй! А чегой-то мне знаком твой голосок?! - вдруг насторожилась она и с нескрываемым подозрением всмотрелась. - А чегой-то вы все морды прячете? Непорядок... ну-ка, ушастики, дружно подняли ручки и быстро сняли капюшоны! И живо, пока у меня еще есть желание выяснять ваши личности!
Под оторопелыми взглядами наемников эльфы без единого возражения открыли свои лица - правильные, поразительно красивые, отмеченные знаками несомненной власти и печатью внутренней силы. Черноволосые, как все обитатели Темного Леса. Подтянутые, с уверенными движениями опытных воинов, прекрасно знающих, с какого конца браться за меч. С раскосыми зелеными глазами, в которых необъяснимо отсутствовал даже намек на раздражение. С широкими плечами... подозрительно широкими для остроухих! С решительными волевыми лицами, в которых за версту видать непростых стражников. И удивительной ковки парными мечами за крепкими спинами.
Один - тот, что слева - оказался совсем молодым: лет двести, не больше, что для Перворожденного - самая пора взросления. Но в его глазах уже сейчас тихонько тлели красноватые огоньки, выдающие потомственного мага, которые, как известно, ВСЕГДА имели отношение к правящему Дому. А невероятно правильные черты лица с безупречно выточенными скулами, идеально ровным обводом губ и гладкой алебастровой кожей носили слишком уж явные следы сходства с Владыкой Изиаром, чтобы знающий человек мог хоть на мгновение усомниться в их близком родстве.
Второй эльф выглядел гораздо старше, имел цепкий взгляд натасканного телохранителя, холодный прищур пронзительно зеленых глаз, которые излучали редкую силу, заставляющую сильно задуматься перед тем, как вообще открывать рот в присутствии подобного гостя. А торчащие из-за плечей рукояти не оставляли сомнений в том, что он в долю секунды способен вырвать свои родовые клинки, избавить противника от глупой головы и аккуратно вернуть их обратно. В отличие от первого, он не обладал изысканной утонченностью черт, не казался ошеломляюще прекрасным или идеально сложенным. Нет, это был воин. Превосходный воин без всяких магических штучек. И белесый шрам на левом веке, опасно пересекающий бровь, только лишний раз это доказывал.
Однако оба Перворожденных моментально терялись на фоне своего рослого спутника: заказчик даже сейчас стоял так, словно остальные были лишь незначительным дополнением к его персоне. Смотрел властно, жестко, прицельно. И такая мощь плескалась в его зеленых глазах, что от малейшего ее касания становилось неуютно. От этих глаз хотелось убежать, отвернуться, запрятать голову в песок, чтобы не почувствовать на себе даже легкую тень неудовольствия их хозяина. Они заставляли почтительно опускаться на колени и смиренно сгибаться до земли, ожидая того времени, когда эти странные глаза соизволят обратить на тебя свой величественный взор. И за ними, как ни парадоксально, совершенно терялось, казалось неуместным его сравнительно невзрачное (ну, для эльфа, конечно) лицо. Оно выглядело... чужим по сравнению с бездонными изумрудами, в глубине которых бушевал настоящий вулкан. И именно эти, ужасающе притягательные глаза сейчас внимательно смотрели на раздраженного пацана: долго, открыто, пристально. Очень и очень странно, потому что в них, несмотря на трижды прозвучавшие оскорбления, до сих пор не появилось даже смутного намека на гнев.
