Не останавливаясь, он, подняв голову, с удовлетворением увидел, как посыпались мелкие осколки, показавшиеся с большого расстояния голубой пылью, а в стекле появилось небольшое отверстие. И лишь мгновение спустя до него донесся хлопок, как очень далекий выстрел из ружья.
У разбитой дыры появилось лицо. Оно было очень бледным; тело выглянувшего человека было обмотано мешковиной, а на плече сидел кроваво-красный попугай. Но Щуквол ничего этого заметить не мог – он уже вошел в длинный, затененный переход, крытый поросшей лишайником черепицей.
Когда наконец он добрался до аркады, расположенной поблизости от того места, где в заточении пребывали сестры-близнецы, он остановился и огляделся вокруг. Воздух здесь был прохладен, вредоносен и наполнен запахом гниющего дерева и сырого камня. Здесь на всем лежала печать гниения, разложения и распада. Здесь царил Щуквол, здесь не было места свежести, здесь умирала всякая жизнь, всякая надежда.
Другой, попав бы туда, содрогнулся, а Щуквол лишь облизал губы.
– Так, – сказал он вслух, обращаясь сам к себе, – какое отличное место!
Но у него не было времени предаваться размышлениям и созерцанию, и он отвернулся от холодной панорамы камня, где длинные стены просели и готовы были рухнуть, где в проходах и комнатах клочьями висела штукатурка, где камень потел холодным, болезненно-безразличным потом, где гнилостность и болезненность наполняла все вокруг.
Подойдя к нужной ему двери, Щуквол вытащил из кармана большую связку ключей и выбрав тот, который требовался – он сделал этот ключ сам, – открыв замок, толкнул дверь. Она открылась только после того, как он нажал на нее сильнее. Завизжали петли.
Хотя дверь открывалась туго, Щуквол справился с ней очень быстро. Если бы ему пришлось долго возиться с замком, потом плечом вышибать не желавшую открываться сырую дверь, тогда, возможно, картина, которая предстала перед ним, не произвела бы на него такого жуткого впечатления. В ней было нечто от страшного ночного кошмара.
Щуквол подходил к двери бесшумно, сестры не могли знать о времени его визита, дверь хоть и проскрипела, но открылась очень быстро, – однако они стояли перед дверью, словно давно ожидали его прихода. Их лица были белы как сало. Сестры казались сделанными из воска или из алебастра; они стояли совершенно неподвижно. Их глаза на первый взгляд казались устремленными прямо на Щуквола, их рты были слегка приоткрыты, словно они ожидали, что в рот им положат нечто съестное.
В их, словно остекленевших, глазах при появлении Щуквола не возникло никакого выражения. В четырех зрачках, как в крошечных выпуклых зеркалах, стояли очень четкие крошечные отражения молодого человека, казавшиеся нарисованным волоском или хоботком пчелы. И когда Щуквол невольно вздрогнул, его микроскопические отражения поступили так же. Но сестры не совершили ни малейшего движения, казалось они ничего перед собой не видели, что они мертвы и стоят вертикально лишь благодаря какому-то чуду.
И Щуквол тут же понял, что его отношения с сестрами будут совсем иными, чем раньше. До сих пор они были глиной в его руках, а теперь вдруг превратились в неподатливый камень.
И тут в их глазах произошла какая-то перемена. Отражения Щуквола исчезли из них и сменились отражениями топора. Их взгляды переместились с Щуквола на нечто, расположенное у него прямо над головой. Они не закинули головы, но глаза слегка переместились и заполнились поблескивающими белками. Никакого иного движения сестры, стоявшие очень близко друг к другу, не совершили.
Сколь ни незначительно было это движение глаз, Щуквол его заметил. Переборов страх того, что, стоит ему отвести от сестер взгляд, он попадет в какой-то капкан, Щуквол поднял голову и увидел прямо у себя над головой большой топор, подвешенный в сложной системе веревок и шнурков, казавшейся паутиной, покрывающей верхнюю затененную часть высокой двери. Топор холодно и страшно поблескивал обнаженной сталью.
Щуквол сделал мгновенный прыжок назад и немедленно захлопнул дверь. Когда он поворачивал ключ в замке, он услышал глухой, тяжелый удар – это топор рухнул на то место, где он только что стоял.
Щуквол возвращался в обитаемые части Замка быстро и целенаправленно. Бледное солнце висело шаром желтой пыльцы в пустом выцветшем небе. Тень Щуквола бежала по камням, распластываясь по плитам дворов или вытягиваясь по бледно освещенным стенам. Тень Щуквола казалась такой же живой и целеустремленной, как и тело, которое ее отбрасывало. Лицо Щуквола было очень выразительно: бледное, глаза красные с непроницаемым взглядом, губы поджаты. Щуквол спешил. Его ждало неотложное дело.
Солнце заволокло тучами, и тень Щуквола исчезла. Щуквол, бегущий по коридорам, переходам, дворам, спускавшийся и поднимавшийся по гниющим ступеням, теперь сам казался зловещей тенью. Отчего этот стройный человек с уверенными, точными движениями вызывал такое чувство присутствия зла?
Солнце на некоторое время выглянуло снова, и опять по стенам побежала зловещая тень. Тени человеческих существ, выглядящих более страшно или гротескно, чем Щуквол, и то выглядели бы значительно менее угрожающе. Щуквол, слегка сутулясь и вытянув голову вперед, не сбавлял шагу. Когда он в очередной раз проходил открытое пространство, солнце окончательно прикрыла туча, заполнившая полнеба.
Почти тут же пошел дождь, и стало значительно темнее. Огромные массы облаков, волочившиеся по небу как грязное белье, мчались на север. Когда многослойные тучи быстро затянули все небо, с которого так недавно светило солнце, произошло нечто странное.
Невиданная в дневное время тьма опустилась на Горменгаст. Щуквол видел, как по сторонам там и сям стали зажигаться окна. Разобрать, что творилось в почерневшем небе, уже не было никакой возможности, но ясно было, что новые порции плотных и насыщенных влагой облаков вываливались из-за горизонта, заковывая небеса в непроницаемые низко висящие облачные слои.
Шум дождя, обрушившегося на крыши, становился все более громким. Вода шипела и бурлила в водостоках, щелях между камнями и в тысячах выбоин, за много столетий выеденных в камне дождями и ветрами. Наступление небесного облачного воинства было столь быстрым, что Щукволу не удалось избежать первых ударов дождя, но он обрушивался на его голову и плечи всего несколько кратких мгновений – Щуквол в неожиданно опустившейся кромешной тьме бросился бежать по направлению к ближайшему засветившемуся окну и оказался в той части Замка, которая ему была уже очень хорошо знакома. Отсюда он мог проделать дальнейший путь, не выходя на открытые участки.
