— А что с ним — с десятком то есть — сталось?
Я начал рассказывать, но мы дошли до школы раньше, чем история закончилась. Но о ранении отца я не распространялся.
* * *
(в кабинете у главного наставника)Тон голоса главного наставника был безукоризненно нейтрален.
— Наставник Миррин, я бы хотел знать в подробностях, что именно произошло вчера на площадке с учащимся вашего класса.
— Явное и абсолютно преднамеренное нарушение дисциплины полетов, главный наставник. Дело было так…
Хнурр слушал, не перебивая. Но потом начались вопросы:
— В том, что налицо недисциплинированность, не сомневаюсь. Но убедите меня в том, что применение «Молнии» было оправданным. Как вы знаете, по расписанию амулет подлежит зарядке каждые шесть месяцев. Если я его принесу полностью разряженным, это может вредно сказаться на репутации школы. А полная потеря заряда раньше срока — это уж вовсе никуда не годится, не так ли?
Наставник Миррин был вежлив и корректен. Он знал правила. Он знал обычаи. К тому же его преподавательский опыт составлял более двадцати лет.
— Осмелюсь высказать уверенное предположение, главный наставник: для учеников этого класса подобные наглядные уроки более не потребуются. Одного раза вполне достаточно. А запас энергии в кристалле с избытком позволит продемонстрировать еще три «Пучка молний» или вдвое больше обычных. И даже после их применения амулет все еще будет не полностью разряжен.
— Я хорошо знаю вас и доверяю вашим умениям и знаниям. И тем не менее призываю вас соблюдать осторожность.
— Вы можете быть уверены, главный наставник, что именно так я и намерен поступать.
— Тогда я вас более не задерживаю. Попутного вам ветра.
* * *
При всей моей нелюбви к отходам от планов, это был тот случай, который упускать было бы грешно. Поединок семиклассниц: наивысший уровень в школе. И сверх того возможность научить ребят смотреть и анализировать. Такое стоило пропущенных тренировок.
Напутствие было кратким:
— Вот что, команда: задачей будет внимательно смотреть на поединок и увидеть все, что надо видеть. А потом будет совместный разбор. Все понятно?
Вопросов не было. Но смотрели все по‑разному.
Суирра и Фаррир никогда не имели по тактике меньше, чем «весьма похвально», а их средний балл был совсем близок к «превосходно». В результате они глядели с легкой небрежностью: мол, все эти выверты и так знаем.
Согарр, имея оценки не хуже, был куда более собран. Думаю, он подозревал, что где‑то таится подвох с моей стороны.
Хьярра и Глорр с их заметно худшей успеваемостью всматривались куда пристальнее, чем их более способные одноклассники. Фиорра же вцепилась взглядом в поединщиков так, как будто дело происходило в финале чемпионата мира. Сначала такая старательность показалась мне чрезмерной, но потом в голове мелькнула еретическая мысль с повышенной дикостью, которую я запомнил и отложил в сторону.
Поединок завершился, а мы начали разбор полетов.
— Ну, братцы, начнем. И помните: когда‑нибудь нам предстоит сражаться с людьми. Мы драконы — это значит, что мы видим лучше, чем люди. Мы драконы, а это значит, что у нас и память лучше. Теперь же надо доказать, что и мыслить мы умеем не хуже. Для начала: от чего зависит исход поединка вообще? Ну‑ка!
По всей видимости, Фаррир воспринял все действо как разновидность игры. Его голос содержал явную иронию, и отвечал он в точности, как на уроках тактики:
— В значительной степени от умения поединщиков. Кто имеет больший запас энергии, кто сильнее в телемагии, у кого удар получше…
— Соглашусь. Еще какие гипотезы?
Суирра явно о чем‑то стала догадываться. Во всяком случае, ее ответ был вполне серьезен:
— Еще от физических данных. Недалеко ходить: у Снарры лапы передние длиннее, да и сама она потяжелее…
— Не согласен! Пример плохой!
— А почему тогда…
— Стоп, не так быстро. Конечно, ты права, Суирра. Есть такая зависимость, только она не одна. Согарр, ты хотел добавить?
— Ага. Тактический рисунок имеет значение. Ррува построила первую половину поединка на контратаках, но тогда ей это не помогло…
— Хорош. Твоя мысль ясна, молодец, поддерживаю. А еще?
Некоторое время ребята держались рамок уроков тактики. Но под конец вылезла Фиорра. Она заметно стеснялась, даже трусила, но все же высказалась:
— Мне кажется, надо учитывать: кто и с какими целями вышел на поединок…
Отдать должное ребятам: ее не прерывали, но обмен взглядами был весьма красноречив.
— …имею в виду… Ррува сначала дралась, потому что ее вызвали… а Снарра с самого начала была уверена в победе… а потом Ррува рассердилась… имею в виду, хорошо рассердилась… то есть по‑хорошему рассердилась… и очень захотела победить… ну, и вы видели.
Мои смутные подозрения относительно Фиорры стали форсированным маршем переходить в уверенность. Она ловит эмоции, а это часть магии разума. Нам предстоял разговор, это самое меньшее. Но не сейчас.
— Ты права, хотя и вышла за рамки вопроса. Ход поединка — да, его надо рассмотреть. Кто начнет?
Отдать должное: ребята обсуждали с азартом и большей частью по делу. Я почти не вмешивался, только чуть‑чуть направлял, да гасил споры, когда они грозили перейти уже во что‑то материальное.
— Ну вот, теперь понятно, почему надо было поговорить на эту тему?
Непонятливых рядом не оказалось.
— Фиорра, я хотел бы проводить тебя до пещеры.
Удивились все, но мне было не до объяснений.
* * *
(на дороге)— Так ты добилась, чего хотела! Вот же Стурр ответил на вопрос.
— Так оно так. Но чем больше я слушала, тем больше уверялась… кхм… короче, Стурр знает много больше, чем говорит.
— Ну и что? И с тобой то же самое, и со мной, и… да с кем хочешь.
— Да не понял ты! Я имела в виду другое: план его выглядит неплохо, даже очень хорошо, но на самом деле он длиннее, чем ты думаешь.
— Суирра, вот скажи, только честно‑пречестно: что ты усматриваешь в его плане злодейского? Ну что?
Драконочка шумно вздохнула, подцепила когтями передней лапы камень, подбросила и швырнула телемагией далеко в сторону. Но одноклассник еще не исчерпал аргументы:
— Моя мама слышала от твоей: Стурр помог вам нынешней зимой. Причем ничего не потребовал взамен. Было?
