— Фиолетовой. А что? Ты этого не знала?
— Да вот забыла, — значит, не две желтых и одна зеленая, а одна фиолетовая. Почему тогда отказались от этого цвета?
— А ты видел Книгу Знаний?
— Нет, что ты. Это позволено лишь Избранным. А ты ее видела?
— Зачем? Мне и так все рассказывают, когда я спрашиваю, — вот не буду я объяснять, что мне отказали, — Тогда откуда ты знаешь о СакКарра-Ши?
— Мне рассказывал мой наставник, Посвященный первой ступени. А ему — его наставник. А где живут СакКарра-Ши?
— Далеко. Простым смертным туда не попасть. Кстати, ты обещал рассказать, кто открыл сезон охоты за моей головой.
— Ты долго стояла без движения в храме Коварраля. К тебе ластились все храмовые кошки. Но жрецы, сами не понимая почему, не рискнули подойти к тебе. Вокруг тебя было нечто неописуемое. Этим ты и привлекла внимание очень и очень многих.
— А конкретнее?
— А конкретнее главных жрецов всех богов, в первую очередь жрецов Коварраля, Борреля и Ниррама. Кроме того, тебя заметил архимаг Акури, который и объявил награду за твою поимку.
— Эээ? Архимаг? — что-то я как-то не ожидала такого размаха, — А ему-то зачем? Это что, здесь вот так, в открытую, бери и объявляй, что мне нужен такой-то и такой-то? Это законно?
— Совсем не законно, и совсем не в открытую.
— А как ты об этом узнал?
— У меня свои источники. Вот и узнал. Я ведь тоже тобой заинтересовался, правда, не в храме, а раньше.
— Но если архимаг так заинтересован, почему мы так легко ушли из города? Почему за мной шли только те трое? И, я не рассмотрела, это их я убила? Или это другие? И зачем им меня убивать? Разве архимагу нужна моя смерть?
— Ему ты нужна живой. И из города мы вышли не вот так просто. Я прикрыл тебя собой. Посвященных очень сложно обнаружить, если мы того не хотим.
— Спасибо. А те, что собирались убить?
— А ты уверена, что они хотели убить именно тебя? И хотели именно убить?
— В смысле?
— Это могли быть простые воры.
— Ты сам в это веришь? И да, если без предупреждения тебя спящего ударяют кинжалом, я считаю, что хотели именно убить.
— Нет, сам я не верю. Но и кто их послал мне не известно. Могу предположить, что они просто испугались, увидев вместо молодой магессы демона.
Я замолчала. Он ведь свое слово сдержал, заказчика, объявившего награду, назвал. А что кой-где слукавил, да и просто не рассказал всего, что знает — это вопрос уже десятый. Значит, мой путь потом лежит как можно дальше от столицы.
— Зандр, расскажи об архимаге, как там его, Акури?
— Да, Акури. Сильнейший маг империи. Претендует на звание Главы Конвенанта, но на настоящий момент этого звания так и не добился. Возможно, что и не получит этот пост никогда. За ним слишком много грехов числится. Причем в последнее время он перестал даже минимально поддерживать видимость законности многих своих поступков.
— Почему же его еще не остановили?
— Он архимаг. Без санкции Конвенанта справиться с ним будет очень сложно. К тому же, император к нему благоволит. Да и именно он владеет Башней Ирраентара. Потому на многие его шалости смотрят сквозь пальцы.
— Башня Ирраентара — это та самая? Громадная?
— Да. С момента ее возведения ведет отсчет сама империя. В ней заключена огромная сила, ведь сам Боррель благословил ее.
— А вот отсюда поподробнее.
— А ты разве не знаешь?
— Нет, — странно, ни о чем таком я не слышала. Может, ее снесли задолго до ста лет до пришествия демона?
— 293 года назад Боррель явился к одному тогда не известному магу, Акуни, и предрек, что именно ему предстоит отстроить оплот нового государства. И что сами боги ему в том помогут. Акуни пришел к правителю тогда всего лишь одного из многих королевств, рассказал о своем видении и попросил помощи. Но был изгнан ни с чем. Ему не поверили ни правитель, ни жрецы. Однако спустя сутки во всех храмах проявились знамения. И спустя 43 года Башня была построена. Многие ее стены держатся только благодаря божественному благословлению. За это время Истранния завоевала большую часть своих соседей, и продолжала расширять свои границы. А 250 лет назад, когда строительство Башни Ирраенара было завершено, оставшиеся соседи Истраннии пришли с просьбой включить их в состав империи. Акури является потомком Акуни и потому пользуется огромным влиянием в империи.
— Мда, нерадостно. Не боишься навлечь его гнев?
— Нет. У нас с ним своя история.
— Не расскажешь?
— Нет. Если ты, конечно, не настаиваешь.
После этого мы опять замолчали. Да уж, скромнее надо быть, девушка, незаметнее. Для здоровья и жизни полезнее.
К вечеру добрались до пункта назначения. Не очень большой город, но очень обеспеченный, согласно моему чутью. Да и просто на внешний вид тоже. Мы подъехали к одному из самых больших зданий, стоящему в глубине огромного сада. К Зандру подскочили слуги, которые забрали и его лошадку, и моего колибри. На крыльцо вышел очень такой представительный седовласый мужчина, видимо, хозяин дома.
Они тепло поприветствовали друг друга.
— Как он?
— Совсем плох. Жрец говорит, что еще несколько недель и все.
— Конни, идем, — Посвященный нетерпеливо поманил меня за собой. Ладно, понимаю, он взволнован, ему только что сказали, что его сыну осталось всего ничего.
— Подожди. Мне надо хотя бы руки помыть. Сам понимаешь: дорога, пыль, грязь, микробы.
— Извини, — он вздохнул.
— Не стоит извиняться, я понимаю. Но руки все же стоит помыть. На всякий случай.
Он провел меня в небольшую ванную комнату. Я разделась до своей одежды, вымыла руки, умылась. По ходу дела осмотрела косу. Да уж, пора бы банный день устроить. Я вышла из комнаты к ожидавшему меня слуге, который указал путь до детской. Зандр уже был там. Я остановилась на пороге.
Комната пропахла болезнью. На кроватке лежал маленький мальчик, очень бледный, очень хрупкий. Рядом со мной встал хозяин дома.
— Нас не представили. Я Конни.
— Валериан.
— Вы дедушка, да? — я кивнула на ребенка.
— Да. Он мой единственный внук, все, что осталось от моей дочери, — его лицо оставалось холодным, как и голос, но интонация…
— Сочувствую. Давно он болеет?
— С самого рождения.
— Кто-нибудь в семье болел аналогичной болезнью?
— Нет.
Не знаю, что он обо мне думает, да и мне это не интересно. Смогу ли я? Я лечила раны. Всевозможные. Отравления. Но поддается ли врожденная болезнь исцелению? Ведь мальчика показывали самым лучшим целителям, какие только есть в империи. Это очевидно.
