— Обыкновенная фляга, — пожал он плечами и осмотрел Извека с головы до ног. — Да и меч, вроде простой, доспех не богат, сума не мудрёная… разве что у коня слух хороший. Ума не приложу, с чего бы это столько золота за твоё добро предлагать?
— А это и не моё вовсе. Коник, правда, мой, а всё остальное везу хозяину отдавать.
— Ага—а, — протянул Бутян понимающе. — Тогда ясно. Значит плата за твою голову, а остальное для отвода глаз или как подтверждение, что тебя нет.
Сотник молчал, внимательно слушая атамана. В груди появилось нехорошее предчувствие, непонятное и потому ещё более настораживающее. Бутян же охотно продолжал рассуждать.
— И правильно предупреждал, чтобы всем войском тебя ловили. Да вишь, не сдюжили, на авось пронадеялись. Да и я до последнего думал, что слажу.
— Может и сладил бы, коли всё так просто было бы. — заговорил Извек. — Токмо мечик этот Кладенцом зовётся, в баклаге вина не меряно, всё твоё войско упоить можно, да и в сумке еды на всю жизнь хватит. Так что твоему хозяину было о чём печься.
— У меня нет хозяина! — холодно проговорил атаман, но видя, что дружинник не хотел его унизить, миролюбиво продолжил. — Просто иногда оказывал ему услуги, когда надо было кого сыскать в белом свете. Мне не сложно, а с оплатой… старичок не скупился.
Извек кивнул, заметив испытующий взгляд атамана. Чтобы развеять недомолвки, пожал плечами.
— А мне Кощей старичком не показался.
Бутян улыбнулся и кивнул крупной головой.
— Это он может. При своих летах держится молодцом. Ну, да это его дело. Мне же интересно что вы с ним не поделили? И с чего он так на тебя окрысился. Неужто умудрился это барахло у него стащить.
— Да нет, сам дал на время. Пока его поручение не выполню. Только плату обещал не золотом.
— Каменьями! — со знанием дела предположил Бутян.
Извек отрицательно покачал головой. Атаман нахмурился, поскрёб могучий подбородок, покумекав, хлопнул себя по лбу и выпалил:
— Царство? Земли? Власть?… Бессмертие?!
— На что мне всё это, — усмехнулся Сотник. — Просто услуга за услугу. Я свою работу сделал, вот еду за обещанным.
— Сдаётся мне, что Бессмертный не очень хочет исполнять уговор. — глубокомысленно заключил Бутян. — Иначе зачем посылать меня с хлопцами, сшибать твою голову? А может просто не хочет, чтобы кроме него, кто—то что—то знал! Ты выполнил? Выполнил! Теперь концы в воду и всё в порядке.
— Похоже!
— И что будем теперь делать? Мне если честно, не больно хочется браться за работу заново. Не случилось, так не случилось. Да и ни к чему таким хлопцам как мы друг дружку губить. Однако, куш за тебя не малый. А у меня к Бессмертному обидка есть. Старый шельмец должен был сказать, чем тебя снарядил, я бы с простым топоришком супротив Кладенца не сунулся. Посему имею право на возмещение убытков и в войске, и в душе. Тем паче, что какая—то сволочь на горе ещё и огоньком удумала баловаться, а это в уговор не входило.
Сотник внимательно слушал атамана, видел, что тот что—то задумал. Оживающий на глазах, Бутян вторично приложился к фляге и, залив в пасть изрядное количество, продолжил:
— Не взять ли нам дедулю за жабры, и не получить ли заработанное?
— Можно! — задумчиво обронил Сотник. — Только, сможем ли пробраться в его чертоги так, чтобы он не ускрёбся раньше времени, или какую пакость не сотворил?
— Так попробуем! Есть у меня мыслишка одна, должно получиться, если сами не напортачим.
Бутян открыл было рот, чтобы продолжить, но осёкся и задумался.
— Слушай, а что он все—таки тебе наобещал? Может зря я на золото навостряюсь?
— Не зря! Золото в самый раз. — успокоил Сотник. Помедлив, вздохнул и неохотно признался. — Да невесту он мне сосватать обещал. Всю грудь себе пятками отшиб, заверял, что враз всё решит. У него де, знакомства чуть ли не с богами.
— А—а, — успокоился Бутян. — Не, это мне ни к чему. А на счёт знакомств… Это могёт быть. Я за ним такие штуковины замечал, что… Да и живёт так, что любой император бродягой покажется.
— Вот и надо бы должок с него получить. — заключил Извек.
— Тогда слушай. Засел он сам знаешь как. Без его желания в лепёшку расшибёшься, а в гору не пролезешь. Смотреть на мир может глазами птиц и нетопырей, что в горе живут. А слушать может ушами того, кто на его болтливом троне посидит. Я как—то посидел, дабы в любой момент позвать можно было. Правда, сейчас он думает, что я уже у Ящера, потому и не лазает больше в мою башку.
— А котёл с водой? — напомнил Сотник.
— Котёл ерундовый. Кажет всё что угодно, кроме живых тварей. Ежели, скажем, на Киев глянуть, то увидишь лишь дома, и то только те, что больше семи лет стоят. А живьё Бессмертный видит лишь на день пути от своего логова. Да и то ночью. Дальше его нетопыри не летают. Вороны же с коршунами, уже за десяток стрел, перестают чуять приказы. Поэтому смекай, я поеду открыто но медленно, ночью. А ты неподалёку поспешай, укромом. Он, само собой, всадника первого заметит. Тем паче конь такой особливый. А уж как твоего ушастого разглядит, так очей не спустит, пока не доеду.
Когда мою морду рассмотрит, может захочет посудачить. Я как его голос услышу, махну тебе мечиком. Тут уж можешь ломиться к горе не таясь, Кощей за разговором ничё не видит.
— Гоже! — одобрил дружинник. — Может доспех мой оденешь, трофей якобы, а при луне блеск заметней.
— Не—е! — жутко выговорил Бутян, скроив кровожадную харю. — Доспех на мертвеце остался! Топором изломан так, что ни один кузнец на железо не возьмёт.
Извек захохотал такому лицедейству, увидав вдруг перед собой образ тупого, хвастливого вояки, кичащегося своими геройствами.
— Так и скажи! Будет похоже на правду. А как тебя Бессмертный до сих пор не раскусил?
— А я не умничал особо, да делал как говорили. Плата всякий раз не малая была, вот и прикидывался дураком. Получалось, что не зря. Укромы прикопаны, золота в них… на маломальское княжество хватит. Вот ещё за тебя куш выманю, так и на большое хватит. — он беспечно хохотнул и поднялся. — А пока подождём ночи, вон у той кочки. Как солнце сядет, тронемся.
Извек оглянулся на убегающую кромку леса. Саженях в трёхстах земля горбилась небольшим курганом. Бутян ещё раз хлебнул из фляги и резво направился вперёд. Сотник тоже с удовольствием сделал несколько глотков. Решив пока вино не убирать, повёл Ворона в поводу. Уже на подходе к холму Бутян весело заговорил:
— Как—то раз, когда я ещё с малым отрядом рыскал, пришлось убегать от кочевников. Добежали до этих краёв. Тащились вдоль края леса, чтобы успеть среди деревьев укрыться, и набрели на эту кочку… Норка тут уютная есть. Мои хлопцы нарыли. Думали укром там учинить, однако, нашлись места половчей. А норка осталась. Там и привалимся дотемна.
